Элейн увидела здоровенный кровоподтек на левой щеке Джона. Его левый глаз заплыл, и видно было, что он перед тем плакал.
— Только не начинай реветь, — сказала Элейн торопливо. Она не выносила слез. В ней жило тяжелое воспоминание, и она старалась гнать его от себя. В один из первых странно молчаливых дней, когда мама только что оставила их, она застала отца плачущим. С усилием отогнала это воспоминание.
— Расскажи, что случилось? — попросила она Джона.
— Нас выперли из библиотеки. Марс говорит, что это все из-за меня. Но это из-за него самого. И теперь он бесится, потому что целый месяц не сможет играть.
— За что они вас? — спросил Бен. — Что вы такое совершили ужасное?
— Я ничего не сделал, — сказал Джон. — Во всем виноват Марио. Во-первых, он явился со страшной прической панка.
— Ему идет, — засмеялся Бен. — Он и есть панк.
— Какой уж тут смех! Мама его убьет. И ухо проткнул. И запихнул туда две серьги. Честно, он просто свихнулся.
— Но не за это же они выгнали его из библиотеки, — сказала Элейн.
— Вид у него был тот еще. Но это не все. Он явился такой важный, понимаешь, а там двое еще играли. Хотя было уже больше четырех и была уже наша очередь играть. И он велел им отваливать, но они хотели закончить игру. Я сказал «пусть». А Марио стал неистовствовать — начал ругаться, выключил телевизор и вытащил кассету. Тут одна библиотекарша возникла и велела ему успокоиться. Появился главный, такой здоровый дядька, заломил Марсу руку и выволок его наружу, и сказал, чтоб он целый месяц тут не появлялся.
— А ты пошел следом и вовремя подвернулся, чтоб тебе как следует врезали, — понял Бен.
Джон кивнул.
— А потом Марио вскочил на велосипед и помчался, прямо перед носом у здоровенного грузовика, ненормальный, его когда-нибудь задавят. Он только и делает, что злится. Все время впадает в ярость. Мне страшно!
Джон поглядел на них своими подбитыми глазами.
— И за что он меня ненавидит? — вопрошал он с горечью. — Он же мой брат! Братья должны любить друг друга.
Элейн скорчила гримасу.
— Это только в книжках так бывает.
Бен согласился с ней.
— Мой брат определенно меня не любит.
— Марио никого не любит, — продолжал Джон с горечью. — И его никто не любит. У него ни одного друга нет. Да и как с ним дружить. Он всегда поступает подло.
— Непонятно почему, — сказал Бен.
— Мне иногда начинает казаться, — продолжал Джон задумчиво, — что, может быть, это я виноват. Между нами всего десять месяцев разницы. А люди всегда становятся на мою сторону, вроде я младший. Да еще и Франк, это тот брат, который пока живет с нами, дразнит его без конца и говорит, что мама вместо него девочку хотела, и называет его Мария.
— Да, паршиво, — согласился Бен. — А почему же Франк тебя не дразнит?
— Он говорит, мама оставила всякую надежду к тому времени, когда на свет появился я.
Элейн все живо себе представляла. Она жила по соседству с семейством Ферроне и видела, как там обращались с Марио. Она его тоже не любила, но ей было жалко его. Его постоянно обижали и старшие братья, и родители, а с Джоном носились, как с маленьким.
«Неудивительно, что он всех ненавидит», — думалось ей. Она вдруг посочувствовала ему. Поняла его.
— Он и самого себя ненавидит, — сказала она. Ей стало это вдруг совершенно ясно.
В дверном проеме в дальнем конце спортзала появилась огромная фигура.
— Я все закончил, Эли. Идем домой? — голос Дэвида эхом прокатился через весь спортзал.
— Ой, мне надо бежать, — воскликнул Бен, вскакивая. — Времени-то уже сколько! Пока, Эл, пока, Джон!
И он бегом помчался к дому. Там с облегчением заметил, что обе машины отсутствовали, значит, родителей не было дома. Он обошел дом и вошел через заднюю дверь.
Его старший брат Даррен сидел на кухне и возился с автомобильчиком дистанционного управления.
— Привет! — сказал Даррен, — Ты где был?
— В школе, где ж еще, — ответил Бен. Разговаривая с Дарреном, надо было давать неопределенные ответы, поскольку девизом Даррена было: «Информация — это сила».
— Между прочим, — сказал Даррен, — твой дружок звонил.
— Какой именно? — спросил Бен, наполняя тарелку чем-то, что пахло, как гуляш, а по виду было неопределимо.
— Принц Эндрю, — ответил Даррен, хохотнув.
Бену не понравился тон Даррена.
— Эндрю парень о'кэй, — защитил он друга.
— Гад он ползучий, — отрезал Даррен, пристраивая к чему-то тонюсенькую проволочку.
Они несколько минут молчали.
— Вообще-то я думал до того, как он позвонил, что ты у него торчишь.
— Я к нему уже давно не хожу.
— Ух, неужели наконец тебе высветило?
— Что ты хочешь сказать? — спросил Бен, почувствовав себя как-то неуютно.
— Не очень-то он с тобой хорошо обращается. Скажешь, нет? Или уж ты такой тупица, что ничего не замечаешь?
Бен не ответил.
— Иди и звони немедленно. Мне нужен телефон до маминого прихода.
Бен поднял трубку и набрал номер Эндрю. Тот тут же ответил, точно сидел и ждал у аппарата.
— Привет, — сказал он. В голосе его звучало удовлетворение. — Придешь завтра ко мне после школы? Я должен тебе кое-что показать.
— Завтра не могу, — ответил Бен. — У меня баскетбол. Давай послезавтра.
— Я отдам тебе два доллара, — пообещал Эндрю.
Это уже звучало как извинение, и Бен его принял.
— Спасибо. Завтра в школе увидимся.
Бен положил трубку. Эндрю опускал трубку на рычаг левой рукой, а в правой руке держал небольшой черный цилиндрический предмет. Поднес его к лицу и потерся щекой о черную металлическую поверхность. Это был пистолет из «Космических демонов».
Бен устремил взгляд на пистолет, не веря своим глазам. Вот оно — в руках у Эндрю — вполне реальное оружие, его можно пощупать, но мозги от этого ехали набекрень.
— На, пощупай, — сказал Эндрю. — Совсем такой же, как в игре, точно он принадлежал тебе — и все тут.
Бен с опаской взял в руки пистолет. Он так ловко лег ему в руки, точно он вместе с рукой и появился на свет. Он тут же вернул его Эндрю.
— Классно, да? — воскликнул Эндрю, пытаясь вселить энтузиазм в своего приятеля.
— Как ты добыл его? — спросил Бен.
— Он так и остался в моей руке, когда я вернулся из игры. — Через несколько секунд на экране завертелась воронка, как бы приобретая трехмерность. Бен поймал себя на том, что он неотрывно смотрит в самую глубь воронки. Затем он отпрянул от экрана в недоумении.
— Компьютер говорит со мной! — воскликнул он, не веря самому себе.
— Я так и знал, — сказал Эндрю, и на лице отразилась крайняя степень возбуждения. — Что он тебе сказал?
— Что-то про ненависть.
— «Реагирую на ненависть»?
— Да, точно. А что это значит?
— Хотел бы я знать, — ответил Эндрю.
— Послушай, — сказал Бен, делая шаг в сторону от компьютера. — Я не хочу с этим иметь никакого дела. Мне все это не нравится.
— Не будь таким трусом, сказал Эндрю. — Это же великая вещь!
— Это опасно, — сказал Бен. — Когда мы раньше играли, я услышал еще и другие слова. Мне сказали: «Наконец-то ты пришел!» Мы зачем-то нужны этой штуке. Она хочет нас во что-то втянуть.
— Ну, до сих пор никакой опасности не было, правда? — ответил Эндрю беззаботно. — Ну, давай играть!
Но Бен покачал головой.
— Извини, — сказал Бен вслух. — Хочешь, давай во что-нибудь другое, а если ты хочешь в «Космических демонов», то я пошел.
— Ты трус. Слишком много валандаешься с девчонками.
— О чем это ты?
— Эта твоя циркачка. Как ее там, Элейн. Дрессированная шимпанзе. Нашел с кем встречаться.
— Брось дурака валять. Ни с кем я не встречаюсь.
— А что ж ты все время возле нее ошиваешься? Странный у тебя вкус, — продолжал насмехаться Эндрю.
Бен не мог понять, с чего это они вдруг ввязались в это дурацкое препирательство. И что Эндрю мог иметь против Элейн? Он вдруг дико за нее разозлился. Ничего в ней нет плохого. Она в порядке. Она даже ему нравится. Ему нравилось, как она двигается, она ни на кого не похожа и умеет за себя постоять. И несправедливо, что такие, как Линда, а вот теперь в Эндрю, нападают на нее. Бен просто закипел.
— По крайней мере она не такая избалованная и не такая задавака, как ты! — сказал он со злостью.
Краска бросилась в лицо Эндрю, он повернулся и Бену спиной и отошел в дальний конец комнаты.
— Ты мне опротивел, — процедил он сквозь зубы. — Ненавижу тебя!
Что-то случилось. Ни один из них не знал, что именно, но они оба мгновенно это почувствовали. Точно мир слегка сместился, реальность как-то сдвинулась. Эндрю поднял пистолет. Ненависть поднялалась откуда-то изнутри, возникала где-то под ложечкой. Пистолет выстрелил.
Бен издал крик ужаса и поднял руки, чтобы заслонить лицо. Неведомая сила закрутила его, завертела, понесла. От экрана донесся пронзительный визг, как будто что-то невероятной силы вращалось внутри компьютера. Пистолет в руках у Эндрю выстрелил еще и еще раз. Он ничего не мог с ним поделать, он точно прилип к его ладони. Он не мог избавиться от него. А на экране кружилась и кружилась огромная снеговая воронка. Бена затягивало в нее. Он отнял руки от лица и протянул их к Эндрю.
