Они летели над ущельем, словно легкие сухие листья, выбирая место на дне, свободное от камней.
От ручья, возле которого они приземлились, поднимался пар. Зарево над скалами стало ближе и ярче. Слышно было, как рокотал вулкан. Глухо журчал ручей.
Казалось, что из-за скал следят злые глаза.
Ощущение было неприятным. Алисе захотелось вызвать Гай-до, чтобы услышать голос сильного друга. Но Пашка опередил ее.
— Гай-до, — сказал он. — Проверка. Как самочувствие?
— Ничего подозрительного, — отозвался корабль.
Они пошли вниз по ручью. Приходилось карабкаться через громадные глыбы, свалившиеся сверху, а то и ступать в горячий ручей.
Стены ущелья неожиданно разошлись, и они оказались как бы в цирке, окруженном отвесными скалами.
— Гай-до, — спросил Пашка, — куда дальше?
— Перед вами, — сказал корабль, — две высокие желтые скалы, похожие на обломки толстых колонн. Видите? Справа от этих колонн темнеет провал.
— Вижу, — сказал Пашка и пошел туда.
На ходу Пашка включил фонарь, и яркий круг света ударился в скалу, отчего она вдруг засверкала множеством искр. Круг света сместился правее и исчез в темном провале.
Алисе показалось, что внутри провала что-то блеснуло.
— Есть! — услышала она крик Пашки. — Вижу цистерну.
И тут оглушительно завизжала сирена. Так, что Алиса заткнула уши.
— Бегите! — крикнул Гай-до, перекрывая шум.
Из-за темных камней, из-за желтых колонн выскочило множество темных фигур, и со всех сторон они кинулись на ребят. Алиса отбивалась, но кто-то больно ударил ее по голове, и она потеряла сознание.
Очнулась Алиса от странного ощущения — словно она лежит на лужайке, светит солнце, стрекочут кузнечики. Она открыла глаза…
Она была в большой узкой длинной комнате, в которой стояло два ряда кроватей. Девочка лежала на крайней, у двери. На ней была фланелевая пижама в голубых незабудках. Откуда-то доносилась нежная музыка. Это было очень странно. Алиса вспомнила темный, красноватый, густой воздух ущелья, черные и желтые скалы, провал подземелья, пар, поднимающийся над ручьем, и темные стремительные фигуры…
Алиса села на постели: а что с ее друзьями?
И тут же успокоилась: на соседней кровати мирно спал Аркаша Сапожков, а дальше, через пустую кровать, — Пашка Гераскин. Правда, у Пашки синяк под глазом, но это был далеко не первый и уж, конечно, не последний Пашкин синяк.
Напротив Алисы по ту сторону прохода была занята еще одна кровать. На ней лежал, закрыв глаза, знакомый ей человек. Очень знакомый… Кто?
Конечно же, Тадеуш Сокол, бледный, нос заострился, глаза запали.
Алиса встала и тихо подошла к Аркаше.
— Аркаша, — позвала она, наклонившись к его уху. — Проснись.
Аркаша открыл глаза, словно и не спал. И не произнес ни звука. Его взгляд обежал палату и остановился на Алисином лице, но Аркаша словно ее и не видел. Взор его был отсутствующим. Он думал.
— Странно, — сказал он. — А кто тот мужчина?
Алиса вспомнила, что Аркаша раньше не видел Тадеуша.
— Это Тадеуш, — сказала она.
— Он должен быть во Вроцлаве?
— Или в Москве, — сказала Алиса.
Аркаша вылез из-под простыни. Он тоже был в пижаме.
Они подошли к белой двери в конце комнаты.
Дверь легко открылась.
Навстречу им поспешила медсестра в голубом платье, высокой белой наколке и белом фартучке, обшитом кружевами.
— Вы куда, дети? — спросила она издали.
Улыбка сестры была странная. Словно наклеенная. И когда сестра подошла поближе, Алиса сообразила, что она в гладкой розовой маске, обтягивающей лицо. И глаза, что смотрели сквозь аккуратные отверстия, показались Алисе печальными.
— Где мы? — спросил Аркаша медсестру.
— Вы у друзей, мои любимые, — пропела женщина. — И теперь, пожалуйста, возвращайтесь к себе в комнатку.
— Кто вы такая? — спросил Аркаша.
— Сейчас вам принесут завтрак. — Медсестра обняла ребят мягкими теплыми руками в тонких белых перчатках и повела, подталкивая, обратно. — А после завтрака придет доктор. Он очень добрый. Он вас допросит.
Медсестра мягко, но решительно втолкнула их в комнату, и дверь закрылась.
Пашка еще спал, но Тадеуш проснулся и сразу узнал Алису.
— Доброе утро, — сказал он. — Не думал, что нам придется так скоро встретиться.
— Здравствуйте, скажите, где мы? — спросила Алиса.
— Мы в корабле Зовастра. — сказал Тадеуш. — Корабль спрятан на планете Пять-четыре.
В этот момент дверь открылась и вошла медсестра, за ней доктор в маске.
— Кто первый на процедуры? — спросил он. — Смелее, детки.
— Я запрещаю вам трогать детей! — сказал Тадеуш, шагнув навстречу доктору. — Они ничего не знают.
— На место! — приказал доктор Тадеушу.
Он поднял руку с зажатой в ней металлической трубочкой.
Тадеуш непроизвольно поднял руку, закрываясь от трубочки. Алиса испугалась за Тадеуша и сразу побежала к доктору.
— Я готова! — крикнула она. — Я хочу на процедуры.
— Вот и хорошо. — Доктор погладил голову Алисы. — Всегда лучше разговаривать с девочками.
— Что такое! — услышала Алиса сонный голос Пашки. — Какие процедуры?
— Нет! — сказал Тадеуш. — Я этого не допущу!
— Назад! — Доктор сильнее сжал трубку в кулаке, тонкий голубой луч вылетел из нее и коснулся Тадеуша, отчего тот скорчился от боли и упал на пол.
Тут же доктор дернул Алису за руку так, что она вместе с ним оказалась в коридоре, и дверь захлопнулась.
— Что вы сделали?! — Алиса попыталась укусить доктора за руку, но тот больно сжал ее лицо пальцами.
— Ах, какие мы невыдержанные, — с упреком сказал он. — Ничего с твоим Тадеушем не случится. Он слишком упрямый.
За очередным поворотом коридора открылся большой низкий зал. В зале стояло множество кадок с фикусами и финиковыми пальмами, стены расписаны, на них изображены леса, зеленые долины и голубые речки.
В дальнем конце зала была небольшая дверь с изображением улыбающегося солнца на ней. Перед дверью замерли два улыбающихся стражника с автоматами в руках.
При виде Алисы стражники распахнули дверь, и доктор втолкнул Алису внутрь.
Она стояла посреди небольшой уютной комнаты. Звуки из зала сюда не доносились. Только мирно потрескивали дрова в камине. На стенах нарисованы окна. Окна были широкими, нарисованное небо голубым, а листва зеленой.
Стены были оклеены голубыми обоями с белыми нарциссами на них. На столе стоял букет бумажных нарциссов.
В комнату быстро вошел человек небольшого роста, в золотой короне и маске. Его длинная тога была расшита жемчугом.
— Прости, Алисочка, — сказал человек, — что я заставил тебя ждать. Ты не представляешь — тысяча дел. С утра вскакиваешь, крутишься, как белка в колесе.
— Вы кто такой?
— Зовастр. Я очень давно живу на свете, лет шестьсот. И совершенно не старею…
Тадеуш не успел рассказать Алисе, как он оказался на планете Пять-четыре. А дело было вот как.
…В субботу вечером Тадеуш погрузил во флаер удочки и полетел в Карпаты ловить форель. Было там у него любимое местечко, в поросшем лесом ущелье. С утра он связался с Ирией по рации, сказал, что поймал уже пять штук, а еще набрал черники. К обеду вернется.
К часу дня прилетела мама Тадеуша, чтобы поглядеть на внучку. А Тадеуш все не возвращался. Ирия вызвала его по рации, но никто не ответил. Это было странно, потому что рация вмонтирована в браслет часов Тадеуша. Может, он пошел купаться?
В два часа Ирия снова вызвала мужа, и он снова не откликнулся.
Встревоженная Ирия оставила свекровь с ребенком, а сама на ее флаере полетела в Карпаты. То место, где Тадеуш рыбачил, она нашла без труда, потому что не раз там бывала.
Еще сверху увидела оранжевую палатку Тадеуша. Возле нее флаер.
— Тадеуш! — позвала Ирия, опустив свою машину рядом с палаткой.
Никто не ответил. Только шумела говорливая речка.
На траве у берега валялись удочки. Рядом стояло ведро, в котором крутились форели.
Ирия бросилась в палатку. Палатка была пуста. Спальный мешок смят. И рядом на полу палатки — следы башмаков. Чужие следы…
Ирия выбежала к реке. И снова принялась звать Тадеуша, но только эхо отвечало ей.
«Спокойно, — сказала себе Ирия. — Возьми себя в руки».
Она начала обследовать поляну у реки, чтобы понять, что же произошло.
Вскоре ей стало ясно, что сюда прилетал флаер, он опустился за деревьями, затем три человека в одинаковых башмаках с магнитными подковками, какие носят космонавты, подошли к палатке Тадеуша. Тот встретил их, не подозревая дурного. Но затем гости схватили Тадеуша, и завязалась борьба. Неизвестные скрутили Тадеуша и привязали его к дереву — Ирия нашла царапины на коре, которые оставила веревка. После этого они его, видимо, допрашивали, а вещи обыскали. Наконец они уволокли Тадеуша к себе в большой флаер, вернулись на поляну и постарались убрать следы, чтобы тот, кто придет сюда, подумал, что Тадеуш утонул.
