– А как он попал в шкаф? – спросил Алексей Палыч. – И зачем он туда попал? Ты никому не давал ключи?
– Никогда не давал.
– Выронить нигде не мог?
Борис пошарил в кармане, достал ключ от наружного замка, ключ от двери и показал их учителю. Алексей Палыч вздохнул и снова уставился на малыша, словно на гладком его животике, слегка отливающем голубизной, надеялся прочитать ответ.
На гладком животике...
На совершенно гладком!
Именно сейчас, глядя на малыша, Алексей Палыч уловил какую-то неправильность в его теле: чего-то там не хватало. Когда же Алексей Палыч понял – чего, то так изумился, что забыл, как это называется.
– Что это такое? – Алексей Палыч осторожно прикоснулся пальцем к младенцу.
– Живот.
– А что тут должно быть? – спросил Алексей Палыч.
– Живот и должен... – неуверенно ответил Борис. Поведение учителя начинало ему не нравиться.
– Тут должен быть пупок, – упавшим голосом сказал Алексей Палыч.
– А пупка нет, Алексей Палыч! – радостно провозгласил Борис, будто на этом открытии кончились все затруднения.
– А где же он? – тихо спросил Алексей Палыч, машинально проверяя свой собственный пупок, который оказался на месте.
– Пупка нет... – равнодушно промолвил младенец.
– И он говорит, хотя не должен... и двери были заперты... и... и... – Алексей Палыч запнулся, потому что догадка, мелькнувшая в его мозгу, была невероятна и... совершенно реальна.
Алексей Палыч медленно повернулся к окну. Аккуратная дырочка в оконном стекле осталась на своем месте. Дырочка, которой пять минут назад еще не было. Сквозь нее виднелся кружочек темного неба с неяркой звездой.
И внезапно Алексей Палыч сложил в единый ряд все события. Эти события прошли перед его глазами, словно кадры на фотопленке.
Рука Бориса, тянущаяся к розетке.
Вспышка на боковой стороне катушки.
Голубоватый луч, протянувшийся к этой вспышке.
Младенец, словно из воздуха возникший на столе.
Возникший, словно из воздуха.
Да, из воздуха...
И крик послышался в то же мгновение.
И младенец заговорил, хотя не мог, не должен был этого делать!
И у него не оказалось пупка...
– Ты знаешь, Боря, – запинаясь, сказал Алексей Палыч. – Кажется, у него... кажется, ему не четыре месяца... Ему... всего несколько минут.
День 1-й
Так все это продолжилось
Удивить человека в наше время не так-то просто. Вот уже много лет наука и техника работают на то, чтобы начисто отбить у него эту способность.
Атомами теперь только в пинг-понг не играют.
Сверхзвуковой самолет – пожалуйста, вот он: с поникшим клювом, похожим на загрустившую птицу. Сколько пассажиров вмещаются в эту птичку? Пятьсот? А я думал, больше. А сколько лёту от Москвы до Владивостока? Пять часов? А я думал – меньше...
Выстрелили в Венеру – попали. Пульнули по Марсу – тоже не промахнулись. Фотографии – так себе: пыль да камни. Людей не обнаружили. А еще говорили...
Американский космонавт Алан Шепард высадился на Луну. Он что, восхитился и упал в обморок от восторга? Нет. Он вынес из кабины клюшку, мяч и попытался разыграть партию в гольф [16]. Лунную пыль, поднятую при ударе клюшки, телевидение разнесло по всей планете.
В общем, мы давно уже посылаем людей туда. Пора бы уже кому-нибудь прибыть оттуда?
Борис Куликов если и удивился, то вовсе не тому, что младенец прибыл оттуда, а скорее тому, что это случилось так просто. А вот Алексей Палыч, когда все понял, то понял, что ничего не понял. Еще бы немного – путь ему оставался один – в отделение неврозов, прямо в руки к родной жене. Но тут вступили в действие тормоза, которые имеются в мозгу у каждого человека. Алексей Палыч заставил себя сосчитать до двадцати. Способность мыслить вновь вернулась к нему.
– Боря, – сказал Алексей Палыч чужим голосом, – он не из Солнечной системы.
– Это, вы думаете, из-за пупка? – спросил Борис.
– Нет. Просто ни на одной из планет системы нет условий для жизни такой... такой формы.
"Форма" спокойно лежала на столе и, скосив глаза, внимательно слушала Алексея Палыча. Затем "она" потянулась рукой к катушке.
– Нельзя! – воскликнул Алексей Палыч. – А то будет это... бо-бо будет!
Мальчик отдернул руку.
– Понимает! – ответил Борис. – Откуда он русский знает, а, Алексей Палыч?
– Совпадение. Ничего не знает, – сказал Алексей Палыч и тут же раскаялся, потому что младенец посмотрел на него и проговорил:
– Бо-бо, Алексей Палыч...
Алексею Палычу вдруг подумалось, что гость из чужого мира не просто повторяет слова, а передразнивает его. Уж слишком осмысленным был его взгляд.
Андрюшенька в таком возрасте... Впрочем, о каком возрасте можно говорить? При таком росте... при таких размерах... Андрюшенька едва-едва плакать научился по-настоящему.
– Эй, – сказал Алексей Палыч, обращаясь к младенцу, – если ты меня понимаешь, то скажи: один, два, три, четыре... Ну, говори.
– Три, четыре, – отозвался младенец.
Борис засмеялся.
– Он просто повторяет, как попка. – Борис наклонился над мальчиком. – Скажи: пятью пять – двадцать пять.
– Двадцать пять, – послушно повторил мальчик.
– Видите? – сказал Борис. – Он повторяет последние слова. Он еще ничего не соображает. Они что, не могли прислать кого-нибудь поумнее?
Алексей Палыч пожал плечами.
– Так поступили бы мы. Но почему нужно их мерить по человеческой мерке? Мы все ждем, что нам пришлют из космоса таблицу умножения или схему строения атома водорода... Это мы и без них знаем. Скорее всего они сделают то, что нам и в голову не приходит. Почему бы им не послать на Землю младенца? Он вырастет на Земле, получит земное воспитание и образование... Он сможет рассказать им все о нас, что мы знаем о себе сами. А может быть, даже больше. Да, да! – воодушевился Алексей Палыч. – Теперь я понимаю, что именно так поступил бы на их месте. Мы все ищем в космосе шифрованные сигналы. Мы забываем о том, что никто не может установить с человеком контакт лучше самого человека. А ведь он – человек и будет расти.
– Вы думаете, он вырастет? – спросил Борис.
– Не сомневаюсь. А теперь ты скажи, что мы с ним будем делать?
– Отнести в детский садик?
– Нас спросят, откуда мы его взяли.
– Мы все расскажем.
– Ты сумеешь объяснить? – усмехнулся Алексей Палыч. – Я, например, не берусь объяснить даже своей жене. Впрочем, ей – в особенности. Мы с тобой, Боря, попали в нелегкое положение. Иди ты лучше домой. Я скажу, что был здесь один.
– Нет, – Борис замотал головой, – пускай мы вместе... Вам одному могут не поверить.
– Ну что ж, – сказал Алексей Палыч, – вместе так вместе. Будет хотя бы с кем играть в шахматы в сумасшедшем доме.
– Алексей Палыч... – сказал Борис. – Знаете что, Алексей Палыч... Давайте его вообще покуда никуда не отдавать. Он нам еще пригодится.
– Что ты имеешь в виду?
– Мне нужно подумать до завтра.
– А если он погибнет до завтра?
– Чего это он погибнет, если голый через космос летел?
– Я не думаю, что он летел именно в таком виде, – сказал Алексей Палыч и улыбнулся впервые за весь вечер. – До ближайшей звезды четыре световых года, так недолго и простудиться. Скорее всего он родился... то есть я хочу сказать – образовался на этом столе.
– Как это образовался? – спросил Борис. – Он ведь живой...
– Существует гипотеза, – сказал Алексей Палыч. – В принципе человека можно, грубо говоря, разобрать на атомы, передать информацию по какому-нибудь каналу [17] и собрать его снова на другом конце канала из такого же материала. Скорее всего, это для них уже не фантастика.
– Алексей Палыч, – снова попросил Борис, – ну, давайте оставим его хоть на один день. Ничего ему не сделается. Все равно уже ночь. Ну, куда мы его понесем?
– Честно говоря, – сказал Алексей Палыч, – я и сам не знаю, что с ним делать. Правильней всего было бы пока отнести его к нам домой. Но как я объясню все жене? Женщины не всегда верят даже тому, что видят, а ведь она не видела, как он появился.
– Да, женщины, они вообще... – согласился Борис, понимая, что Алексей Палыч начинает поддаваться.
– А все-таки, может быть, лучше его отнести?
– Куда?
– Гм... – сказал Алексей Палыч. – В родильный дом, что ли... Так он уже, в известном смысле, родился. Ясли закрыты. Милиция?.. Нет, милиция тут ни при чем. Да и не примут его нигде без документов. Вот если бы они с ним документы прислали... В общем, ничего я, Боря, не знаю.
– Значит, пока оставим, – сделал вывод Борис. – А завтра я принесу список.
– Какой список?
– Еще не знаю какой.
Алексей Палыч внимательно взглянул на Бориса, но не стал выяснять, о каком списке идет речь, решив, что в списке будут перечислены меры по спасению мальчика.
