— Я полагал, у вас существует Министерство магии, так? — вдруг резко спросил Вернон Дурсль.
— Существует, — удивившись, ответил Гарри.
— Ну так почему же оно не может нас защитить? По-моему, мы, безобидные жертвы, повинные только в том, что дали приют человеку, на которого кто-то охотится, вправе рассчитывать на защиту правительства!
Гарри невольно рассмеялся. Как это типично для дяди — возлагать надежды на официальное учреждение, даже если оно относится к миру, который дядя ни во что не ставит и которому не доверяет.
— Вы же слышали, что говорили мистер Уизли и Кингсли, — ответил Гарри. — Мы думаем, что в Министерство проникли вражеские агенты.
Теперь дядя Вернон прохаживался вдоль камина, вздыхая так тяжело, что подрагивали его большие чёрные усы. Лицо дяди так и оставалось багровым от умственных усилий.
— Ну хорошо, — произнёс он, в который раз останавливаясь перед Гарри. — Хорошо, допустим на минуту, что мы примем эту защиту. Но я всё равно не понимаю, почему нас не может охранять этот ваш Кингсли.
Гарри еле удержался, чтобы не завести глаза к потолку. Этот вопрос он тоже слышал уже с полдесятка раз.
— Я же вам говорил, — стиснув зубы, ответил он. — Кингсли охраняет маг… вашего премьер-министра.
— Ну да, потому что он самый лучший! — подтвердил дядя Вернон и ткнул пальцем в тёмный экран телевизора. Дурсли заметили в выпуске новостей Кингсли, скромно шагавшего за посещавшим какую-то больницу магловским премьер-министром. И это плюс то обстоятельство, что Кингсли сноровисто носил одежду маглов, не говоря уж об успокоительных тонах его низкого, неторопливого голоса, заставляло Дурслей относиться к нему куда лучше, чем к любому другому волшебнику. Правда, они ещё ни разу не видели его с любимой серьгой в ухе.
— Ну, в общем, он занят, — сказал Гарри. — Но Гестия Джонс и Дедалус Дингл более чем способны справиться с этой работой…
— Если бы они нам хоть документики какие показали… — начал дядя Вернон, однако терпение Гарри уже лопнуло. Вскочив на ноги, он подошёл к дяде и теперь сам ткнул пальцем в пустой экран телевизора.
— Эти несчастные случаи — никакие не случаи: катастрофы, взрывы, крушения поездов и всё, что ещё произошло с того времени, когда вы в последний раз смотрели выпуск новостей. Люди исчезают и гибнут, и за всем стоит он, Волан-де-Морт. Я говорил вам множество раз: он убивает маглов просто ради забавы. Даже туманы — и их нагоняют дементоры, а если вы не помните, что они собой представляют, спросите у вашего сына!
Руки Дадли инстинктивно вздёрнулись вверх, чтобы прикрыть ладонями рот. Потом, сообразив, что на него смотрят и Гарри, и родители, Дадли медленно опустил ладони и спросил:
— А их… ещё больше?
— Больше? — усмехнулся Гарри. — Ты имеешь в виду больше тех двух, что на тебя напали? Конечно, больше. Их сотни, может быть, теперь уже тысячи, они же питаются отчаянием и страхом…
— Ну ладно, ладно! — гаркнул Вернон Дурсль. — Ты убедил нас…
— Надеюсь, — сказал Гарри, — потому что, как только мне исполнится семнадцать, все они — Пожиратели смерти, дементоры, может быть, даже инферналы, а это трупы, околдованные Тёмным магом, — отыщут вас где угодно и набросятся всем скопом. И если вы хорошо помните последнюю вашу попытку справиться с магом, то, думаю, согласитесь с тем, что вам потребуется помощь.
Наступило недолгое молчание, в котором словно прозвучало далёкое эхо треска вышибаемой Хагридом входной двери, долетевшее сюда сквозь прошедшие с того дня годы. Тётя Петунья не сводила глаз с Вернона, Дадли — с Гарри. Наконец дядя Вернон выпалил:
— А как же моя работа? А школа Дадли? Я что, должен бросить всё на свете ради горстки болтающихся без дела волшебников?
— Вы так и не поняли? — воскликнул Гарри. — Они будут пытать вас и убьют, как убили моих родителей!
— Пап, — громко сказал Дадли. — Пап, я лучше к этим пойду, которые из Ордена.
— Дадли, — отозвался Гарри, — впервые за всю свою жизнь ты произнёс нечто умное.
Он понял, что выиграл это сражение. Если Дадли испуган настолько, что готов принять помощь Ордена, родители отправятся с ним: о расставании с Дидинькой и речи никакой идти не могло. И Гарри взглянул на дорожные часы, стоявшие на каминной полке.
— Они будут здесь минут через пять, — сказал он и, не услышав ни от кого из Дурслей ответа, вышел из гостиной. Будущее прощание — и, вероятно, навсегда — с тётей, дядей и двоюродным братом нисколько его не огорчало, однако некоторая неловкость словно бы оставалась висеть в воздухе. Что говорят при расставании люди, прожившие шестнадцать лет в прочной нелюбви друг к другу?
Вернувшись в свою спальню, Гарри бесцельно порылся в рюкзаке, затем просунул между прутьями клетки, в которой сидела Букля, несколько совиных орешков. Букля лакомством пренебрегла, и орешки со стуком упали на дно клетки.
— Мы уже скоро уедем, очень скоро, — сказал сове Гарри. — И тогда ты снова сможешь летать.
В дверь позвонили. Гарри поколебался немного, потом вышел из спальни и спустился вниз — ожидать, что Гестия и Дедалус справятся с Дурслями без его помощи, почти не приходилось.
— Гарри Поттер! — пропищал, как только он открыл дверь, взволнованный голос, и маленький человечек в сиреневом цилиндре отвесил ему низкий поклон. — Большая честь, как и всегда!
— Спасибо, Дедалус, — сказал Гарри, коротко и смущённо улыбнувшись темноволосой Гестии. — Я очень благодарен вам за приход сюда… Они здесь, мои тётя, дядя и кузен…
— Приятного вам дня, родичи Гарри Поттера! — радостно произнёс, вступив в гостиную, Дедалус.
Дурслям такое приветствие удовольствия явно не доставило, и Гарри испугался, что они, того и гляди, опять передумают. Дадли, увидев волшебника и колдунью, потеснее прижался к матери.
— Вижу, вы уже уложились и готовы отправиться в путь. Превосходно! План, как наверняка рассказал вам Гарри, прост, — сообщил Дедалус, извлекая из жилетного кармана огромные часы и вглядываясь в них. — Мы отправляемся в путь раньше Гарри. Поскольку пользоваться магией в вашем доме небезопасно — Гарри ещё не достиг совершеннолетия, и такой поступок может дать Министерству повод для его ареста, — мы отъедем, ну, скажем, миль на десять, а затем трансгрессируем в безопасное место, которое для вас подобрали. Вы ведь, я полагаю, машину водить умеете? — учтиво осведомился он у дяди Вернона.
— Умею ли я? Конечно, чёрт побери, умею! — выпалил дядя Вернон.
— Весьма разумно с вашей стороны, сэр, весьма. Лично меня все эти кнопки и рычаги совершенно сбивают с толку, — сказал Дедалус. Он явно полагал, что говорит Вернону Дурслю нечто лестное, а тот прямо на глазах, с каждым произносимым Дедалусом словом, терял доверие к так называемому плану.
— Даже рулить и того не умеет, — негромко пробормотал он, и усы его гневно встопорщились, но, к счастью, ни Дедалус, ни Гестия слов этих вроде бы не услышали.
— Вы, Гарри, — продолжал Дедалус, — подождёте здесь вашу охрану. В наших приготовлениях кое-что изменилось…
— То есть? — тут же спросил Гарри. — Я думал, за мной явится Грозный Глаз и мы с ним вместе трансгрессируем.
— Нет, — сказала скупая на слова Гестия. — Грозный Глаз вам всё объяснит.
Дурсли, которые слушали их разговор, но, судя по лицам, ничего в нём не понимали, разом подпрыгнули, услышав громкий голос, взвизгнувший: «Поторопись!» Гарри тоже заозирался, однако тут же сообразил, что голос этот принадлежит карманным часам Дедалуса.
— Вы правы, график у нас очень плотный, — сказал Дедалус и, кивнув часам, вернул их в жилетный карман. — Мы хотим, чтобы ваше, Гарри, отбытие из дома совпало по времени с трансгрессией ваших родичей. Таким образом, защитные чары разрушатся в тот миг, когда все вы устремитесь к безопасности. — Он повернулся к Дурслям: — Итак, всё уложено и все готовы к дороге?
Никто ему не ответил: дядя Вернон всё ещё с испугом таращил глаза на вздувшийся жилетный карман Дедалуса.
— Возможно, нам следует подождать в прихожей, Дедалус, — негромко сказала Гестия, явно считавшая, что с их стороны было бы бестактностью торчать в гостиной, пока Гарри и Дурсли будут любовно прощаться, проливая, быть может, обильные слёзы.
— Не стоит, — столь же негромко произнёс Гарри, однако дядя Вернон сделал дальнейшие объяснения ненужными, громогласно объявив:
— Ладно, парень, выходит — прощаемся.
Он протянул Гарри правую ладонь для рукопожатия, но в самый последний миг спасовал и просто сжал её в кулак и помахал им вверх-вниз, точно метроном.
— Ты готов, Дидди? — спросила тётя Петунья, суетливо проверяя замок своей сумочки, что избавляло её от необходимости смотреть на Гарри.
Дадли не ответил, он просто стоял, слегка приоткрыв рот, — и вдруг показался Гарри немного похожим на великана Грохха.
