Ознакомительная версия.
Кроме Гарри, Рона, Гермионы и профессора Думбльдора, никто в «Хогварце» не знал доподлинно, что случилось с Сириусом, Конькуром и Петтигрю. До конца семестра Гарри довелось услышать много различных версий на этот счёт, но ни одна из них и близко не подходила к истинным событиям. Малфой исходил яростью по поводу Конькура. Он был убеждён, что Огрид нашёл способ тайно переправить гиппогрифа в безопасное место и больше всего злобился оттого, что их с отцом обдурил какой-то дворник. Перси Уэсли, между тем, много чего имел сказать в отношении побега Сириуса.
— Если я получу работу в министерстве, я внесу много новых предложений по усилению мер магической безопасности! — говорил он единственному человеку, который его слушал — Пенелопе Кристаллуотер. Несмотря на великолепную погоду, несмотря на царившую в замке радостную атмостферу, несмотря даже на то, что им удалось совершить невозможное и помочь Сириусу сбежать, Гарри ещё ни разу не заканчивал учебный год в худшем настроении. Он, конечно, был не единственный, кто переживал увольнение профессора Люпина. Весь класс был безутешен.
— Интересно, кто у нас будет на следующий год? — мрачно поинтересовался Симус Финниган.
— Может, вампир? — оптимистически предположил Дин Томас.
Однако, не только уход Люпина висел на душе у Гарри тяжким грузом. Он не мог забыть о предсказании профессора Трелани. Он постоянно гадал, где-то теперь Петтигрю, нашёл ли он уже прибежище у Вольдеморта. А больше всего его угнетала перспектива вернуться к Дурслеям. Особенно после того, как в течении, может быть, получаса, счастливейшего получаса, он верил, что отныне будет жить с Сириусом, лучшим другом его родителей… Это было бы самое лучшее, что только могло бы с ним случиться — если, конечно, не считать возвращения самих родителей. Поэтому, хотя отсутствие новостей о Сириусе само по себе являлось хорошей новостью, так как означало, что тому удалось благополучно скрыться в безопасном месте, Гарри не мог не чувствовать себя несчастным при мысли о доме, который мог бы у него быть, о том, что теперь это невозможно… Результаты экзаменов объявили в последний день семестра. Гарри, Рон и Гермиона благополучно сдали все предметы. Гарри поразился, что ему удалось сдать зелья. У него были глубокие подозрения, что Думбльдору пришлось вмешаться, чтобы Злей не провалил его намеренно. Последнюю неделю отношение Злея к Гарри попросту пугало. Раньше Гарри не мог себе и представить, что неприязнь Злея способна возрасти, однако это произошло. При виде Гарри уголки тонкого рта Злея начинали неприятно подёргиваться, а пальцы сжимались так, словно он жаждал обхватить ими горло мальчика. Перси благополучно достался высший П.А.У.К.; Фред с Джорджем вполне удовлетворительно сдали на С.О.В.У. Гриффиндорский колледж, в основном благодаря великолепному выступлению на матче за квидишный кубок, выиграл кубок школы вот уже третий год подряд. По этой причине пир в честь окончания учебного года проходил в малиново-золотых декорациях, и гриффиндорский стол был самым шумным и весёлым из всех. Даже Гарри отбросил на время мысли о возвращении к Дурслеям и ел, пил, болтал и смеялся вместе со всеми. Следующим утром, когда «Хогварц Экспресс» подъезжал к станции, Гермиона поделилась с Гарри и Роном потрясающей новостью.
— Утром, до завтрака, я была у профессора Макгонаголл. Я решила бросить мугловедение.
— Как же так, ты ведь сдала экзамен на триста двадцать процентов! — воскликнул Рон.
— Да, — вздохнула Гермиона, — но я просто не переживу ещё один такой год. Этот времяворот, он чуть не свёл меня с ума. Я сдала его. А без мугловедения и прорицания у меня снова будет нормальное расписание.
— Я всё-таки не понимаю, как же ты даже нам ничего не рассказала, — проворчал Рон. — Мы же считаемся твои друзья.
— Я обещала, что не расскажу никому, — свирепо отрезала Гермиона. Она обернулась к Гарри, который смотрел, как «Хогварц» скрывается за горой. Пройдёт целых два месяца, прежде чем он снова увидит замок…
— Гарри, пожалуйста, развеселись! — грустно попросила Гермиона.
— Да я в порядке, — быстро ответил Гарри. — Просто задумался о каникулах.
— Я тоже о них думал, — сказал Рон. — Гарри, ты должен приехать пожить у нас. Я договорюсь с предками и позвоню тебе. Я теперь умею обращаться с фелитоном…
— С телефоном, Рон, — поправила Гермиона. — Вот уж кому не помешало бы мугловедение… Рон пропустил её слова мимо ушей.
— Этим летом — чемпионат мира по квидишу! Как тебе это, Гарри? Приезжай к нам, и мы сможем вместе поехать! Папе обычно удаётся достать билеты на работе. Предложение Рона действительно очень ободрило Гарри.
— Постараюсь… Дурслеи наверняка будут рады от меня отделаться… особенно после того, что я сделал с тётей Маржи… Чувствуя себя значительно лучше, Гарри поиграл с друзьями в хлопушки, а потом, когда приехала тележка с едой, купил себе весьма солидный обед — где не было ничего шоколадосодержащего. И всё же, то, что сделало его по-настоящему счастливым, случилось уже к вечеру…
— Гарри, — спросила вдруг Гермиона, глядя куда-то за его плечо. — Что это такое там, за окном?
Гарри обернулся и посмотрел в окно. За стеклом прыгало, то появляясь, то исчезая, что-то очень маленькое и серенькое. Гарри привстал, чтобы получше рассмотреть, и понял, что это крошечный совёнок с письмом, слишком большим для него. Совёнок был такой маленький, что его постоянно сносило воздушный потоком и переворачивало в воздухе. Гарри поскорее открыл окно, протянул руку и схватил птичку. По ощущениям он как будто взял в руки очень пушистого Проныру. Гарри осторожно втянул руку внутрь. Совёнок уронил письмо на Гаррино сидение и стал метаться по купе, до крайности довольный, что удачно справился с доставкой. Хедвига неодобрительно щёлкнула клювом с видом оскорблённой добродетели. Косолапсус сел на сидении и неотрывно следил за совёнком огромными жёлтыми глазами. Рон, заметив это, отловил совёнка и спрятал его от греха подальше. Гарри взял письмо. Оно было адресовано ему. Гарри разорвал конверт и завопил: «Это от Сириуса!»
— Что?! — возбуждённо закричали Рон с Гермионой. — Читай вслух! Дорогой Гарри, Надеюсь, ты получишь моё письмо раньше, чем приедешь к дяде с тётей. Не знаю, как они относятся к совиной почте. Мы с Конькуром теперь прячемся, не буду говорить, где, на случай, если этот совёнок попадёт в чужие руки. Сомневаюсь, достаточно ли он надёжен, но ничего лучше я не нашёл, а он горел желанием получить работу.
Думаю, дементоры продолжают искать меня, но здесь им это не удастся. Я собираюсь показаться на глаза паре-тройке муглов, как можно дальше от «Хогварца», чтобы с замка сняли охрану. Есть кое-что, чего я не сумел тебе сказать во время нашей короткой встречи. Это я прислал тебе «Всполох»…
— Ха! — выкрикнула Гермиона с видом триумфатора. — Видите? Я же говорила, что это от него!
— Да, но он не был заговорён! — ехидно отозвался Рон. — Ой! — крошечный совёнок, радостно ухавший у него в кулаке, цапнул его за палец, видимо, выражая этим свою преданность. Косолапсус отнёс мой заказ на почту. Я назвался твоим именем, но велел взять деньги из моего сейфа в «Гринготтсе». Считай это подарком на день рождения за все тринадцать лет, что у тебя не было крёстного. Я бы также хотел извиниться за то, что, должно быть, напугал тебя в прошлом году, когда ты сбежал из дома. Я только хотел взглянуть на тебя перед тем, как двинуться на север, но, думаю, мой вид встревожил тебя.
Я прилагаю ещё кое-что, это, как мне кажется, сделает следующий год в «Хогварце» более весёлым, чем этот. Если понадоблюсь, пиши. Твоя сова обязательно найдёт меня. Скоро напишу ещё. Сириус
Гарри с нетерпением заглянул в конверт. Там лежал ещё один листок пергамента. Он пробежал текст глазами и довольное тепло разлилось по всему телу, как будто он залпом выпил целую бутылку усладэля. Я, Сириус Блэк, крёстный отец Гарри Поттера, настоящим разрешаю ему посещать Хогсмёд по выходным.
— Думбльдору этого будет достаточно! — счастливым голосом воскликнул Гарри. Он снова посмотрел на письмо.
— Погодите-ка, тут ещё P.S…. Может быть, твой друг Рон захочет оставить у себя этого совёнка, ведь это моя вина, что он лишился крысы. Рон вытаращил глаза. Микроскопическая птичка восторженно ухала.
— Оставить у себя? — неуверенно повторил он. Некоторое время он внимательно рассматривал совёнка; потом, к величайшему удивлению Гарри и Гермионы, сунул его под нос Косолапсусу.
— Как ты считаешь? — спросил Рон у кота. — Настоящий? Косолапсус заурчал.
— А этого достаточно для меня, — радостно сказал Рон, — беру.
Всю дорогу до Кингс-Кросс Гарри читал и перечитывал письмо Сириуса. Он сжимал его в руке даже тогда, когда они с Роном и Гермионой прошли через барьер на платформе девять три четверти. Гарри сразу же увидел дядю Вернона. Тот старался держаться подальше от мистера и миссис Уэсли и подозрительно на них посматривал. Когда миссис Уэсли обняла Гарри, худшие опасения дяди оправдались.
Ознакомительная версия.
