ее отъезда. Однако у сеньора Агудо были свои резоны. Физиономию Альваро он запомнил еще вчера – грязно-черную после пожара, а сегодня этот парень опять влип в историю.
«Похоже, он из тех, кто вечно лезет в бутылку. Опасное свойство, особенно когда в колледже творится всякая чертовщина!»
Инспектор был достаточно наслышан о доне Франциско и понимал, что если его наследник героически погибнет здесь, на острове, то граф де Мельгар возбурлит похлеще вулкана Теймаре в его худшие времена.
«Если с парнем что-то случится, пусть это произойдет подальше от Керро», – расчетливо подумал инспектор. Он улыбнулся и пожелал молодым людям хорошей дороги.
«Да, пусть этот графский сынок убирается ко всем чертям, – размышлял Агудо, – а мы тем временем займемся делом». Его очень интересовал неуловимый преступник, у которого пока не было даже имени. Интересно, где он сейчас?
Человек на легкой доске скользил по течению флайра, прыгая с волны на волну. Прищурившись на горизонт, он сделал поправку на ветер и скорректировал курс.
Он не путешествовал таким образом уже три сотни лет. Вообще-то он мог чинно причалить в порту и добраться до Палмеры на катере, как все нормальные люди. Однако ему не хотелось дольше необходимого оставаться на Керро, где у закона были достаточно длинные руки, чтобы его схватить. Конечно, он сбежал бы и из тюрьмы, оставив после себя кучку сбрендивших полицейских, но именно такие «подвиги» и привлекают внимание прессы. А потом по острову начинают ходить разговоры о психоактивных ветрах и калечащих галлюцинациях.
Жаль, что он не успел прикончить мальчишку. Отпрыск де Мельгара обещал в будущем принести немало проблем. И воздействовать колдовством на него толком не получилось… Жаль. Зато девчонка – другое дело! С ней игра обещала быть интересной. Замкнутая, прямая, как столб, и упрямая – лучше и не придумать! Человек усмехнулся, предвкушая, как брошенное им семечко недоверия вырастет в целое дерево подозрений и лжи. Будет забавно, когда эти двое поубивают друг друга!
На минуту в нем опять вспыхнул гнев: она назвала его отражением! Копией его ничтожного брата! Гарра, чьей обязанностью было следить за событиями в Кастильо, со временем поддался влиянию этого интригана Мойзеса. Он посмел даже заявить, что ардиеро должны забыть о прошлом и примириться с пришельцами. За что и отправился в колодец, проклятый Хором.
«Это он был моим отражением! Бестолковой, позорящей меня копией!»
Ничего, теперь с ним покончено. И девчонка тоже поплатится за эту дерзость.
Дийна с Альваро медленно шли в сторону флигеля. Де Мельгар мысленно составлял список дел: собрать вещи, глянуть прогноз погоды… Дийна заново переживала все случившееся в Башне. Кое-что из сказанного стариком было ей непонятно:
– Что он там болтал про невесту? Мы с тобой, оказывается, чуть не породнились?! Почему же ты мне ничего не рассказывал?
Он надеялся, что она об этом не спросит.
– У тебя и так хватало проблем, – небрежно бросил он тоном, подразумевающим «да это вообще не стоит упоминания». – Ну, был такой разговор в Совете. Как раз когда я вернулся из Коста-Кальмо. По-моему, идея принадлежала дону Веласко. Отец не пришел в восторг от этого сватовства, так как на Сильбандо обстановка тоже была не сахар, где уж нам помогать еще чужому острову…
Альваро умолк, вдруг подумав, что, возможно, то восстание на юге тоже не было случайностью.
– Ну вот. Он сказал, что союз с Ланферро вряд ли будет кому-то полезен. Зато мать с советниками считала иначе – что пограничным островам следует объединиться, пока Директория не продала нас поодиночке!
– А ты? – Дийну гораздо больше волновало его мнение, чем его родителей. – Значит, ты отказался?
Он удивился:
– Нет, почему же! Я уже собирал вещи, чтобы лететь на Ланферро, когда… до нас вдруг дошло известие, что с наследницей Веласко случилось несчастье – она сорвалась со скалы.
От такой новости Дийна чуть не споткнулась. Кто сорвался? Она?!
– Теперь мне кажется, что кто-то нарочно распустил эти слухи! – с досадой добавил Альваро. – Родители сразу же отправили посла на Ланферро, но он не вернулся. А через месяц появился этот дурацкий Барьер, и всякое сообщение между островами вообще прекратилось.
Дийна его не слышала. Старые воспоминания снова всплыли из глубин памяти, не давая покоя. «Я ведь действительно помню это! Чувство падения, режущий ветер и страх, что падать осталось совсем недолго!»
Она думала, что этот сон преследовал ее из-за усталости, из-за того, что Гаспар слишком часто заставлял ее выходить в небо. А если нет? Откуда у нее это ощущение? Можно ли хранить воспоминания, которые принадлежат не тебе… или не совсем тебе? Она решила оставить этот вопрос на потом.
– …Таким образом, вместо Ланферро я отправился в колледж, чему, признаться, был очень рад. Нет, я, конечно, сочувствовал твоим родителям и все такое, – спохватился Альваро, поймав обжегший его убийственный взгляд, – но если честно, женитьба – это последнее, о чем я тогда вообще думал!
– Мне кажется, твой отец не обрадуется, когда я приеду, – прямо заявила она.
– Да не волнуйся, он тебя и пальцем не тронет! А уж если узнает, что ты интуит… – Тут он запнулся.
«Вот именно. Лучше бы он не узнал! Конечно, Альваро обязан сказать ему. Это в интересах Сильбандо. Но не в моих!»
У нее появилась идея. Чтобы выиграть немного времени, Дийна свернула с тропинки в рощу. Оливы приветственно зашелестели серебристо-зелеными кронами.
– Здесь мы впервые встретились, – нервно усмехнулась она. – Помнишь? Когда я помешала твоей тренировке, а ты разозлился.
Альваро еле сдерживал беспокойство: как же не вовремя ей приспичило удариться в воспоминания! У него буквально земля под ногами горела, так хотелось поскорее улететь с острова и Дийну с собой увезти. Но он сделал скидку на хрупкие женские нервы и решил набраться терпения:
– Строго говоря, не здесь, а на веранде. Помню, я еще удивился, что за фея решила навестить наш коттедж на ночь глядя! Привратник рядом с тобой выглядел как горгулья.
Против воли Дийна польщенно улыбнулась:
– Скажешь тоже! Ты на меня и не смотрел тогда!
– Ну, все, что нужно, я разглядел. Просто ты выглядела так, будто с Мордорезкой поцеловалась, и я решил проявить деликатность, – пошутил он, по старой привычке прислонясь к шершавому стволу оливы.
