— Мы не хотим тебя убивать. Отдай нам девицу и убирайся прочь.
Анри молча вытащил свой меч. Аня, ничего не понимая, изумлённым взглядом смотрела то на него, то на человека со шрамом.
— Ты что не понял, что тебе сказали? — разозлившись, гаркнул предводитель.
— Я буду драться с каждым, кто посмеет дотронуться до неё, — невозмутимо произнёс Анри.
Человек со шрамом расхохотался.
— Ты угрожаешь нам? Ну-ка, покажем этому напыщенному дурню, кто сильнее, — гоготнул он.
— Я вижу, что законы рыцарства тебе не ведомы, грязный рутьер. Настоящий воин дерётся один на один со своим противником. У тебя же целая свора головорезов за спиной. Ты, видно, трус!
Главарь рассвирепел:
— Кого ты назвал грязным рутьером и трусом? Я сейчас быстро вышибу из тебя мозги, недоносок.
— Давай, чего же ты медлишь? Покажи, на что ты способен, — Анри оттеснил девушку и взмахнул мечом.
Человек со шрамом зло расхохотался.
— Я не корчу из себя благородного рыцаря и обнажаю свой меч только в час настоящей нужды. Эй, ребята, пора проучить этого заносчивого нахала.
Разбойники вынули мечи из ножен и с усмешкой стали приближаться к Анри. Аня крикнула что есть силы:
— Помогите!
— Уберите девицу! — рявкнул человек со шрамом. — Она нам нужна живая.
Нападающие оттеснили девушку из круга. Анри приготовился сражаться. Его левая рука почти беспомощно висела вдоль тела, однако правая крепко сжимала меч.
Снова раздался звон металла…
Аня в отчаянии закричала:
— Стойте! Стойте! Вы же убьёте его!
И бросилась в толпу.
Чья-то тяжёлая рука оттолкнула её. Она упала на землю, закрыла лицо руками и заплакала навзрыд.
Вдруг её пронзила спасительная мысль. Надо бежать в замок и звать на помощь. Поднявшись с земли, Аня побежала в сторону крепости. Ноги почти не слушались её. Она всё время падала, спотыкаясь о кочки и бугры, но поднималась и бежала, бежала, выкрикивая на ходу: «Помогите!»
Башенный сторож протрубил в рог, и сразу за спиной Ани прекратился стук мечей.
— Догоните её! — крикнул человек со шрамом. — Надо убираться отсюда! В замке тревога.
Один из нападавших вскочил на коня и быстро нагнал беглянку. Схватив её крепкой рукой, он перекинул девушку через седло и бросился в обратную сторону…
Подъёмный мост со скрежетом опустился, и из ворот выехал отряд вооружённых воинов. Возле лежащего на земле рыцаря один из всадников спешился, а остальные пустились в погоню. Но неизвестные уже скрылись за скалами.
Воин наклонился над телом Анри и прислушался к его дыханию. Плащ и кафтан были в нескольких местах разорваны, из ран струилась кровь. Но рыцарь был жив. Он открыл глаза и тихо прошептал:
— Они похитили её…
В каминном зале тускло горели свечи. За большим дубовым столом сидели граф Раймонд Тулузский, граф Раймонд д'Аниор и хозяин замка Бернард д'Альон. Они молчали. Их лица были серьёзны и хмуры. С момента похищения прошло уже более трёх часов. Рыцари, бросившиеся догонять всадников, вернулись в замок ни с чем. Бернард д'Альон послал ещё один отряд на поиски похитителей. И сейчас они с волнением ждали вестей.
Дверь с шумом распахнулась, в зал вошёл запыхавшийся воин.
— Мы прочесали всю округу. Никаких следов. Не считая брошенной стоянки, там, за буковой рощей.
Граф Тулузский встал со своего места и прошёлся по комнате. Все молча смотрели на него.
— Как Анри? — через некоторое время спросил он.
— С ним всё в порядке, — ответил рыцарь. — Раны оказались неглубокими. Правда, он потерял много крови. Но скоро, я думаю, уже сможет встать.
— Хорошо, — медленно проговорил граф.
Усевшись, он стал постукивать пальцами по столу, размышляя о чём-то. Наконец снова обратился к рыцарю:
— Пошли наших людей в ближайшие деревни, может быть, они там что-то разузнают о похищенной девушке.
Рыцарь кивнул и вышел из зала.
— Итак, господа, можно сделать определённый вывод, что похищение было спланировано, — обратился граф к вельможам. — Тут что-то не так.
— Вы правы, граф, — сказал Раймонд д'Аниор. — Не думаю, что разбойникам девушка понадобилась для развлечения. После первой неудачной встречи с Анри они послали целый отряд. Да… Странно.
— Не кажется ли вам, господа, — вступил Бернард д'Альон, — что прояснить ситуацию смогут наши гости Иоанн и Александр? Может статься, что это они и похитили свою подругу. Так сказать, спланировали всё заранее. Зря мы позволили одному из них идти в Монсегюр. Неизвестно, что они задумали…
Наступило долгое молчание.
— Вы так думаете? — спросил наконец граф Тулузский.
Бернард д'Альон пожал плечами.
— Всё возможно.
— Да-а, любопытная история, — задумчиво произнёс граф. — Будет разумно послать нашего человека в деревню Коссу. К тому времени, как прибудет гонец, Александр с Эскотом уже должны вернуться из Монсегюра и быть в деревне. Если, конечно, всё прошло так, как мы и предполагали вначале. Если же чужеземцев нет — послать отряд на их розыск.
— А как же их Книга Судеб? — спросил Раймонд д'Аниор. — Неужели они решили бежать без неё? Я не верю в это.
— Так или иначе, — сказал граф Тулузский, — отправить рыцаря с письмом не мешает.
Все согласились с графом. Они изложили все последние события на бумаге и отправили воина с этим донесением к барону Мирепуа, который находился в деревне Коссу.
Глава 23
Сказание о Граале
и доблестном рыцаре Персевале
Декабрь 1243 года. Лангедок
Долина реки Арьеж, деревня Коссу
Ваня ожидал друга, погружённый в тревожные и мрачные мысли. Вдруг всё пойдёт совсем не так? Вдруг Сашку убьют? Оболенский не находил себе места. В какой-то момент он вообще пожалел о том, что уговорил его идти в Монсегюр. Может, стоило рассказать всё как есть, ничего не утаивать? Целую ночь он промаялся без сна, и на рассвете решил, что должен быть рядом с Ветровым. Но барон Мирепуа, которому он сообщил о своём решении, отрезал:
— У нас нет людей, чтобы сопровождать тебя. Ты должен дожидаться своего друга здесь. Если они не вернутся к вечеру, тогда мы пошлём в крепость отряд рыцарей. Не понимаю твоего беспокойства.
Конечно, где ему понять! Он же не знал, на что пошёл Саша Ветров, сам не ведая того.
…Обратный путь из Монсегюра у Эскота де Белькэра и Саши не вызвал особых затруднений, они благополучно миновали посты крестоносцев и потайными тропами вышли к Ущелью Страха. Там их уже ждали осёдланные лошади и четверо рыцарей. В деревню Коссу они прибыли далеко за полдень.
Оболенский, увидев приближающихся всадников, бросился им на встречу.
— Сашка, ну как ты? — чуть ли не закричал он.
— Оболенский, ты последняя свинья, — сказал Ветров.
— Знаю, — хмуро проговорил Ваня и опустил голову.
— Ты знал, что меня ждёт. Знал всё до мельчайших деталей. Почему не сказал?
— А ты бы согласился?
Саша молча проследовал мимо Ивана к трактиру, где собрались рыцари. Он ужасно хотел есть.
— Послушай, Саш, — сказал Оболенский, идя за ним следом, — ты, конечно, прав, что злишься на меня, но…
— Злишься? — хмыкнул Ветров. — Это слишком мягко сказано. Да я тебя убить готов.
— Понимаешь, я знал, что всё будет хорошо, что тебя не убьёт этот мерзавец Милон и что благодаря Пьеру с тебя снимут все подозрения в покушении на Бертрана Мартена.
— Чтоб тебе такое пережить, — устало буркнул Ветров.
— Саш, — не отставал Оболенский, — ты не считай меня таким уж негодяем. Я просто хотел, чтобы мы вернулись в свой мир. Но если историю не повторить…
Ветров остановился.
— Ты рисковал моей жизнью во имя нашего спасения…
— Да если бы я мог заменить тебя, неужели, думаешь, не сделал бы этого! — выкрикнул Ваня.
Саша вздохнул. Он вспомнил меч Анри, занесённый над Ванькиной головой. Чего и говорить, на долю Оболенского риска выпадало ничуть не меньше.
— Ладно. Забудем об этом. — Он немного помолчал. — Может быть, на твоём месте я поступил бы так же. Не знаю.
Они вошли в трактир и уселись за маленький стол. Ваня попросил принести мясо и овощи.
— Саш, я ведь знаю только конец истории. Ну, когда Пьер увидел тебя, лежащим на полу библиотеки. Расскажи, как ты оказался в подвале.
— Тебе интересно? — недовольно хмыкнул Ветров.
— Я думаю, не только мне, но и Эскоту будет любопытно послушать эту историю.
— Хорошо. Зови Эскота. Как всегда, будешь переводчиком.
— Отлично.
Эскот де Белькэр разговаривал с бароном Мирепуа. Пока они его ждали, Саша успел поесть.
Когда Эскот подсел к ним за стол, Оболенский спросил его:
— Как всё прошло в Монсегюре? План приняли?
Эскот не собирался ничего скрывать. Свою преданность делу чужеземцы уже доказали. Одно то, что Александр спас Бертрана Мартена, говорило о многом.
