Ознакомительная версия.
– Вроде бы да, – не очень уверенно откликнулись ученики.
– Но зачем тогда эти сущности вообще делить? – задал новый вопрос Тимка. – Ведь у иллюзий гораздо больше возможностей.
– Без крайней надобности совершенно незачем, – подтвердил Сил Троевич. – Но уметь работать с сущностями вы должны. Это входит в программу обучения чародеев. Так что давайте осваивайте. Начнем с чего-нибудь простенького.
С этими словами маг, положив на стол большую бугристую картофелину, объяснил, как ее превратить в несколько сущностей. Когда он умолк, ребята увидели на столе целых три одинаковых клубня.
Тимка ковырнул один из них ногтем. На кожуре у двух других мигом возникли точно такие же царапины.
– Не может быть! – воскликнул Мишка.
Стремясь проверить свои ощущения, он смахнул одну из картофелин на пол. Два клубня-близнеца тоже немедленно скатились со стола.
– Значит, может, – поскреб затылок Чугаев.
– А теперь подбери и положи на место, – велел Сил Троевич.
Мишка нагнулся.
– Тут только одна, – озадаченно прогудел он.
– Верно, – ответил учитель. – Процесс разделения данной сущности завершен.
Тимка с Кассандрой посмотрели на поднятую Мишкой картофелину. На кожуре был отчетливо виден след, который оставил Тимкин ноготь.
– Ну, Кассандра, – повернулся к девочке чародей. – Попробуй самостоятельно.
Та сосредоточилась. На столе возникло две картофелины.
– Халтура, – завистливо фыркнул Мишка. – Не вижу третьей.
– А я заказывала только две.
Саня всего на мгновение отвлеклась для ответа, но новая сущность успела бесследно исчезнуть.
– Не удержала, – с досадою стукнула кулачком по столу девочка. – Можно я еще раз попробую?
– Нет уж, теперь моя очередь, – в нетерпении выкрикнул Тимофей.
– Имей терпение. Пусть Кассандра еще раз попробует, – призвал его к порядку маг. – И учти, – перевел он взгляд на ученицу. – Когда делишь сущности, отвлекаться ни на мгновение нельзя. Они моментально уходят.
Кассандра, тряхнув огненно-рыжими волосами, замерла. На столе появилось целых пять клубней.
– А теперь перебор, – хохотнул Мишка.
Однако на сей раз Кассандра не отвлеклась.
– Молодец, – похвалил Сил Троевич. – Теперь можешь убирать.
– Наконец-то, – дождавшись, когда Санины сущности исчезли, выдохнул Тимофей. – Сил Троевич, мне уже можно?
– Нужно, – коротко бросил ему учитель. На столе появились три картофелины.
– Точное попадание, – прокомментировал действия друга Мишка.
– Как заказывал, – самодовольно хмыкнул тот.
– Только вот, Тимофей, боюсь, задания ты не выполнил, – огорчил его Сил Троевич. – Это не сущности, а иллюзии.
– Иллюзии? – подскочил на лавке ученик. – Ничего подобного! Я сделал самую настоящую разделенную сущность.
– Не спорь, – нахмурился чародей. – Ты просто повторил пройденное и сделал две иллюзии.
– Да они все один в один с той картошкой, – отстаивал свою точку зрения Тимка.
– Нет, ты, Ружин, схалтурил, – даже с каким-то удовольствием проговорил Мишка. – С моей стороны на одной картошке бугры есть, а на двух других нет.
Тимка задумался, а потом предложил:
– Давайте я лучше какую-нибудь другую сущность размножу. А то с картошкой – дело непонятное. Она не только ничего не говорит, но даже не двигается. Вот я до конца и не усек, что с ней делаю.
– Ну, коне-ечно, – ехидно протянула Кассандра. – Если бы картошка говорила, то немедленно бы тебе сообщила: «Ты меня не разделяешь, а создаешь иллюзии».
– Хочешь живое – пожалуйста, – согласился Сил Троевич. – Только учти: с живыми сущностями работать гораздо сложнее.
– А мы сложностей не боимся! – запальчиво воскликнул Тимка.
Глава VII
Жертва генетиков
Народу в вагон набилось довольно много. Низкорослого Ничмоглота едва вообще не затоптали. Если бы не Козлавр, плохо бы пришлось Магинбургскому лешему. Но верная Ядвига Янусовна позаботилась: усадила Ничмоглота верхом на спину Козлавра. Тот, естественно, сперва принялся возмущаться: я, мол, поэт, а не скаковая лошадь. Но Тата на него так свирепо шикнула, что поэт-сатирик почел за лучшее не связываться с вредными бабками. Словом, Ничмоглота верхом на Козлавре благополучно внесло в середину вагона.
– И куда их всех несет? И чего им в городе не сидится? – ворчал он, продолжая ютиться на Козлавре.
Свободных мест не было. А стоять в проходе опасно: затолкают.
– Электричка последняя, – начал объяснять какой-то дедок, стоящий рядом с компанией Темных. За плечами у него был огромный, чем-то плотно набитый рюкзак.
– Как это последняя? – изумилась Луша. – День ведь только начинается.
– Потом будет большой перерыв, – продолжал дедок. – Пути ремонтируют.
– Поря-я… – начал было возмущаться по поводу местных порядков Козлавр, но Ядвига зажала ему рот.
– Намордник надо, – проворчала толстая краснолицая тетка, которая сидела ближе всего к проходу.
– Он у нас козочка ласковая и никогда не кусается, – елейным голоском проговорила Татаноча.
Поэт-сатирик возмущенно забил всеми четырьмя копытами по полу. Толстая тетка в панике отпрянула вбок, ощутимо придавив соседей.
– Гражданочка, вы тут не одна! – возмутился тщедушный мужчина в очках, сидевший у окна.
– Вы мне все яйца сейчас подавите! – подхватила старушка рядом.
– Не виноватая я! – защищалась краснолицая женщина. – Взяли моду животных возить без намордников и поводков. Вот придет сейчас контролер и вас оштрафует.
– У нас на него билет есть, – заявила Тата.
– А справка есть, что ваша коза не бешеная? – не сдавалась толстая женщина.
– Все прививки сделаны – и от бешенства, и от чумки, – проскрипела Ядвига Янусовна.
Козлавр опять в ярости затопал копытами.
– А чего же она у вас так ногами сучит? – Опасливо покосившись на разбушевавшегося поэта-сатирика, тетка на всякий случай отодвинулась еще дальше в сторону.
– Яички! Мои яички! – заголосила старушка.
– Перестаньте хулиганить! – взмолился мужчина в очках. От неожиданности он выпустил из рук газету, которую немедленно подхватило ветром и унесло в конец вагона.
– Я тебе пошвыряюсь мусором! – донесся оттуда грозный хриплый голос.
А Луша терпеливо объясняла тетке:
– Копытцами наша Белочка перебирает, потому что ей тут тесно. Она к вольной жизни привыкла.
– Козе их, видите ли, тесно! – выкрикнул кто-то позади Темных. – Совсем зажрались! А людям, по-вашему, не тесно? Вы бы еще слона в электричку приволокли.
– Надо для животных специальные вагоны отводить, – вступил в дискуссию еще один мужчина. – А то я тут каждый день езжу и каждый день какой-нибудь новый животный сюрприз. То собака размером с теленка, то поросята, то осел…
– Насчет осла, господин хороший, не заливайте, – возразил первый голос.
– Точно вам говорю: был осел, – настаивал второй. – Везли на природу гулять. А живет тот осел в Москве, на тринадцатом этаже. Хозяин с ним, видите ли, театр делать собирается. А мы в электричке мучайся. Поэтому их всех и надо в отдельный вагон.
– Да что там вагон, – отмахнулась краснолицая женщина. – Порядок нужен и рука строгая. А пока этого нет, и слона будут возить, и мамонта, и кого хошь. А сами электрички будут ходить через пень-колоду.
– Скоро вообще, глядишь, отменят, – захныкала старушка с яйцами. – У них, у этих… «Мерседесы». Зачем им электрички?
– И впрямь, – подхватила толстая тетка. – А простому народу придется вон, как дедуле, верхом на козе ездить.
Услыхав, что его опять обозвали козой, поэт-сатирик, временно лишенный усилиями Ядвиги Янусовны дара речи, попытался встать на дыбы.
– Дедуля! – в панике заорал стоящий впереди белобрысый парень. – Осади своего мустанга. Тут тебе не родео.
Ничмоглот, едва удержавшись в седле, зачем-то сорвал с головы ярко-желтую панаму и победно потряс ею в воздухе.
– О-о-о! – Парень завороженно уставился на его зеленую шевелюру. – Ты, я вижу, дедуля, не только ковбой, но еще и панк.
– Че-его? – озадаченно протянул Ничмоглот. – Какой я тебе еще пан? Я – леший.
– Дедушка шутит. Совсем старый, из ума выжил, – скорбно произнесла Тата, украдкой ткнув кулаком в бок Ничмоглота и ущипнув Козлавра, чтобы тот отвлек на себя внимание.
Поэт-сатирик тут же вновь взвился на дыбы.
– Тпру! Тпру! – закричал белобрысый и, обхватив Козлавра за шею, попытался заставить его опуститься. – Ой! – в следующую секунду оторопел парень.
Шаль, прикрывавшая плечи и руки Козлавра, слетела.
– Ого! Да это не коза, а прямо Франкенштейн.
– Жертва генной инженерии, – скорбно произнесла Татаноча. – Мутант.
– Ну, точно му-утант, – белобрысый с уважением разглядывал торс Козлавра.
Ознакомительная версия.
