– Только бы электричество было, – пробормотал он, возясь с шнуром.
– Откуда ему тут взяться? – усомнился Рафаэль.
– А кто его знает. Здесь все откуда-то берётся, если надо.
Леонардо подключил магнитофон и щёлкнул массивной рукояткой.
Магнитофон вздрогнул и заурчал, вибрируя верхней крышкой.
– Ура! Сейчас у нас будет дискотека! – Леонардо попытался намотать упавшую петлю магнитофонной ленты на бобину. Но это ему никак не удавалось.
– Давай, помогу, – Рафаэль подсел ближе к товарищу.
Вдвоём у них что-то получилось и они, немного покумекав, заправили ленту в механизм.
Со скрипом закружились бобины. Из динамиков раздался сдавленный хриплый мужской голос:
– Дневник профессора Кронка. Ноябрь, тринадцатое число…
ГЛАВА 8. ЗЛОВЕЩИЕ ЗАКЛИНАНИЯ
– Выключи сейчас же! – поморщился Донателло.
– Погоди, – остановил его Микеланджело. – Давай послушаем. Это может быть для нас полезно.
Голос, записанный па магнитную ленту, продолжал:
– Тринадцать лет назад я проводил раскопки авестийского храма в Малой Азии. В одной из стен фундамента мною был найден тайник, в котором находились несколько листков одной очень древней книги. Лабораторные анализы показали, что возраст её – несколько тысяч лет. В те времена, когда была написана эта рукопись, тайна приготовления пергамента ещё не была раскрыта. Все записи производились либо на глиняных и деревянных дощечках, либо на папирусных свитках. Так что мою находку по праву можно считать первой книгой, созданной на Земле.
– У нас сегодня прямо ночь открытий! – восхищённо сказал Леонардо. – А вы ещё ехать не хотели, – он с укором посмотрел на Донателло.
Голос из магнитофона продолжал:
– Листы древней книги сделаны из кожи тончайшей выделки, они прекрасно сохранились. Надо отметить, что в последствии технология изготовления пергамента не только не улучшилась, а можно даже сказать наоборот… Единственным отличием от более поздних образцов является то, что листы имеют бурый, почти чёрный цвет, а текст написан белой краской.
– Не нравится мне всё это! – вздохнул Донателло.
Ему никто не ответил. Голос профессора продолжал:
– Я не опубликовал свою сенсационную находку, потому что хотел сам расшифровать письмена. На это у меня ушло долгих тринадцать лет…
– Опять тринадцать! – воскликнул Рафаэль. – Вам не кажется это навязчивым?
– Кажется, – усмехнулся Микеланджело.
– Мне удалось расшифровать смысл текста! – продолжал хриплый мужской голос. – И более того, на основе проведения семантического и фонетического анализа древних языков, я смог восстановить звучание древних писаний.
А теперь о самом содержании. Листы оказались из древней книги, которая называется «Призыв мёртвых». Состоит она из заклинаний, способных вызывать к жизни злых духов. До поры до времени они мертвы, но до конца мёртвыми никогда не бывают. Разбуженные, духи эти восстают из могил, чтобы забрать в царство мёртвых тех, кто ещё живой, – чеканил слова профессор.
– Выключи этот бред! – закричал Донателло.
– Да погоди, дай послушать! Профессор продолжал:
– Книга была захвачена во время одного из крестовых походов. Храм сожгли, а манускрипт попал в Европу. Остались только несколько листков, которые были спрятаны в тайнике, впоследствии обнаруженном мною. Пытаясь найти следы основной части рукописи, я провёл долгие годы в архивах и музеях. Мне удалось напасть на след книги. Она хранилась в этом затерянном замке в горах. Я приехал сюда, чтобы отыскать уникальный экспонат, способный перевернуть все наши знания о предках и в корне изменить представления о жизни на Земле.
– Это просто какой-то маньяк! – не унимался Донателло. – Впрочем, как и «Повелитель Вселенной».
А теперь я прочитаю вслух те листы, которые по счастливой случайности попали мне в руки, – продолжал Кронк.
После короткой паузы из динамиков послышался всё тот же профессорский голос. Но говорил он что-то непонятное. Какие-то странные, тревожащие душу слова доносились из динамика. Забытый язык ожил в каминном зале.
Слова звучали мрачно – гортанные звуки, придыхание – это было совсем не похоже на английский язык.
– Наверно какая-то молитва! – догадался Лео.
– Выключи! – внезапно заорал Донателло. – Выключи немедленно! Я просто не могу этого слушать!
Все онемели от его крика.
Донателло подскочил к магнитофону и с размаху ударил ногой по крышке. Бобина слетела и покатилась по полу, оставляя за собой блестящий извилистый хвост магнитной плёнки.
Но было поздно.
От непонятных слов молитвы-заклинания громыхнул гром, закачались деревья, начал подрагивать пол под ногами. Забренчала посуда на столе, со звоном попадали бокалы, оставляя на белоснежной скатерти кроваво-красные разводы. Из окон исходило холодное голубое свечение. Ветер рвал двери и окна с петель, пол дымился. Воздух наполнился трупным смрадом.
И тут стали происходить ужасные вещи.
С портрета какого-то графа, жившего сотни лет назад, сошёл сам изображённый. Но это был не живой человек, а его истлевшие безобразные останки.
С голого черепа свисали слипшиеся космы седых волос, из рукавов камзола выглядывали кости кистей рук, пустые глазницы светились фосфоресцирующим огнём.
Отвисла беззубая челюсть, и мертвец разразился хохотом:
– Ну что, герои, я вижу, вам не по себе?! Ничего, не пугайтесь, мои дорогие! Скоро и вы станете такими же красавчиками. Мы призовём вас в царство мёртвых!
Как ни странно, но первым из оцепенения вышел Донателло.
– Получай, скелет! – воскликнул он и швырнул в графа тяжёлым стулом.
Мертвец жутко закричал, упал на пол и рассыпался. Его волосатый череп покатился по полу и с глухим стуком ударился о стену.
Замок отозвался жутким стоном.
– Вот вам и дело, по которому вы все так скучали! – воскликнул возбуждённый Леонардо.
Черепашки выхватили мечи и приготовились к бою.
Они успели вовремя. Отовсюду стали сходиться мертвецы, взирая на них пустыми глазницами, клацая челюстями, протягивая к ним костяшки пальцев.
Повсюду развевались лохмотья истлевшей одежды, воздух зала наполнился вонью.
ГЛАВА 9. СХВАТКА С МЕРТВЕЦАМИ
Вид трупов внушал ужас и отвращение. Мысль о том, что к ним придётся прикасаться, пусть даже в момент удара, была для черепашек невыносима.
Мертвецы лезли отовсюду – из-за страшного зеркала, из-за рваных гардин, они влезали в выбитые окна, в дверях образовалась целая свалка.
От них прямо истекала злоба, ненависть ко всему живому. Было понятно, что они не остановятся ни перед чем: только бы забрать в свою гнусную кампанию все живое, что встречается на пути.
Когда-то и они были живыми людьми. Когда-то и они умели плакать и смеяться, любить и рожать детей, восхищаться чудесной музыкой и писать картины, петь колыбельные и застольные песни. Когда-то и они были верными друзьями и страстными любовниками, бесстрашными воинами и любящими матерями…
Сейчас от человеческого не осталось и следа. Единственное чувство, которое переполняло их прогнивший мозг – это чёрная лютая зависть к тем, кто мог ещё жить, в то время как у них эта способность была отобрана навсегда!
– Вот мы и влипли! – воскликнул Рафаэль. – Что будем делать?!
– Сражаться! – ответил Микеланджело, – Больше ничего не остаётся: отступать некуда!
– Надолго ли нас хватит? – огляделся Донателло.
– Вряд ли мы сможем им противостоять до восхода солнца, – Леонардо с отвращением разглядывал врага. – Так что к первым петухам мы будем пить красное вино уже в компании милых трупиков. Ты, Донателло, станешь похожим вон на того рыцаря в ржавых латах, что пытается прорваться в двери. Посмотри, какое милое личико, какие проникновенные глазки, какие тонкие аристократические пальчики!
– Я тебе сейчас как врежу! – Донателло собирался тут же исполнить обещание. Но его остановил Микеланджело;
– Перестаньте ругаться, сейчас же! Иначе мы будем для них действительно лёгкой добычей!
– Но их всё равно слишком уж много, – что-то соображал Рафаэль. – Если ничего не придумаем, то врукопашную нам не выстоять – нас просто забросают телами бывших рабов и слуг. Посмотрите, рыцари готовят какой-то план.
И действительно, мертвецы не торопились нападать. Чуть поодаль собралась небольшая кучка трупов, на которых болтались ржавые остатки рыцарской брони. Они о чём-то шептались.
– Надо отступать! – согласился Микеланджело. – Только куда?
– На улицу мы не прорвёмся, – сразу же развеял сомнения Леонардо. – Они все как раз оттуда и напирают. В дверях и окнах настоящие заторы. Нам их не пробить.
– Он прав, – согласился Донателло. – Как это ни прискорбно, но путь у нас один – отходить в глубь замка.
– Не нравится мне всё это! – пробормотал Микеланджело. – Все очень сильно напоминает западню!
