— А мне полагается медаль! Медаль за отвагу!
Непоседа ничего ему не ответил. Он подождал еще минуту, а потом схватил обоих товарищей за руки и потащил их вверх по лестнице.
Глава десятая
Поездка в кремовом автобусе
Только теперь наши путешественники попали в кондитерский магазин. На полках и на прилавках грудами лежали конфеты, фигурный шоколад, торты и печенье. У прилавков толпились покупатели, но больше всего было детей. Они бегали от касс к прилавкам и все что-нибудь жевали. Дети ели конфеты, а конфеты поедали их зубы. Мальчики и девочки из-за этого ужасно шепелявили, свистели и говорили примерно так:
— Товарис продавеш, позалуйста, соколадку!
— Шказите, школько штоит «Мишка на шевере»?
— Дайте, пожалуйста, сесть стук сладких сухариков!..
Непоседа, Мякиш и Нетак шныряли под стойками и во все глаза разыскивали Петю.
Но Пети в кондитерской не было. Мальчики уже хотели покинуть магазин, как вдруг вошла какая-то старушка и, подойдя к продавщице, спросила:
— Торт для моего внука Пети готов?
— Пожалуйста, готов, — ответила продавщица. — Давно готов! Только сегодня среда, а вы забираете ухе воскресный торт.
— Что поделаешь, голубушка! — вздохнула старушка. — От капризита другого лечения нет. Петенька без торта шагу ступить не хочет.
Продавщица с трудом вытащила из-под прилавка торт величиной с автобусное колесо и сказала:
— Это ваш — можете проверить.
Бабушка надела очки и вслух прочитала надпись, сделанную шоколадом по белому крему: ПЕТЕ МАМИНУ-ПАПИНУ.
— Пусть ест и поправляется, — вежливо сказала продавщица и достала большую картонную крышку.
Торт занимал почти весь прилавок, а покупатели-сладкоежки, став на цыпочки, с завистью поглядывали на его кремовые розы.
— Чего ждете? — зашипел Непоседа, толкнув своих друзей. — Прыгайте в торт!
Непоседа и Нетак мигом вскочили в торт и втащили Мякиша, а продавщица накрыла их крышкой и туго перевязала голубой лентой.
— Ура! Тронулись! — крикнул Непоседа.
«Мягко, сладко, и билета не нужно. Отличный автобус!» — подумал Мякиш.
— Би-би! — просигналил Нетак, и торт, покачиваясь, поплыл над землей.
Мякиш после всего пережитого набросился на кремовую розу и съел половину.
Обхватив двумя руками коробку, бабушка торопилась домой, а Непоседа, Нетак и Мякиш лежали в мягком креме и прислушивались ко всему, что происходило на улице — по ту сторону коробки.
— Бабушка пошла быстрее! — сладко зевая, сообщил Мякиш.
— Она сейчас переходит улицу, — сообразил Непоседа. — Слышите, проехал автобус!
Нетак тоже хотел что-то сказать, но захлебнулся кремом. А потом постепенно начало засасывать всех. Когда крем добрался до ртов, пришлось быстро-быстро его есть, чтобы не утонуть с головой.
Первым коснулся дна коробки Непоседа. Он встал на цыпочки и закричал:
— Эй, братцы, проедайте скорей дорожку и давайте ко мне — здесь дно!
Все трое начали быстро глотать крем, пока не выели целую пещеру, и спокойно улеглись в ней. Тут от сладкого крема у них страшно разболелись зубы.
— М-м-м! — простонал Мякиш. — Бедный Петя!
— Почему? — спросил Нетак.
— Он в день съедает по полтора торта!..
Больше никто из них ничего не сказал, потому что коробку встряхнуло и кремовая роза завалила собой всю пещеру.
Что было дальше, никто из них не помнит. Пришли они в себя только тогда, когда кто-то выудил их из крема и языком тщательно облизал с головы до пят.
Конечно, это был сам Петя. Он положил трех малышей рядышком на стол и побежал в кухню:
— Мама, мама! Посмотри, какие в торте маленькие мальчики!
Пете и в голову не пришло, что он облизал своих старых знакомых. А Непоседа, Мякиш и Нетак, придя в себя, спрыгнули со стола и спрятались в кадушке большого фикуса.
— Мальчики! Вот они!
В комнату вбежала вся семья и домработница Дуся.
— Боже мой! — со стоном опустилась на стул Петина мама. — Ребенок бредит, у сына температура! У него мальчики в глазах!.. На помощь, на помощь! Эта болезнь убьет моего Петю!
— Неужели в торте мальчики? — озадаченно спросила бабушка. — Меня в кондитерской ни о чем не предупреждали. Не может быть!
— Все может быть! — решительно заявила Дуся. — В этом доме все может быть!
После этого бабушка подняла глаза в угол, где висел портрет Петиного дедушки, и незаметно перекрестилась.
— Кто разволновал Петю? — строго спросила у всех мама.
Бабушка сказала, что сама за Петю переписала из учебника по русскому языку упражнение под заглавием «Делай все сам!» И решила обе заданные ему задачки. Так что Петя на нее не в обиде.
Дедушка сказал, что два раза катал внука верхом и ноги у ребенка не должны болеть.
Непоседа, Мякиш и Нетак слушали и следили из кадушки за всем, что происходило в комнате.
— Тяжело Пете! — покачал головой Мякиш.
— Ему надо скорее бежать в лагерь, — решил Непоседа.
— В лагерь! — твердо сказал Нетак.
Да, положение у Пети было незавидным. Подумайте сами: уроки ему делать не давали — их делала за него бабушка. Пешком ходить не позволяли. А в футбол он мог играть только во сне. Единственное, что ему разрешали делать, — это кататься верхом на дедушке и кушать манную кашу в неограниченном количестве.
— Срочно профессора! — приказала мама. — Срочно карету «скорой помощи»! Пусть папа немедленно едет в поликлинику!
Но папы, как назло, не было дома. Мама сама разрешила ему уйти из дому, чтобы изготовить какой-то винтик для самокормящего аппарата. (Один рычаг плохо работал и все время подносил ложку не ко рту, а к уху.)
Петю насильно уложили в постель и положили на голову большой тяжелый кусок льда.
Петя дрался, как лев, капризит буквально выбрасывал его из постели. Мама подмигнула бабушке, и та, подсев к Петиной кровати, запела колыбельную песню. Внук вертелся под одеялом, как живая гора, а бабушка сонным голосом тянула:
Баю-баюшки-баю,
Внуку песенку спою.
Приходи к ребенку в сон
Шоколадный толстый слон,
Мармеладный бегемот!
Спи хоть сутки напролет
Пусть растает капризит,
Вырастает аппетит….
Наконец бабушка уснула. Под постелью, облизнувшись, задремал Сардель, а потом захрапел и сам Петя. Мякиш, конечно, захрапел сразу же, как только бабушка пропела первые два слова: «Баю-баюшки».
Непоседе и Нетаку пришлось немало потрудиться, пока им удалось вытолкнуть спящего Мякиша из кадушки. Надо было срочно выручать Петю — немедленно бежать с ним в лагерь. Мальчики взобрались на постель к спящему Пете.
Над Петиной постелью висел портрет папы, как две капли воды похожего на сына.
Петя дышал глубоко, и одеяло ходило то вверх, то вниз.
— Умеет спать! — с завистью заметил Мякиш.
Петя действительно спал на «отлично». Эту работу он знал хорошо и всегда выполнял самостоятельно.
— Вставай, вставай! — звенел пружинками Непоседа.
— Вставай, вставай! — топал по постели Нетак.
Мякиш залез спящему прямо на лицо, начал теребить его за нос и, конечно, залепил обе ноздри.
Петя чихнул и проснулся.
Он заворчал по-медвежьи и приоткрыл один глаз.
— Ах, это вы! — просопел он, пытаясь перевернуться на другой бок.
— Вставай! Вставай! — в отчаянии крикнул Непоседа. — Надо скорее бежать!
— А куда? — спросил спросонья Петя.
— В лагерь!
— В лагерь?! — оживился Петя и даже приподнялся на постели.
— Да, в самый настоящий пионерский лагерь! Там лес, там река…
Большего Непоседа о лагере сообщить не мог, потому что сам никогда там не бывал. А Петя знал, что такое пионерский лагерь. В прошлом году он там пробыл целый день, но остаться ему не удалось. Мама поставила условие: «С Петей в отряде должен находиться дедушка и ухаживать за ним!» Ей даже удалось уговорить директора. Одно свободное место было в десятом отряде, у самых маленьких. Дедушке выдали майку, трусики, белую панамку и сачок для ловли бабочек.
Он уже было начал ловить для своего звена всяких насекомых и мотыльков, но вожатая потребовала, чтобы он сбрил свою бороду. Дедушка категорически отказался. Он обиделся, вернул вожатой сачок и ушел на станцию. Тогда мама забрала Петю и тоже уехала с ним домой.
Теперь, лежа в постели, зажмурив на миг глаза, он ясно представил себе лагерь: лес, ребята бегают босиком прямо по шишкам, играют в мяч, ловят больших, как модели планеров, бабочек; с утра до вечера сидят по шею в реке, играют в индейцев и танцуют у костра… А потом пекут картошку в костровой золе и едят ее, горячую, душистую, рассыпчатую…
