— Это же унизительно для короля вроде тебя — карабкаться на стену в поисках неизвестно чего! Если ты не уважаешь себя самого, то должен уважать хотя бы королевские покои! — горько воскликнул сын короля, который только что обо всем узнал и явился к отцу, чтоб служить ему утешением.
— Было бы гораздо лучше, Ваше Величество, чтоб вы не лезли собственной персоной на стену, а дали приказ одному из своих звонарей оповестить колокольным звоном всех жителей города о пропаже, и тогда, быть может, кто-нибудь, у кого есть, по счастливой случайности, сведения о преступнике, сообщит их вам, — присоветовала королю молодая тронная дама.
— О да! Вы совершенно правы, мадам, и отныне я навсегда запомню, что человек не способен уместить в своих чувствах весь мир. Благодарю вас, мадам! А теперь призовите одного из моих звонарей! — спешно повелел приближенным король.
— Я тут, Ваше Величество, — доложил звонарь, простершись ниц у подножия трона. Отправить ли его куда-нибудь с поручением или обезглавить надумал король — этого звонарь никогда не знал, если его звали в тронную залу.
— Принесите мне мою длинную курительную трубку! — приказал одному из придворных король, пока звонарь лежал перед троном.
Как только в залу доставили трубку, придворный трубочник набил ее табаком, а сверху присыпал огнедышащими углями, которые выгреб из ближайшего очага, чтобы воскурить набитую трубку.
Король курил эту длинную трубку в дни особенно важных событий — когда обезглавливал наглого оскорбителя или убивал для жертвы богам какого-нибудь безвинного человека и проч. Но поскольку он еще не опомнился от пропажи, ему не удавалось глубоко вдохнуть, чтоб сделать самую первую затяжку.
— А ну-ка сделай мне, пожалуйста, первую затяжку, — приказал король одному из вождей. Не успел король отдать свое приказание, как около четырех его главных вождей ухватились за трубку, чтоб сделать затяжку, но досталась она, конечно же, только одному.
Вырвавши трубку у трех остальных, самый успешливый вождь затянулся, трубка воскурилась, и он вернул ее королю. Но пока король наслаждался дымом, четверо вождей поддерживали трубку, потому что сам он не мог ее удержать — такая она была длинная и тяжелая, — а другие вожди толпились вокруг и резво опахивали короля веерами для вдувания ему в легкие свежего воздуха, причем веера у них были огромные. А звонарь все лежал ничком перед троном.
— Так какое, о вожди, мне надо сделать, по-вашему, объявление, чтобы звонарь раззвонил его всем жителям города? — спросил король у своих вождей.
— Надо, чтоб он раззвонил колоколом на весь город о пропаже, — ответили королю в один голос вожди.
«Я думал, упаси боже, что меня вызвали для принесения в жертву богам, а оказывается, слава тебе господи, мне просто нужно раззвонить колоколом о пропаже», — радостно размышлял про себя звонарь, когда его отпустили живым из дворца.
И вот он принялся раззванивать на весь город, что тот, кто знает, где королевские драгоценности, должен немедленно доложить о них королю.
Но поскольку охотник, упавший в яму, откуда его вызволила со зверями Симби, слышал, как крыса пообещала ей (Симби) доставить к ней в комнату королевские драгоценности, а ему запомнилось это обещание, он, услышав оповещение звонаря, сразу же по-предатеЛьски отправился к королю. И он доложил, где лежат драгоценности. А король, не мешкая, отправил к Симби большой отряд королевских стражников.
Стражники без раздумий арестовали Симби и доставили драгоценности, вместе с ней, к королю. И король, даже не спросивши у Симби, как она получила его драгоценности, повелел стражникам привязать ее к дереву, которое возвышалось напротив дворца, чтобы убить для пожертвования богам на глазах у собранных ко дворцу горожан, или всенародно, в трехдневный срок.
Под деревом стояло много богов, а у их подножия лежали останки нескольких тысяч воров и бандитов, оскорбителей, осквернителей и невинных людей, принесенных в жертву богам короля.
Узнавши, что Симби привязана к дереву, жители города — и дети, и взрослые — явились на площадь, чтоб изъявить свою волю. Они избивали Симби руками, стегали кнутами и закидывали камнями. Меньше чем через час вся кожа на ее теле стала кровоточить, как рваная рана, и хотя она умоляла их о пощаде, они даже слушать ее не хотели, а ушли по домам, да и то не сразу, только когда она потеряла сознание. Она провела в бессознательном состоянии три дня и две ночи — пока не настала назначенная для жертвоприношения полночь.
К двенадцати часам на третью ночь у Симби забрезжилось в голове сознание, и она (Симби) начала себя укорять.
— О-хо-хо, ведь если б я послушалась предостережений матушки, мне наверняка не пришлось бы претерпевать столько лишений от бедности и бедствий, — стонала Симби.
К счастью, пока она себя укоряла, в отдалении от нее появилась змея. Но. как только Симби разглядела змею, та тотчас же обернулась гномом, и он (гном) приблизился к Симби. Потому что змея, спасенная Симби из ловчей ямы около ее фермы, была, хоть Симби об этом не знала, гномом. И гном ей серьезно сказал:
— Я хочу выполнить сегодня ночью свое обещание, данное тайно, потому что его нужно было скрыть от охотника, из-за которого ты попала теперь в беду. Тебе ведь, наверно, помнится, как ты его однажды спасла?
— Конечно, — спокойно ответила Симби.
— А он вот решил теперь смертельно тебя предать. Но как бы там ни было, возьми эти джу-джу в порошке, которые могут пробуждать к жизни мертвых. Потому что сегодня в полночь у короля нежданно умрет его принцесса. Когда ты услышишь плач королевских родичей, скажи любому из них, как только он выйдет, что ты берешься пробудить принцессу к жизни — если король возьмется добыть голову охотника, который к тому же еще и предатель.
Едва король принесет тебе голову охотника, замеси этот порошок на крови из нее и приложи свой замес к глазам принцессы. Она тут же пробудится от смерти, можешь не сомневаться, а король, ее отец, в благодарность за спасение дочери не захочет убивать тебя как преступницу и отпустит на свободу.
При этом поскольку среди всех охотников города лишь один и охотник, и предатель, то нужная для пробуждения принцессы голова, которую ты затребуешь, найдется только на плечах у сторожа с твоей фермы, и король обезглавит именно того, кто отплатил тебе за помощь предательством вместо помощи.
Объяснивши Симби, как поступить, гном протянул ей джу-джу в порошке, погладил по голове и сразу исчез, а Симби почувствовала себя здоровой, потому что все раны от смертных побоев мгновенно исчезли и она исцелилась.
Когда настал ровно час пополуночи, Симби услышала безутешный плач, и это рыдали королевские родичи. Она спросила у прохожего родича, почему во дворце раздаются рыданья, и тот сказал ей, заливаясь слезами, что их принцесса приказала им долго жить, а сама неожиданно для всех умерла.
— И долго она болела? — спокойно спросила Симби.
— Да она не болела, — рыдая, ответил родич.
— Ну так вот, если король принесет мне голову охотника, который вдобавок еще и предатель, я сумею пробудить принцессу к жизни, потому что обладаю особой животворной силой.
— В самом деле? — заинтересовался заплаканный родич.
— Без всяких сомнений, — ответила Симби.
Как только родич прибежал к королю, он поведал ему, что услышал от Симби. И король торопливо выбежал из дворца. Он выбежал из дворца и бросился к Симби, и она подтвердила недавно сказанное. Король, не мешкая, развязал веревку и взял ее (Симби) за левую руку и с нежной надеждой ввел ее в комнату, где лежала Готовая к погребению принцесса.
Король повелел придворному управителю напечатать, и как можно быстрей, объявление с указом, что «ТРЕБУЕТСЯ ГОЛОВА ОХОТНИКА!», а когда объявление было напечатано, его порасклеили на всех деревьях и стенах домов во множестве экземпляров.
И вот не позднее чем через час после расклейки некий человек из жителей города пришел к королю и напомнил про охотника, доложившего, где лежат королевские драгоценности.
