Мальчик, возможно, совершенно не похожий на других - и всё же мальчик, подверженный естественным переживаниям юности, писала Рита Скиттер. Со времени трагической потери родителей лишённый любви и ласки, четырнадцатилетний Гарри Поттер думал, что нашёл утешение в постоянных отношениях со своей девушкой, маглорождённой Гермионой Грэйнджер. Бедняжка не знал, что вскоре ему предстоит новый удар - как будто бы в его жизни мало тяжёлых потерь.
Мисс Грэйнджер, простая, но амбициозная особа, судя по всему, обладает непреодолимой тягой к общению со знаменитостями, тягой, удовлетворить которую одному Гарри Поттеру не под силу. С момента прибытия в "Хогвартс" Ищейки болгарской квиддичной команды Виктора Крама, героя последнего мирового чемпионата, мисс Грэйнджер играла чувствами обоих юношей. Крам, не скрывающий того, что наголову разбит чарами лицемерки Грэйнджер, уже пригласил её приехать к нему в Болгарию на летние каникулы, уверяя, что "не испытывал ничего подобного ни к одной другой девушке".
Однако, интерес обоих мальчиков, возможно, вызван вовсе не природными (весьма сомнительными) достоинствами мисс Грэйнджер.
"Она ужасная, правда, ужасная" - уверяет Панси Паркинсон, симпатичная и весёлая девчушка-четвероклассница, - "но она довольно-таки умная и, должно быть, хорошо умеет готовить любовное зелье. Думаю, именно так она их и завлекает".
Разумеется, в "Хогвартсе" приготовление любовного зелья запрещено, и, без сомнеения, Альбусу Дамблдору следовало бы прислушаться к этим сведениям. А тем временем, людям, желающим добра Гарри Поттеру, остаётся лишь надеяться, что в следующий раз он подарит своё сердце более достойной кандидатке.
- Говорил я тебе! - шёпотом вскричал Рон, обращаясь к Гермионе, тупо уставившейся в журнал. - Говорил, что не надо раздражать Риту Скиттер! Вот она из тебя и сделала какую-то... ночную бабочку!
Гермиона перестала таращиться на статью и громко фыркнула.
- Ночную бабочку? - повторила она, давясь от хохота и округлившимися глазами глядя на Рона.
- Моя мама их так называет, - пробормотал он, и его уши снова покраснели.
- Если это всё, что может Рита, то она определённо теряет хватку, - Гермиона, продолжая смеяться, бросила "Ведьмополитен" на незанятый стул рядом с собой. - Какая феноменальная чушь.
Бросив взгляд на слизеринцев, пристально следящих за ней и за Гарри, Гермиона саркастически улыбнулась и помахала им рукой, после чего, вместе с Гарри и Роном, принялась доставать компоненты, необходимые для умострильного зелья.
- Но кое-что действительно странно, - пробормотала Гермиона минут через десять, и её пестик завис над чашкой со скарабеями. - Откуда Рита узнала?...
- Узнала что? - тут же спросил Рон. - Ты, случайно, не готовила любовного зелья?
- Не говори глупостей, - отрезала Гермиона, вновь принимаясь растирать скарабеев. - Нет, просто... как она узнала, что Виктор приглашал меня к себе на каникулы?
Сказав это, Гермиона густо покраснела. Она тщательно избегала смотреть Рону в глаза.
- Что? - Рон с грохотом уронил пестик.
- Он попросил об этом, как только вытащил меня из озера, - смущённо пробормотала Гермиона, - как только избавился от акульей головы. Мадам Помфри дала нам обоим одеяла, и тогда он отвёл меня в сторону от судей, чтобы они не услышали, и сказал, что если у меня пока нет планов на лето, может быть, мне будет интересно прие...
- А ты что? - перебил Рон. Он подобрал пестик и с силой вкручивал его в стол, на расстоянии добрых шести дюймов от чашки, не сводя глаз с Гермионы.
- И он действительно сказал, что не испытывал ничего подобного ни к кому другому, - теперь уж Гермиона покраснела так, что Гарри физически ощущал идущий от неё жар, - но как Рита Скиттер могла это услышать? Её там не было... или была? Может быть, у неё в самом деле есть плащ-невидимка, может быть, она проникла на территорию, чтобы посмотреть второе состязание...
- А ты что сказала? - повторил Рон и так вдавил пестик в поверхность стола, что от него осталась вмятина.
- Ну, я тогда так беспокоилась за тебя и за Гарри, что...
- Какой бы увлекательной не была ваша личная жизнь, мисс Грэйнджер, - раздался за их спинами ледяной голос, - я вынужден попросить вас не обсуждать её у меня на уроке. Минус десять баллов с "Гриффиндора".
Оказывается, пока они разговаривали, Снейп незаметно проскользнул к их столу. Все повернулись и уставились на них, а Малфой воспользовался мгновением, чтобы напомнить Гарри о том, что "ПОТТЕР - ВОНЮЧКА".
- Ах вот что... мы ещё и журнальчики под столом почитываем! - Снейп схватил "Ведьмополитен". - Ещё десять баллов с "Гриффиндора"... ах, ну конечно... - Чёрные глаза Снейпа сверкнули, упав на статью Риты Скиттер, - когда же ещё Поттеру собирать вырезки...
Подземелье сотряс хохот слизеринцев. Губы Снейпа изогнулись в неприятной улыбке. К возмущению Гарри, учитель принялся читать статью вслух.
- Тайная сердечная рана Гарри Поттера... боже, боже, что ещё с тобой стряслось, Поттер? Мальчик, возможно, совершенно не похожий на других...
Гарри ощущал, как горит у него лицо. В конце каждого предложения Снейп делал паузу, чтобы слизеринцы могли всласть посмеяться. В исполнении Снейпа статья звучала в десять раз ужаснее.
- людям, желающим добра Гарри Поттеру, остаётся лишь надеяться, что в следующий раз он подарит своё сердце более достойной кандидатке. Как трогательно, - осклабился Снейп, закрывая журнал под непрекращающиеся взрывы хохота. - Что ж, тогда мне, пожалуй, лучше рассадить вас, чтобы вы думали об уроке, а не о ваших запутанных любовных отношениях. Уизли, вы останетесь здесь. Мисс Грэйнджер, сюда, рядом с мисс Паркинсон. Поттер - за парту перед моим столом. Побыстрее. Ну же.
Кипя от гнева, Гарри пошвырял в котёл компоненты для зелья и рюкзак и потащил всё это в начало кабинета к пустой парте. Снейп прошёл следом, опустился за свой стол и стал следить, как Гарри разгружает котёл. Намеренно не обращая внимания на учителя, Гарри продолжил растирать скарабеев, на месте каждого из них представляя противную рожу Снейпа.
- От внимания прессы, Поттер, твоё непомерно раздутое самомнение, того и гляди, лопнет, - тихо промолвил Снейп, как только класс успокоился.
Гарри не ответил. Он понимал, что это провокация, Снейп и раньше так поступал. Очевидно, он ищет повод вычесть у "Гриффиндора" ещё как минимум пятьдесят баллов.
- Ты, может быть, уверен, что весь колдовской мир от тебя в полном восторге, - продолжал Снейп почти беззвучно, так, что никто кроме Гарри его не слышал (а Гарри усердно растирал жуков, хотя они и так уже превратились в пыль), - а вот мне безразлично, как часто твоя физиономия появляется в газетах. Ты, Поттер, для меня не более чем гадкий мальчишка, считающий, что правила придуманы не для него.
Гарри высыпал порошок в котёл и начал резать имбирный корень. Руки его дрожали от злости, но он упорно не поднимал глаз, словно не слыша обидных слов Снейпа.
- Поэтому я тебя предупреждаю, Поттер, - не унимался Снейп. Голос его стал ещё тише и ещё страшнее, - знаменитость ты или нет - если я тебя поймаю, когда ты в следующий раз соберёшься взламывать мой кабинет...
- Да не подходил я к вашему кабинету! - взорвался Гарри, забыв о своей притворной глухоте.
- Не лги, - прошипел Снейп, и его бездонные чёрные глаза вбурились в Гаррины. - Шкурка бумсленга. Жаброводоросли. И то, и другое - из моего личного хранилища, и я прекрасно знаю, кто их взял.
Гарри не отводил взгляда, изо всех сил стараясь не моргать и не выглядеть виноватым. Вообще-то, он не крал ни того, ни другого. Шкурку бумсленга, ещё во втором классе, украла Гермиона - это было нужно для приготовления Всеэссенции - и, хотя Снейп всю дорогу подозревал Гарри, он так и не смог ничего доказать. А жаброводоросли украл Добби.
- Не знаю, о чём вы говорите, - с равнодушным выражением соврал Гарри.
- Ты не был в спальне в ту ночь, когда взломали мой кабинет! - всё так же шёпотом вскричал Снейп. - Я это знаю, Поттер! Может быть, Дикоглаз Моуди и вступил в твой фэн-клуб, но я не намерен мириться с твоим поведением! Ещё одна ночная прогулка в мой кабинет, Поттер, и ты за это поплатишься!
- Хорошо, - невозмутимо ответил Гарри, возвращаясь к нарезанию имбирного корня. - Я это учту, если у меня возникнет непреодолимое желание туда попасть.
Глаза Снейпа полыхнули огнём. Он быстро сунул руку под робу. На какое-то безумное мгновение Гарри испугался, что Снейп сейчас вытащит палочку и наложит на него проклятие - но потом увидел, что учитель достал маленький хрустальный пузырёк с абсолютно прозрачной жидкостью. Гарри уставился на него.
- Знаешь, что это такое, Поттер? - с угрожающим блеском в глазах осведомился Снейп.
- Нет, - ответил Гарри, на сей раз совершенно честно.
- Это признавалиум - исповедальное зелье, такое сильное, что хватит и трёх капель, чтобы ты раскрыл перед всем классом свои самые сокровенные секреты, - страшным голосом сказал Снейп. - Использование этого зелья строжайшим образом контролируется министерством магии. Но, если только ты не будешь вести себя как следует, то - может так случиться - моя рука дрогнет как раз над твоим бокалом с тыквенным соком. И тогда, Поттер.... мы узнаем, был ты в моём кабинете или нет.
