Автор Неизвестен - Царь и красавица

Жил-был в одной стране разбойник. Нажил он грабежами немалое богатство. Но вот настал его смертный час. Позвал разбойник жену и сказал ей:

— Запомни, когда я помру, все добро раздай беднякам, себе же оставь только саблю, коня и собаку. А как вырастет наш сын, станет крепким да смелым, скажи ему, что отцовская сила была в сабле. Возьмет он саблю булатную — тотчас станет таким же могучим, как я. Исполни все свято, жена… Ну, прощай, умираю.

Сказал так отважный разбойник и отдал богу душу, скончался.

Жена все исполнила в точности. Как похоронила мужа, раздала беднякам на помин души все его богатства, оставила только саблю, коня и собаку — для сына, когда тот вырастет.

Рос, рос паренек — да и вырос. Сравнялось ему восемнадцать. И стал он выспрашивать, в чем таилась отцовская сила.

Мать не посмела открыть ему тайну, боялась, что не сбережет он в такие незрелые годы отцово наследство.

Но сын всякий день приставал к ней с расспросами. Хочешь не хочешь, а пришлось рассказать ему, что отцовская сила таилась в сабле, да еще в коне и собаке.

Как узнал про то разбойничий сын, взял отцовскую саблю, взнуздал боевого коня, оседлал его, свистнул собаку и поехал на главную площадь — людей поглядеть да себя показать.

Давно не бывал на воле могучий конь, рвется вперед, так и взвился бы в небо, кабы не узда. Да и сам паренек не глядит, куда мчится. И сшиб он нечаянно царского сына. Тут же, на месте, царевич и умер. Закричали царские слуги, всполошился народ — кутерьма поднялась превеликая, бросились все ловить разбойничьего сына. Как учуял он беду, пришпорил коня. Серым соколом ринулся конь вдоль по улице. Слуги все рассказали царю, снарядил он погоню — да поздно: разбойничий сын был уже далеко.

Несколько дней мчался он без оглядки, а когда страх помаленьку утих, придержал коня, стал раздумывать, как ему быть, что делать: вернуться домой или дальше скакать куда глаза глядят. Не знал он еще, что отцовскою саблей мог бы все царское войско перебить, если б вздумали с ним потягаться, — побоялся вернуться, решил ехать вперед, поискать какой-нибудь город большой и там поселиться.

Ехал он, ехал — дней этак пять или шесть — и увидел вдруг в чистом поле громадную башню, всю из хрусталя. Ох, и блестела та башня под солнцем! Подивился разбойничий сын на чудесную башню и решил разузнать, что в ней сокрыто. Подъехал к башне поближе, осмотрел ее всю вокруг — где же двери? Искал, искал, — как будто и нет нигде ни входа, ни выхода, — так искусно они были спрятаны. Заглянул парень внутрь через стекла — и что же он видит? Сидит в башне красавица, Дунья Гюзели.

Знала девушка о своей красоте, потому-то и в башне затворилась: все ждала, — вот придет к ней первейший храбрец и сокрушит все преграды великим геройством.

— Отвори, красавица! — попросил сын разбойника. — Отвори, я войду!

Но ответила девушка так:

Услыхал эти речи сын разбойника, выхватил саблю из ножен, разогнал ретивого коня и ударил по башне с налету. Зазвенели хрустальные стены, распахнулись ворота, и влетел удалец на коне прямо в терем к девице.

Увидела Дунья Гюзели, какой храбрец да красавец предстал перед нею, — догадалась с первого взгляда, что он ее суженый. Обняла его, поцеловала, взяла за руку, отвела в свою спальню, и стали они мужем и женою.

Время шло. Как-то раз отправилась Дунья Гюзели в баню. Честь честью помылась, оделась, а как вышла на улицу да перешагнула через канаву водосточную, сорвалась у нее с ноги узорчатая туфелька и упала в ручей. Слуги бросились вслед, да не поймали, — вода быстро текла!

Уплыла туфелька далеко-далеко, и выбросило ее на зеленую лужайку. Проходили мимо царские слуги, увидали красивую туфельку, подивились чудесным узорам: вся-то она расшита жемчугом да самоцветами! Прочитали и имя хозяйки, шелком да бисером вышитое.

— Ну и туфелька! — молвили царские слуги. — Не иначе как красавица ее носила. Ведь недаром назвали ее Дуньей Гюзели, что значит — «Красавица мира». Отнесем-ка находку царю, пусть посмотрит. Может, и награду большую получим.

Так и сделали. Посмотрел царь на туфельку, подивился чудесной вышивке, а больше всего понравилось ему имя хозяйки. Наградил он своих слуг за находку, обещал еще больше, если найдут Дунью Гюзели да во дворец ее приведут.

И отправились царские слуги разыскивать Дунью Гюзели по всем селам и всем городам. Спрашивали встречных и поперечных — не знают ли, где живет красавица. А ведь недаром говорится: «Язык доведет до Стамбула». Попался им такой человек, что указал дорогу к хрустальной башне. Вот пришли туда слуги, сказали красавице:

— Хочет царь немедленно взять тебя в жены.

Польстили те речи Дунье Гюзели, а все же она отвечала:

— Вот, выпейте, слуги, по чарке, да и ступайте с богом обратно. И пуще всего старайтесь, чтоб муж мой не узнал, с чем вы ко мне приходили, не то несдобровать вам.

Услыхали царевы посланцы такие слова, головы повесили, вернулись к царю и передали ответ.

Рассердился царь и говорит:

— Возьмите немедленно войско в пятьсот человек, добудьте красавицу силой.

Отобрали пятьсот человек из царевых полков и снова двинулись к башне.

Увидела Дунья Гюзели войско, кликнула мужа и просит:

— Запри ворота покрепче.

— Не бойся, красавица женушка, не пугайся! — ответил ей муж. — Покуда я жив, мне и три таких войска не страшны. Сейчас ты увидишь, как я с ними расправлюсь.

Лишь только солдаты приблизились к башне, он выехал к ним на коне, с саблей наголо.

— Э-гей! Ты, что ли, муж красавицы Дуньи Гюзели?

— Я самый, — ответил разбойничий сын. — Что вам нужно?

— Жену твою нужно, — сказали солдаты. — К царю ее повезем. Отдай, если хочешь остаться в живых, напрямик говорим.

— И жены не отдам, и плохого вы мне ничего сделать не можете. Убирайтесь немедленно, если вам жизнь дорога.

Ну, конечно, солдаты взялись за оружие. Да только не знали они, что за сила таится в заветной сабле. Пришпорил парень коня, взмахнул отцовской саблей и единым ударом срубил врагам головы. Лишь кое-кого оставил в живых — чтоб было кому рассказать царю о сраженье.

Ну что ж, побежали солдаты к царю. Тотчас снарядил он второе такое же войско. Но муж красавицы Дуньи и второе войско порубил. И несколько раз посылал еще царь отборных солдат к хрустальной башне — конец всегда был одинаков. Никак не удавалось царю захватить Дунью Гюзели.

Но вот наконец отыскал он лиходейку-старуху и приказал ей добыть красавицу хитростью.

— Ну что ж, я добуду, — ответила бабка. — Только вели ты сделать кибитку из шелка на двух человек — такую, чтоб по небу летала, свезла бы меня к Дунье Гюзели, а потом к тебе нас доставила. Тогда и выйдет твое дело.

Уж очень хотелось царю добыть себе в жены красавицу. Построили старухе кибитку, пустили ее в поднебесье. Добралась бабка до места, кибитку в кустарнике спрятала, сама пешком пошла к жилищу красавицы и попросилась переночевать, а то, мол, она из далеких краев возвращается и, на беду, заблудилась.

Услышала Дунья Гюзели ту слезную просьбу, и жалко ей стало старуху; пустила ее в свой дворец, напоила ее, накормила. А тут как раз и муж возвратился. Взглянул на старуху и очень обрадовался: пусть, мол, и вовсе останется, коли захочет, а то Дунья Гюзели проводит весь день одна-одинешенька.

. — Сам бог привел тебя к нам, бабушка. Захочешь — так оставайся у нас вместо матери, заботиться будем о тебе, как о родной.

— Ах, сыночек! Неужто пригреешь старуху? Добрая ж душа у тебя! Останусь! От добра добра разве ищут?

— Ну, дай тебе бог здоровья, бабушка.

Чего захотела старуха, того и добилась: стала вором домашним. Встанет спозаранку, день-деньской вынюхивает, высматривает, в чем таится великая сила хозяина. И жену подстрекала разузнать, расспросить мужа.

— Уж какая ты счастливая, дочка! Муж у тебя — богатырь! Узнать бы, милая, в чем его удаль! Спросила бы ты, доченька, как-нибудь вечерком, в чем его молодецкая сила!

— А что же, бабуся, и правда спрошу, — отвечает Дунья Гюзели.

И верно, спросила его в тот же вечер.

— Да разве не знаешь, красавица женушка, в чем моя сила?

— Не знаю, — откуда ж мне знать, если ты, господин мой, о том ни слова не говорил!

— Так знай, моя сила — в той сабле, что досталась мне от отца… И в коне, и в собаке… Но в сабле — больше всего. Как саблю сниму, я больным становлюсь, и тут уж ребенок меня одолеет. Вот видишь, женушка, в чем моя сила?

Так и узнала Дунья Гюзели, в чем сила супруга, да хитрой старухе про то и рассказала.