С. Л. Прокофьева СКАЗКА О ВЕТРЕ В БЕЗВЕТРЕННЫЙ ДЕНЬ
Глава 1. А Я ТЕБЯ ВИЖУ, ПАПОЧКА!
Король проснулся.
Прежде всего по привычке потянулся руками к голове. Не съехал ли ночью колпак набок? Не дай бог, не свалился ли с головы?
И лишь убедившись, что колпак на месте, сел, откинул в сторону одеяло и спустил ноги с кровати.
В спальне была полутьма. Повсюду тускло блестело золото и разные драгоценные камни. И на высоких спинках кроватей, и на стульях, и даже на дверных ручках. Это уж всегда так у всех королей. Любят они совать золото и драгоценные камни куда только можно.
Справа от него на огромной кровати, размером с грузовик, сладко похрапывала королева.
— Хрю-хрю!.. — говорила она во сне. — Хрю-хрю!.. — Возможно, ей снились поросята. Но скорее всего, это был обычный королевский храп.
Одеяло, вышитое золотом, мерно поднималось и опускалось.
Но королевы в кровати не было видно. Не было видно её головы на подушке.
Рядом с кроватью королевы стояла ещё одна кровать. Она была поменьше. Она была примерно с легковую машину. На этой кровати спала принцесса
— Цып-цып!— свистела она во сне носом. Возможно, ей снились цыплята.
Но принцессы на кровати тоже не было видно. Розовое одеяло с одного бока приподнялось. Под одеялом была пустота.
Ты бы, мой читатель, конечно, очень удивился. Но король даже глазом не моргнул. Он был спокоен. Он прекрасно знал, что его жена и дочь никуда не девались, а крепко спят в своих роскошных королевских кроватях.
Ну что ж, мой дорогой читатель, видно, пришла пора, чтобы и ты перестал удивляться и узнал, что ты попал не в простое королевство, а в королевство невидимок, где король, королева и принцесса, все министры и придворные, их жёны и свояченицы, их дяди и тёти — все носят колпаки-невидимки.
Король подошёл к окну и отдёрнул штору.
В окно сейчас же вскочило солнце. Тёплое и весёлое, оно запрыгало по драгоценным камням. Оно осветило портрет короля, висящий над его кроватью.
Портрет был в тяжёлой золотой раме.
Солнечный зайчик упал на лицо короля и замер. Да сказать по правде, все, кто видел портрет короля, замирали на месте. Что уж там какой-то солнечный зайчик!
Дело в том, что король был удивительно, ослепительно красив.
Всё-всё в его лице было прекрасным. И лоб, и нос, и щёки, и подбородок. Даже уши поражали своей красотой. А уж о глазах просто нечего и говорить. Глаза у короля были большие, ясные, чистые, смелые, гордые, умные, великодушные и чуть-чуть задумчивые.
Справа от портрета короля висел портрет королевы.
Стоило только один раз взглянуть на этот портрет, и сразу же можно было понять, что она самая первая красавица на свете.
Портрета принцессы в спальне не было.
Но над кроватью принцессы уже был вбит крюк, похожий на высунувшийся из стены согнутый палец.
Придворный художник ещё не закончил портрета принцессы. Но и без того всем было известно, что принцесса — самая хорошенькая девчонка в королевстве.
А во всех бесчисленных залах дворца, во всех галереях, на мраморных лестницах, на всех стенах и простенках висела ещё тьма-тьмущая портретов разных придворных дам и министров.
Сколько здесь было прекрасных глаз и красивых носов! Сколько стройных рук и ног! Сколько высоких лбов, загнутых ресниц и нежного румянца! Ох, как удивительно, необычайно красивы были все эти министры и придворные дамы!
— Да нет! Куда там! Художник всё равно не смог передать нашу красоту, — ворчали невидимки. — Вот если бы мы сняли наши колпаки, вот тогда… Но это запрещено. Это строжайше запрещено. Вы, конечно, читали королевский указ: кто снимет с головы колпак — тому отрубить голову! И всё это из-за нашего народа. Из-за этого простого бедного люда. Ведь если они увидят наши божественные, ослепительные лица — какими уродами покажутся они себе. Они просто умрут от зависти и отчаянья. Но каково нам? Вечно скрывать свою красоту! Вечно носить колпак! И днём и ночью! И в спальне, и на кухне, и во дворце, и в бане. Попробуйте-ка вымыть голову, не снимая колпака! А на примерке у портного? А когда надо показать доктору больное горло? И мы терпим все эти мучения только потому, что любим и жалеем этих бедняков, этих обыкновенных, некрасивых людей!
Но не пора ли, мой читатель, заглянуть нам с тобой в королевскую спальню и посмотреть, что там происходит?
Да нет, за это время ничего не изменилось.
Король, потягиваясь и зевая, ходит по мягкому ковру. Королева и принцесса ещё спят.
Неожиданно король громко рассмеялся. Наверно, он вспомнил о чём-то приятном.
Золотое одеяло зашевелилось. Розовое сползло на пол.
Королева и принцесса проснулись
— Ещё рано. Почему ты не спишь? — сонным голосом спросила королева.
— Спать?! В такой день спать?! — воскликнул король.— Ну и ну, моя милая! Неужели ты забыла, что сегодня наконец-то…
— Ах, да.. — виноватым голосом сказала королева.— Ничего я не забыла… Он мне даже приснился сегодня ночью. Такой хорошенький и весь светится. В глиняном горшке.
— А вечером будет бал. Я буду танцевать!— Принцесса запрыгала в постели. Заскрипели пружины. Подушки шлёпнулись на пол.
— На зарядку! На зарядку! — весело воскликнул король и запел: — Ля-ля-ля! Ля-ля-ля!
Ты, мой читатель, по утрам, конечно, тоже делаешь зарядку. В майке и трусиках ты подбегаешь к окну и распахиваешь его настежь.
В комнату к тебе врывается прохладный воздух Ты ёжишься от холода. Тебе хочется юркнуть обратно в постель и накрыться с головой одеялом, но сон уже улетел в открытое окно. Ты встаёшь посреди комнаты, широко раскидываешь руки и глубоко-глубоко вдыхаешь в себя свежий, холодный воздух.
Но король даже и не подумал открыть окно.
В спальне было душно и жарко.
В спальне сильно пахло розами и ландышами. Но ещё сильнее в спальне пахло чем-то совершенно непонятным и ни на что не похожим.
Правда. Сколько бы ты ни нюхал, ты бы всё равно не догадался, чем это пахнет. Потому что этот запах не был похож ни на один запах на свете.
А за окном на клумбах росли цветы. На круглых деревьях сидели птицы с раскрытыми клювами. Наверно, они весело чирикали, но за двойными рамами этого не было слышно.
И всё-таки король не открыл окна.
— Итак, начали! — сказал король. — Наклоны королевского туловища вперёд и назад, с разведением в стороны королевских рук… И — раз! И — два! И — раз! И — два!
Послышались сонные вздохи и шарканье ног.
— Осторожно, мама, — пискнула принцесса. — Ты чуть не поцарапала мне нос! Не маши руками, как курица!
— Дитя моё! — ахнула королева. — Как ты можешь так выражаться? И вообще откуда ты знаешь такое некрасивое безобразное слово «курица»?
— Не надо… не надо ссориться, мои дорогие! — сказал король. — Особенно сегодня, когда наконец должен расцвести наш цветок-невидимка!
— А почему он так долго не расцветал? — капризно пропищала принцесса. — Ты бы ему приказал, папочка, чтобы он расцветал каждый месяц.
— Цветку нельзя приказать, дитя моё. Он не человек.
Цветок-невидимка цветёт раз в десять лет. И мы тогда делаем новые колпаки-невидимки.
А зачем они нам нужны? Ведь у нас уже есть колпаки. А у тебя, у меня и у мамочки даже есть запасные колпаки.
— Ах, дитя моё… Видишь ли… Нам нужно увеличить нашу армию… Но ты этого не поймёшь. И потом, это государственная тайна. Ну… Давайте кончать зарядку. Прыжки на месте. Королевские руки на бёдра. Раз-два! Раз-два!
Послышались прыжки и ещё какие-то странные звуки. Это король высоко подпрыгивал, а королевские ночные туфли шлёпали его по пяткам.
— Ой! А я тебя вижу, папочка! — вдруг сказала принцесса.
На мгновение в спальне стало удивительно тихо. Толстая муха пролетела из угла в угол. В тишине её жужжание было оглушительным.
— Что?! Что?! Не может быть! — прошептал король. — Ты понимаешь, что ты говоришь?!
Король отпихнул королеву, оттолкнул принцессу и бросился к зеркалу.
Действительно, в солнечном луче, наполненном золотистой пылью, плавало какое-то мутное облако. У этого облака было что-то круглое вроде головы и что-то длинное вроде рук. Что-то длинное потянулось к чему-то круглому — это король схватился руками за голову.
— Какая досада… — простонал он. — И надо же, именно сегодня…
— И тебя, мамочка, я тоже вижу, — сказала принцесса.— Не так хорошо, как папочку, но всё-таки вижу.
Королева взвизгнула и нырнула под одеяло.
— Отчего же это, отчего? — всхлипнула она из-под одеяла.
— «Отчего, отчего»! — передразнил её король. — А оттого, моя милая, что колпаки-невидимки не стирались уже пять лет. А от грязи, сама знаешь, они теряют свои свойства. В последний раз их стирала моя кормилица незадолго до своей смерти. А мой запасной колпак? На него страшно глядеть, от грязи он стал таким жёстким, что его не натянешь на голову. Немедленно, милая моя, вылезай из-под одеяла и берись за стирку! Мы не можем из-за такой мелочи отменить праздник!
