Когда я был маленьким, то думал, что все на свете сказки сочиняет один человек — моя няня бабушка Анюта. Я целый день ждал счастливого вечернего часа: у меня перехватывало дыхание, я замирал от сладкого ужаса, когда она заводила свои бесконечные рассказы о богатырях, волшебниках, коврах-самолётах… Я любил засыпать под её мерный говор, но ещё прежде, сидя в постели и только готовясь ко сну, я, бывало, торговался с ней, какой длины будет сказка. Длина та мерилась почему-то расстоянием до московских улиц, какие были мне знакомы. «До Пречистинских ворот», — говорила баба Анюта. «Нет, длиннее!» — возражал я. «Тогда аж до Сокольников…» — соглашалась моя добрая нянька. «Не-ет, длиннее!» Однажды я выторговал у неё сказку «аж до Ленинграда». В то время я ещё не знал, что где-то далеко-далеко за Уральскими горами есть большой город на реке Обь, а то непременно потребовал бы «аж до Новосибирска».
В Новосибирске и живёт сказочник Юрий Мага лиф, которому очень идёт его фамилия: мне кажется, будто вся она состоит из волшебных слов. Маг-алиф! Маг. Миф. Да ещё халиф!.. И если бы я никогда не видел этого человека, то, наверное, представлял бы его себе колдуном с длинной седой бородой и в тюрбане… Но поскольку я его немного знаю, то могу засвидетельствовать, что он не носит бороды и ходит в обычной шляпе. И все же человек он не в вполне обыкновенный, хотя бы потому, что соединяет в себе одновременно артиста, живописца, поэта, который к тому же любит рассказывать детям сказки.
Сказки Магалифа — это были-небылицы двадцатого века. Чудеса техники, вошедшие в мир людей, мирно уживаются на этих страницах с ведьмами, говорящими птицами, феями и кикиморами. Детство видит мир вещей живым, дышащим, одушевлённым. И у Магалифа-сказочника вещи и механизмы говорят, грустят, думают, радуются и обижаются в точности как мы сами — и с этим не приходится спорить.
Я прочитал все сказки Юрия Магалифа и если о чём сожалею, так о том, что я не маленький и что этих сказок, так празднично иллюстрированных, не было среди других в моём детстве.
Магалиф охотно, легко и с удовольствием выдумывает. Но вот что он не выдумывает наверняка — тут ему можно целиком довериться — это что злые, глупые поступки в конце концов бывают наказаны; а великодушные, добрые дела в конечном счете оцениваются по заслугам. Я был бы рад, если бы в этом со мной согласились все читатели лежащей перед вами книги.
Владимир Лакшин
Все кругом говорят: «Жаконя, Жаконя!» А кто такой Жаконя — никто толком и не знает.
А Жаконя — это маленькая тряпичная обезьянка. Вы, наверное, думаете: какие у неё могут быть приключения?
Ого! Сейчас я начну вам рассказывать про Жаконю… да только боюсь, что даже к вечеру не закончу. Поэтому вы усаживайтесь поудобнее и слушайте не перебивая.
Капитан громадного и красивого парохода привёз из тёплых стран настоящую живую обезьянку. Звали её Жако. Очень смешная была эта обезьянка — маленькая, с длинным хвостом и с четырьмя руками (потому что у неё на ногах виднелись в точности такие же пальчики, как и на руках, и поэтому ничего не стоило перепутать — где руки, а где ноги!). Глаза у Жако были забавные: чёрные и, по-моему, плутоватые.
Жако оказался большим проказником, и держать его на пароходе стало просто невозможно! Ну, сами подумайте: тут — машинное отделение, тут — рубка, тут — якоря, тут — мачты, три белые трубы с красными полосами и тут же — вот тебе раз! — обезьяна. И хоть не хотелось капитану расставаться с Жако, но решил он подарить её одному своему знакомому шестилетнему Мальчику.
Как обрадовался шестилетний Мальчик, когда ему подарили настоящую, хвостатую обезьяну! Он теперь целыми днями играл с Жако.
Но обезьяне почему-то не нравилось играть с Мальчиком: она убегала от него, прыгала по книжным полкам и кусала переплёты Папиных книг, забиралась в буфет с посудой, а однажды ухитрилась даже залезть на абажур висячей лампы!
Самое плохое было то, что Жако ничего не мог запомнить; ему скажут: «Нельзя рвать скатерть!», он на минутку перестанет, а потом снова принимается безобразничать… Или, например, только пообедает Жако, смотришь, прошло совсем немного времени, а он. опять просит есть… Нет, совсем плохая память у обезьяны, что и говорить!
Наконец, родители Мальчика не выдержали и отдали Жако в цирк, дрессировщику Дурову. Шестилетний Мальчик сперва огорчался, что его разлучили с обезьяной, и даже немного поплакал, но потом всё же успокоился и вытер слёзы — ведь ему исполнилось шесть лет, в будущем году он собирался идти в школу, так что плакать ему не полагалось…
Через несколько дней Мальчик сказал своей Маме:
— Знаешь, я всё-таки сильно скучаю по нашему Жако… Очень скучаю!
Мама пошла в магазин, чтобы купить там игрушечную обезьянку, похожую на настоящую. Но, к сожалению, в магазине такой обезьянки не нашлось.
И тогда Мама сшила из кусочков меха, фланели и коричневого сукна маленькую-премаленькую забавную обезьянку, которая настолько походила на Жако, что её даже и назвали точно так же — «Жако».
Но так как, во-первых, она была совсем крохотная и, во-вторых, появилась на свет не за границей, а у нас, в русском доме, то со временем называть её стали ласково и чисто по-русски — «Жаконя».
Жаконю нарядили в красную курточку и синие штанишки, из которых высовывался длиннющий хвост, сделанный из коричневого шнурка, а внутрь шнурка была вставлена проволока. На голову Жаконе надели вязаную шапочку, на ноги — ватные башмачки… Словом, одет он был тепло, потому что ужасно боялся холода, как и всякая обезьяна.
У шестилетнего Мальчика было много игрушек — и сабля, и кубики, и заводной автомобиль, и конь-качалка… Но больше всего ему нравился Жаконя!
Мальчик не расставался с обезьянкой. Он усаживал Жаконю в заводной автомобиль и катал по всей квартире; он ставил в уголке игрушечную мебель и играл с Жаконей в «гости»; потом научил Жаконю ездить верхом на деревянном коне… Иногда они играли в «школу», и Мальчик очень сердился на Жаконю за то, что тот не хотел учить сказку про глупого мышонка.
Но всё-таки обезьянка доставляла много удовольствия Мальчику. И, глядя, как они весело играют, Мама и Папа радовались.
ЖАКОНЯ ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ПУТЬ
Я позабыл вам сказать, что Папа шестилетнего Мальчика был автоинженером. Автоинженер — это человек, который знает устройство всех автомобилей: легковых, грузовых, автобусов и тягачей.
И вот однажды Папу вызвал к себе его начальник и сказал:
— Вы очень хороший инженер. Поэтому мы просим вас поехать на работу в Сибирь. Там сейчас идет огромное строительство, и ваши знания нужны сибирякам.
— Хорошо, — ответил Папа начальнику. — Конечно, отсюда до
Сибири путь не близкий… Но я знаю: туда сейчас едут люди со всех концов страны — строить большие города, новые заводы, добывать из-под земли каменный уголь, да мало ли там всякого дела!.. Я поеду в Сибирь с удовольствием!
Пришёл Папа домой и стал собираться в дальнюю дорогу.
В Сибирь Папа ехал пока что один, без семьи. Решено было, что Мальчик с Мамой приедут туда будущей весной, когда Папа приготовит им квартиру.
Очень грустили отец с сыном, прощаясь. И Мальчик сказал Папе:
— Подари мне что-нибудь на память…
— Что же тебе подарить?.. — задумался отец. — Ага! Я подарю тебе дорогую для меня вещь — кокарду со своей старой солдатской фуражки. Согласен?
— Еще бы!.. А я тебе подарю… — Мальчик тоже задумался. — Ага! И я подарю тебе дорогую для меня вещь — Жаконю! Хочешь?
Папа крепко обнял сына, он знал, как любил Мальчик свою игрушку.
Старую солдатскую кокарду прикрепили на шапочку шестилетнего Мальчика, Жаконю положили в карман Папиного пиджака. И все поехали на вокзал, откуда уходил поезд в Сибирь. Путешествие началось.
Пять суток ехали они в поезде. Жаконя лежал себе в кармане без забот и хлопот и почти всю дорогу сладко спал. Во сне он видел Мальчика и его игрушки — саблю, заводной автомобиль, коня, кубики…
Иногда Жаконя просыпался и слушал разговор людей в поезде. Люди беседовали между собой:
— В Сибири, конечно, хорошо жить. Только холодно очень.
— Это что и говорить! Морозы там бывают очень сильные.
«Ой, куда же это меня везут? — думал Жаконя. — Ведь замёрзну я там!.. Я же, как-никак, обезьяна, мне нужно обязательно жить в тепле… Ой, погибну я там, в Сибири. Обязательно погибну!»
