Ознакомительная версия.
В зеленых лапах появился тяжелый камень с веревкой, Водяной напутствовал:
– Ты, Семка, главно дело, не боись, человек – он ко всему привыкает.
– Не надо, не надо меня топить! Я исправлюсь, простите меня, я не буду делать плохого, клянусь!
– Все вы так говорите до поры до времени, – пробормотал царь и накинул на шею Хлюпикову веревку, но она тотчас оборвалась. – Что за чертовщина!
Он достал из грязи цепь, обвязал ею камень и набросил на Семку, но цепь со звоном тоже оборвалась. Водяной в сердцах ударил по воде кулаком.
Рядом раздался хохот Лешака.
– Чему ты радуешься, пень трухлявый, – обиделось зеленое страшилище.
Леший, поправив на туловище непокорные сучья, стал поучать:
– Держу пари, ты не сможешь утопить пришельца!
– Это еще почему не смогу? – заспорил царь болота. – Ведь он не сделал ни одного доброго дела!
– Ошибаешься, зеленая лягушка, одно доброе дело он совершил.
– Эй, бревно с сучками, такой поступок в моей Тарелке не значится!
– Выбрось свою тарелку, зато в моем аппарате сей факт зарегистрирован.
– А ну, покажи!
Леший сунул руку в дупло, достал светящуюся гнилушку, похожую на экран телевизора, и предложил Водяному на нее взглянуть. Все присутствующие на болоте увидели, как по лесной тропке идет мальчик Семен Хлюпиков с удочкой в руках и ведром. Вдруг раздался гром, молния ударила в дерево, и оно загорелось, а из-под корней испуганно выпрыгнул лягушонок. Мальчик из канавы ведром потушил огонь, а лягушонка отнес в болото.
– Вот так-то, жаба зеленая, – шутил над другом Лешак, – мой-то аппарат лучше твоего, батарейки заряжаются солнцем.
Водяной, недовольно булькая, рассматривал свою Тарелку, жалуясь:
– Наверно, аппарат отсырел в воде.
– Так что грешника топить нельзя, – настаивал Лешак.
– Да, уж теперь-то нельзя, своими глазами видел, как спас лягушонка. Друг, протяни-ка Семке сучок, пусть сам выбирается из болота и уходит из моего царства, тем более что пришелец дал клятву плохих поступков не совершать.
Солнце, пробившись из марева клочковатого тумана, поднялось в половину густой ели. Земля еще не согрелась, трава и кусты в обильной утренней росе.
Из темного леса шаткой походкой вышел человек, а увидев солнце, обрадовался, присел на пень. Закрыв хмельные глаза, он стал припоминать события прошедшей ночи, ругая себя за пьянство: «Это ж надо забрести в болото, встретиться и поболтать с Лешим, Водяным и чуть не погибнуть в трясине в присутствии этих мифических страшилищ. И чего только не случается после употребления алкоголя».
Горе-охотник снял сапоги, вылил из них грязь, разделся, развесил одежду для просушки. Его трясло от холода и хотелось покурить.
А где-то Настенька с друзьями шла лесной тропинкой, тихо напевая любимую песенку.
Через некоторое время впереди идущий Шаман, почуяв в высокой траве чужой запах, остановился, повел носом. Заметив это, все насторожились, а Настенька приказала: «Шаман, ищи!»
Волкодав рванулся в сторону опушки леса и там залаял. Подошедшие друзья обнаружили возле собаки напуганного человека, который просил:
– Уберите этого пса, пока он меня не съел!
– Что вы делаете здесь? – строго спросила егерь.
– Заг-гораю, – дрожа, отвечал сидевший на пне.
Девушка усмехнулась, а Чепчик, приглядевшись, решительно указал:
– Вот этот браконьер, убивший Терентия!
– Это он, это он! – кричала, подпрыгивая, Лапочка. – Этот человек злой.
Козочка внимательно посмотрела на плохого дядю, запоминая его на будущее.
– Это вы убили в заповеднике Терентия? – строго спросила Настенька.
Нарушитель хотел отказаться, но, вспомнив клятву не врать и не совершать плохих поступков, согласно кивнул головой:
– Да, виноват, бес попутал!
– Это ваше ружье?..
– Да, мое, – понурив голову, отвечал охотник и, оправдываясь, воскликнул: – Но я больше не буду нарушать, клянусь!
– А больше нарушать не придется, я конфискую ружье… как ваша фамилия?
– Хлюпиков Семен я!
– Одевайтесь, пожалуйста, – предложила егерь, – сейчас пойдем в милицию.
Попрощавшись с Настенькой, зайчишки-ребятишки, не ограниченные временем и заботами, шумной толпой, веселясь, направились в родной лесок, через луг и пшеничное поле. На краю поля молодежь увидала длинноногую и длинношеюю серую птицу. Горло, низ шеи и верх головы черные, затылок голый, красный. Красавец ходил краем поля и склевывал с колосьев зерна.
Зверушки, затаив дыхание, долго за ним наблюдали.
– Ой, какой вы высокий?! – не выдержав молчания, воскликнула Лапочка. – Скажите, кто вы?
Ощипав колосок, длинноногий назвал себя:
– Вообще-то я журавль, соотечественники меня величают – Журка. Здесь я один, моя подруга с детьми осталась, прилетел сюда покушать, мне нравятся зерна. Право сказать, хочется хлебушка, а эти болотные квакушки с глазами на макушке порядком надоели. Скоро подрастут наши дети, осенью мы покинем эти края. Мы взмоем в синее небо, широко расправим крылья и с попутным ветром полетим над морями, океанами в теплые страны.
Журка мечтательно закрыл глаза и, щелкнув костяным клювом, добавил:
– В тех странах прекрасная еда, там много будет нашего народа. Будут знакомства и разговоры с другими журавлями. Я из клана Серых журавлей, но есть и Даурские, Уссурийские, Черные журавли. Мы друг от друга отличаемся в основном одеждой – цветом перьев – и считаемся сородичами. Конечно, из длинноногих птиц есть еще Черные аисты, Белые аисты, Серая цапля. Но, поскольку между нами существует языковое недопонимание, мы близко не общаемся.
– Ой, как интересно! – воскликнула Лапочка. Ее друзья тоже любопытно зашевелили ушами, а Журка, выпятив грудь, продолжал:
– Лично я люблю путешествовать, планета наша огромна, есть на что посмотреть; внизу под крыльями высокие снежные горы, дымные города, деревни с хлебными скирдами, по рекам и морям плывут пароходы.
Журавль растревожил чуткие заячьи сердца. Им тоже захотелось пуститься в путешествие по великой планете Земля.
Лапочка даже захныкала:
– Вот приду и спрошу у мамы, почему у меня нет крыльев!
С дерева на лесной опушке громко послышалось «дуду, ду-ду». Зайчата глянули на березу и увидели птицу. Она при крике то раскрывала веером, то складывала свой нарядный гребешок на голове. Такие звуки издает удод, голос у него сильный, в безветрие слышен за версту и более. Ну и горло! А ведь вся птичка-то с гулькин нос. Оперный солист, да и только!
Вот невдалеке подала голос кукушка. Свое «ку-ку» она редко когда повторяет двадцать раз. Обычно же гораздо меньше.
Чепчик тронул сестру:
– Помнишь, когда мы были маленькие, отец рассказывал: «Загадал я кукушке, сколько лет проживу, а она „кукнула“ пару раз и замолкла». Отец рассердился, что нагадала мало, и загадал желание удоду, он может на одном дыхании насчитать до пятисот лет.
А наша мама ему сказала: «Зачем тебе столько?»
А папа ответил: «Ну и что, Дед Рваное Ухо больше живет!»
Мама засмеялась: «Так ты вождем метишь быть?.. Так-так, мечтать не вредно!»
Вечером возле Травкиных, со стороны влажных лугов, раздались звуки, очень похожие на слог «дерг, дерг, дерг», повторяемый иногда до полутора десятка раз. В хриплых звуках этого крика есть какая-то горячность и задорность. Прислушавшись внимательно, почувствуешь, что это не просто спокойный голос или пение птицы, а крик страсти.
Летает птица плохо, зато бегает удивительно проворно и неутомимо.
– Отец, – спросил Чепчик, – кто там кричит: дерг, дерг, дерг?!
– Это по вечерам и утрам в сырой траве кричит птица дергач, а по-научному называется – коростель.
Чепчик предлагает Лапочке:
– Идем знакомиться с коростелем?
– Не хочется, за день ноженьки устали, лучше с мамой поговорю.
– О чем хочешь поговорить, девочка моя? – спрашивает мать Травка.
– Почему у всех птиц есть крылья, а у меня их нет? Очень обидно!
– Потому они и птицы, чтобы крылья иметь, а нам Лесная Дева дала сильные ноги, – Травка, успокаивая, гладит дочь по голове.
– Но я летать хочу. Хочу сверху смотреть на моря, на горы, увидеть мир, который мы, зайцы, не видим? – хнычет Лапочка.
– Где ты всего этого наслушалась? – удивляется мать.
– Про это ей журавль нащелкал, – подсказал братец.
– Эко диво! – изумилась зайчиха, отчего у нее даже уши опустились на плечи. – О том и не думай, дочка. Чем высоко в небе летать, лучше уверенно по твердой земле ходить! Журавль-то, наверно, не рассказывал, как они, попавши в бурю, сотнями гибнут в волнах бушующего океана. Даже имея крылья, некоторые птицы так далеко не летают. Я тебе пример расскажу.
Мать Травка, оголив зубами осиновую веточку и запив еду водичкой из лопуха, присела возле дочери:
– Жил тут у нас племянник убиенного Терентия – петух Черныш. Вот он вспомнил, что зимой опять придется ночевать в холодном снегу, есть мерзлые надоевшие почки берез и выслушивать недовольное бормотание соседей. Взгрустнулось ему: «Лучше полечу я на юг, как это делают остальные птицы», – решил он. И обратился ворчун к красавцам лебедям, чтобы они взяли его с собой в теплые страны. Ведь дорогу-то тетерев не знал. Конечно, черноперый косач будет портить вид белоснежной стаи. Но сердобольные лебеди согласились взять Черныша с собой.
Ознакомительная версия.
