Ветер, дыша сладким медовым теплом, носился кругами, завивался кольцами.
— Меня осветил огонек свечи! — хвастливо насвистывал Ветер. — Теперь я ласковый розовый Ветер! Приглядитесь, я весь розовый, розовый…
Тем временем люди один за другим подходили к принцу Пелиору и Элизетте, низко кланялись, с сочувствием вздыхали.
— Бедняжка… — шептали они, глядя на поникшую, заплаканную девочку.
Помедлив, они уходили вниз по дороге. Всем не терпелось вернуться в свои брошенные дома.
А кругом оживала пропитанная теплой влагой земля. Трава выставила острые локотки. Подснежники раскрыли свежие лепестки. Они ловили прозрачные капли, где в каждой, свернувшись клубочком, лежала маленькая радуга.
— Что ж, моя дорогая, пора и нам в путь. — Принц Пелиор бережно поднял девочку и помог ей устроиться в седле. — Ну не плачь же так…
Конь осторожно тронулся, разбрызгивая копытами воду.
Элизетта ехала, низко опустив голову. Растрепанные кудри кольцами упали ей на лицо.
Впереди них и позади, негромко переговариваясь, шли жители долины.
— Попробуйте малины! Душистая, будто только с куста, — угощала всех молодая худенькая девушка. От розового ветра щеки ее разрумянились.
— Молока парного! Еще теплое… черпала кружкой из ведра женщина в опрятном переднике. — Подоила корову и вздумала заглянуть к соседке, напоить ее ребятишек. Метель была — ужас! Вот и заблудилась… А потом налетел ветер…
Маленький паж Соломинка шел рядом со старой служанкой.
— Возьми и ты малины, Соломинка! Угости девчонку! Видишь, как горюет. — Старая служанка подтолкнула мальчика в спину. — Да подойди ты к ней, не бойся! Чего робеешь, дурачок?
Но мальчик только смущенно прижимался к старухе.
— Я захле… захле… — пискнула мышка Шелковый Чепчик, барахтаясь в глубокой канаве. — Помогите кто-нибудь! Что за люди!
— Ах ты, бедолага! — Старая служанка вытащила ее из воды, обтерла уголком платка. — Сколько лет зябли и дрожали вместе! Верно, мой старый кот удрал из пустой лачуги. А если нет… Пусть только попробует тебя обидеть! У!.. Я его!..
— Вполне возможно, меня еще пригласят жить в замке, — важно и загадочно сказала мышка, оправляя свой мокрый чепчик. — Вполне возможно…
Люди убыстряли шаги, торопясь вниз, в долину, стараясь разглядеть сверху крыши своих домов.
— Э, а где же королевский алмаз? — Конюх, перекинул через плечо кнут и сунул руку в карман. — Надо же, только вода! И больше ничего…
— Фу! Что это шевелится у меня за пазухой? — ахнул повар и вытряхнул на дорогу зеленую лягушку. — А я-то думал, у меня там слиток серебра. Ан это лягушка!
Все в замешательстве ощупывали мокрые карманы, выворачивали кошельки.
— Что ж, так оно и должно быть, — качая головой, сурово проговорил старик с седыми волосами. — И удивляться тут нечему. Неправедным трудом было получено это богатство, потому и растаяло. И слава Богу…
Глава шестнадцатая
КОЛЬЦО «ЖЕЛАНИЕ»
Дорога пошла под уклон, огибая озеро у самого подножия горы. Озеро покоилось в просторной каменной чаше и казалось бездонным. Только посредине из глубины поднималась верхушка гранитной скалы. В тихой воде отражались небо и белое неподвижное облако.
Тут же, у берега, сонно уронив весла, покачивалась рыбачья лодка.
Дальше, в глубине долины, в золотистой дымке виднелась высокая светлая церковь. Внутри нее, у алтаря, чуть различимые, вспыхивали свечи.
— Посмотри, сколько ландышей здесь в тени, — сказал принц Пелиор, надеясь хоть чем-то отвлечь от печальных мыслей маленькую Элизетту.
Но девочка только тихо застонала и даже не повернула головы. Отчаяние застыло в ее глазах. И принц Пелиор опасался, что девочка от горя лишится рассудка.
Он расстелил на траве плащ, усадил на него Элизетту. Девочка сидела не шевелясь, устремив неподвижный взгляд в зеленую глубь озера.
Лучик затаился в ее волосах и тихонько бормотал:
— Пусть я буду жить вечно, вечно… Но я никогда не забуду твои маленькие ладони, Селизетта…
Вдруг косая крылатая тень упала на тихую воду. Над озером скользнул большой хохлатый ворон.
Что-то ослепительно сверкнуло. И стало видно: в клюве ворон держит золотое кольцо.
— Сестрицыно колечко! Кольцо «Желание»! — тонким срывающимся голоском вскрикнула Элизетта.
Неожиданно все вокруг потемнело. Небо затянула мутная пелена. Тускло-серая туча опустилась вниз и со всех сторон окружила хохлатого ворона. По краям из тучи высовывались острые крылья. Внутри, перемешиваясь, кишели когтистые лапы, головы.
— Птицы-тени… — еле слышно прошептал Лучик. — Это они…
— Не гляди, девочка. — Принц Пелиор прижал к себе Элизетту, ладонью закрыл ей глаза.
Птицы-тени свились в одну темную стаю. Из дымящейся глубины высунулись косматые головы с острыми загнутыми клювами, зажглись кроваво-красные глаза. Железные когти со всех сторон потянулись к хохлатому ворону, впились в его крылья.
Ворон из последних сил рванулся. На миг ему удалось стряхнуть с себя страшных птиц.
Он сделал стремительный круг над принцем Пелиором и кинул ему кольцо. Падая, оно сверкнуло острой звездой.
Принц Пелиор поднял руки и подхватил в ладони падающее кольцо.
В тот же миг вся стая повернула и ринулась вниз, нацелив на него когтистые лапы.
Элизетта упала на колени, склонившись головой до земли.
Дико заржал и прянул в сторону вороной конь.
— Господи, спаси и помилуй! — прошептал принц Пелиор. Он выхватил меч из ножен. Удар за ударом. Меч его звенел, рассекая железные когти, разрубая призрачных птиц. Но все напрасно! Разрубленные тела тут же срастались, и птицы-тени снова устремлялись вниз, к своей добыче, к золотому кольцу.
«Все погибло», — пронеслось в голове принца Пелиора. Он почувствовал, как острые когти впились в его плечо…
В этот миг раздался глубокий чистый звон. Он поплыл над озером, над всей долиной. Это звонили колокола в церкви на далеком холме. Все громче, все торжественнее звонили колокола, будто хотели заполнить своими голосами все небо.
Птицы-тени беспорядочно заметались. Уже нельзя было разобрать, где крылья, где головы, где когтистые лапы. Погасли огненные глаза. Птицы-тени слились в одно тусклое серое облако. Поднимаясь все выше, облако таяло, становясь призрачным, пустым… Наконец развеялся последний клочок серого тумана.
Принц Пелиор поднял руку. На его ладони, разбрасывая живые лучи, лежало волшебное кольцо.
— Кольцо «Желание», исполни мою волю! — Голос принца Пелиора пронесся над озером, поднялся к белому облаку. — Пусть принцесса Селизетта станет такой, как прежде!
Казалось, зазвенел весь воздух над долиной.
Элизетта крепко зажмурилась, потом открыла глаза и снова зажмурилась. Наконец взглянула, еще боясь поверить.
На вершине скалы, поднимавшейся из озера, босая, в белом платье, излучая радость и изумление, стояла Селизетта.
Принц Пелиор прыгнул в рыбачью лодку. Несколько взмахов весел, оплетенных озерными травами, и вот он уже бережно перенес на руках Селизетту в лодку.
— Сестрица! — Девочка так крепко обхватила ее за шею, что Селизетте пришлось с улыбкой чуть разжать ее объятия.
— Это было, как сон, — с трудом приходя в себя, проговорила Селизетта. — Огромное небо и крылья… А внизу все кружится, кружится… Там, в вышине, мне было так страшно, так одиноко…
Лучик выбрался из кудрей Элизетты, пристроился на ее плече, небрежно покачивая одной ногой.
— Я знал наперед, что все кончится хорошо, — с важностью заявил он. — Мне было просто смешно смотреть на вас. Право, до чего порой глупы люди! Не пойму, к чему была вся эта суета и волнения? Ведь я был с вами.
Лучик немного помолчал и добавил:
— А этот ворон оказался все-таки неплохой парень, хоть и ворюга!
Лучик перелетел на скалу, где, нахохлившись, пристроился черный ворон. Он принялся что-то горячо объяснять ему, размахивая руками.
Глава семнадцатая
ВОЗВРАЩЕНИЕ
По каменистой дороге, освещенной вечерним малиновым солнцем, верхом на вороном коне ехала Селизетта. Принц Пелиор вел коня под уздцы. Умный конь сам выбирал путь, потому что его хозяин больше смотрел на прелестное лицо Селизетты, чем на дорогу.
Впереди шли Элизетта и маленький паж Соломинка в потертом алом костюмчике. Они весело болтали. То и дело Соломинка перепрыгивал через канаву, полную журчащей воды, срывал ромашку или колокольчик и подавал Элизетте.
— Это просто полевой цветок, — смущенно говорил мальчик.
— Но он такой милый, — улыбалась Элизетта.
— Вроде пристроился мальчишка. Авось теперь не прогонят, — пробормотала старая служанка. — А вот и моя лачужка! Слава Богу, наконец-то я дома! Надо же, как все вокруг заросло…
