Заключенный вздохнул:
— Ах, если бы здесь был мой сынок!
— А кто из нас, по-вашему, ему бы понравился? — спросил Кнопка, которого осенила новая идея.
«В конце концов, — подумал он, — не обязательно всем идти к Франческо. Многие дети остаются без подарков, и нам не мешало бы разделиться, чтобы понемногу порадовать всех».
— Не знаю, — смутившись, ответил заключенный, — когда я был дома, он очень любил запускать бумажного змея.
— Тогда ему, без сомнения, понравится змей, который летает без ниток! — воскликнул Сидящий Пилот.
— Что вы этим хотите сказать?
— Хочу сказать, что, если вы дадите ваш адрес, я полечу туда и приземлюсь на подушку вашего сына, как на самый лучший аэродром.
На этот раз Сидящий Пилот побил рекорд доброты.
Тут совершенно неожиданно Памятник разразился смехом.
— Прекрасно, — воскликнул он сквозь смех, — меня повысили! Меля повысили в должности! Я был простым памятником, а стал Феей, которая разносит подарки!
— Ну, как, — напомнил Сидящий Пилот, — вы дадите мне ваш адрес?
— Я… ну конечно, конечно! — заторопился заключенный. — Летите по этой аллее, потом свернете направо и долетите до самого холма; сделайте круг над холмом и увидите дом с тремя трубами. Самая низкая труба — от моего камина. Вы не ошибетесь!
Сидящий Пилот повторил адрес, чтобы лучше запомнить его, попрощался со всеми и приготовился к полету.
Во время этого разговора кукле Пере, по правде сказать, было очень грустно. Вы помните ее? Это она не сводила глаз с Сидящего Пилота, а он даже не замечал этого. А сейчас Сидящий Пилот собирается улетать, и она никогда больше его не увидит. Слезы выступили у нее на глазах. Но она собрала все свое мужество и крикнула:
— Синьор заключенный, а дочери у вас нет?
— Есть, но она еще очень мала и не понимает, что такое подарки.
— Но ведь она вырастет! И вырастет без подарков. Хороший же вы отец: совсем не беспокоитесь о вашей дочери!
Серебряное Перо вынул трубку изо рта и в первый раз за все время рассмеялся.
Это было настолько странно, что все обернулись: никто еще никогда не видел, чтобы он смеялся. Ведь известно, что краснокожие никогда не смеются.
— Кукла Нера обманывать. Она хочет лететь с Сидящий Пилот.
Кукла Нера была чернокожей, но она так покраснела, что чуть не превратилась в краснокожую.
Сидящий Пилот рассмеялся, сделал круг над площадью, подхватил на лету куклу Неру, посадил ее в кабину и крикнул:
— Вот кукла для вашей девочки! Можете не сомневаться: когда она вырастет, кукла ей понравится.
И самолет с рокотом умчался вдаль.
Так мы расстались с этим симпатичным героем. Расстаемся мы и с заключенным, потому что пришел надзиратель и заставил его отойти от окна. Расстаемся и со старым Памятником, который, проводив наших друзей, вернулся на свою площадь.
Сколько расставаний! Наверно, к концу путешествия, когда мы приедем к двери Франческо, нас останется очень мало.
Но тес — мы же еще не приехали. Кнопка отыскал след. Голубая Стрела мчится вперед. А кто это зловеще улыбается за ветками деревьев? Кто следует по пятам за нашими друзьями?
Глава XIII. ПОДВИГ СЕРЕБРЯНОГО ПЕРА
Синьора баронесса, это они!
— Тише, Тереза, тише, а то они услышат и убегут!
— Бог мой, только этого еще не хватало после всех лишений, которые мы перенесли, отыскивая их!
— Замолчи, говорят тебе, а то я снижу тебе заработную плату!
Старая служанка замолчала, потому что, когда Фея обещала увеличить заработную плату, это можно было не принимать всерьез, но, когда она угрожала ее снизить, можно было держать пари, что она сдержит свое обещание. Из всех арифметических действий сложение нравилось ей тогда, когда она подсчитывала свои доходы, а вычитание — когда ей приходилось платить другим. Она считала, что сложение и умножение были действиями синьоров, а вычитание и деление — удел бедняков.
Всю ночь Фея и ее служанка мчались как сумасшедшие, рискуя сломать метлу, на которой летели. Когда они уже выбились из сил и собирались повернуть назад, острые глазки Феи заметили сквозь снегопад Голубую Стрелу, которая с потушенными фарами мчалась вдоль трамвайной линии в сторону городской окраины.
— Вот они, — сказала Фея.
Наши друзья еще ничего не заметили: они так радовались, что наконец отыскали следы своего Франческо.
— Следы совсем свежие, — ликовал Кнопка, — без сомнения, мы уже близки к цели.
Внезапно Серебряное Перо вынул трубку изо рта, как будто хотел что-то сказать. Однако не сказал ничего, но его уши стали двигаться во всех направлениях, как у волка; все краснокожие тоже стали прислушиваться.
Один из ковбоев, который был хорошо знаком с краснокожими, помчался предупредить Начальника Станции.
— Краснокожие что-то услышали.
— Ну и что же? На то у них и уши, чтобы слышать.
— Серебряное Перо чем-то озабочен. Может быть, он почуял какую-нибудь опасность?
— Он что, тоже нюхает? Ну и поезд: вместо того чтобы двигаться по рельсам, двигается по запаху! Кнопка нюхает уже несколько часов подряд, а теперь за это же принялся этот старый дурак. Оставьте меня в покое. Голубая Стрела больше не остановится ни на секунду.
Должен вам признаться, что иногда на нашего Начальника Станции находит необъяснимое упрямство. Но ему все же пришлось остановить поезд, потому что Серебряное Перо и все его люди выпрыгнули на ходу из вагона, рискуя сломать себе шею, и расположились вокруг Голубой Стрелы, держа наготове свои боевые топоры.
— Что все это значит, в конце концов? — яростно воскликнул Начальник Станции. — Не кажется ли вам, что вы выбрали неподходящее время для шуток?
Серебряное Перо невозмутимо посмотрел на него.
— Мы слышать шум. Кто-то ходит по деревьям.
— Вы слышали шум? — воскликнул Начальник Станции.
И вдруг на дереве хрустнул сучок. Это старая служанка, боясь упасть, уцепилась за ветку, которая не выдержала ее тяжести и треснула.
— Шш! — прошипела Фея. — Тихо! Не шевелись! Останься на месте нас услышали!
— Не могу остаться на месте, я вот-вот упаду.
— Я говорю тебе: останься на месте.
— Скажите это ветке, синьора баронесса. Она трещит, я слышу. Ради бога, синьора хозяйка, помогите!
Услышав, что служанка назвала ее «синьора хозяйка» вместо «синьора баронесса». Фея ужасно рассердилась. Служанка подумала, что Фея хочет поколотить ее, и отпрянула назад. Но от слишком быстрого движения она потеряла равновесие и с криком рухнула вниз. Правда, она упала на снег и не ушиблась, но в тот же миг краснокожие окружили ее и своими топорами, как кольями пригвоздили к земле ее юбку.
— Вернись назад! — закричала испуганная Фея. — Лезь скорее на дерево!
— Помогите, синьора хозяйка, помогите! Я попала в плен к индейцам! Они вырвут мне волосы!
Но Фея боялась ввязываться в сражение. Долгие годы игрушки повиновались ей беспрекословно. А сейчас хозяйка не была уверена в своей власти над ними. Они сами захотели убежать, теперь она это поняла. И, если судить по тому, как они обошлись с бедной служанкой, вряд ли захотят вернуться.
— Хорошо! — крикнула она. — Я полечу одна! Но не приходи потом жаловаться, если я снижу тебе заработную плату. Я не могу позволить себе роскошь платить тебе деньги за то, что ты в рабочее время спокойно развалилась посреди улицы.
— Какое тут спокойствие, синьора хозяйка! Разве вы не видите, что они пригвоздили мою юбку к земле своими топорами?
Но Фея не стала ее слушать. Бормоча проклятия, она улетела.
Серебряное Перо стоял в двух сантиметрах от носа служанки и с любопытством наблюдал за ней.
— Синьор индеец, — стала спрашивать бедная старушка, — вы вырвете мне волосы, не так ли? Ведь такой у вас обычай?
— Мы не вырывать ни один волос, — строго произнес Серебряное Перо. — Мы есть храбрый индеец, никого не убиваем, а только играть с детьми.
— Ах, спасибо, синьор индеец! А что вы будете делать со мной? Если вы отпустите меня, то я обещаю вам…
— Что вы обещаете?
— Вот видите, я сделала список всех детей, которые не получат подарков от Феи. Что ж вы думаете, мне ведь тоже их жаль… Я не могу видеть их грустные лица, когда они приходят к моей хозяйке. Я записала их имена, видите? Вот он, список… Может быть, вы захотите отправиться к кому-нибудь из них?
Если бы ей позволили продолжать, она болтала бы еще до сих пор, а ведь все это случилось десять лет, шесть месяцев и пять дней тому назад.
Но Серебряное Перо молниеносно принимал решения.
Он выхватил список, который протягивала ему служанка, приказал освободить ее, вскочил в вагон вместе со своими людьми и снова взял в рот трубку.
— Что же теперь делать? — спросил Начальник Станции.
