Время шло. Рана Марии зажила благодаря лечебным травам и мазям. Ее решение не поколебалось. Чтобы не огорчать родителей, она ничего не сказала им, и когда наступило полнолуние, пошла по лесной дороге. Возле болота она увидела блуждающие огни и рыцаря. Огни спросили ее, чего она хочет, и, услышав от нее прежний твердый ответ, приказали ей приготовиться к смерти.
До сих пор рыцарь стоял молча и неподвижно. Когда Мария так спокойно и твердо сказала «да», в душе у него что-то изменилось. Неужели после такого долгого времени его сердце проснулось? Оно снова начало боязливо биться. Когда же девушка окончательно приготовилась отдать свое сердце, в его груди послышались такие страшные удары, что казалось, она сейчас разорвется. Сердце рыцаря ожило.
Он бросился и закричал:
– Мария не должна страдать. Делайте со мной, что хотите, но ее я не отдам!
В эту минуту потухли блуждающие огни. Кругом стемнело. Мария дрожала, как осиновый лист, и тихонько плакала. Рыцарь успокоил ее и повел из леса, заботливо выбирая для нее дорогу. Ее смущало, что ее жертва не потребовалась, но рыцарь сказал, что одно ее желание уже спасло его, так как теперь в его груди билось живое, чувствующее сердце. Он снова сделался таким же добрым и кротким, каким был прежде. Вскоре рыцарь постарался загладить свою вину, и все опять полюбили его. Он был глубоко благодарен Марии, подарил ей золотое колечко и ввел ее в свой дом как жену. И они долго жили в мире, согласии и любви.
Венгерская сказка
В густом лесу стоял могучий конь, на нем сидел рыцарь Бенде с темным и мрачным лицом. Всю жизнь он завидовал своему товарищу по оружию и по боям рыцарю Рабогани, который был счастлив, имел обширные земли, богатые пастбища, стада, озера и реки, полные рыбы, великолепный замок невдалеке от Граца и красавицу жену Ванду. У Бенде же не было ничего. Все свое имущество, правда небольшое, он давно истратил, проиграв в карты и кости. Ни одна девушка не соглашалась выйти за него замуж, так как он был безобразен, а в боях счастье не улыбалось ему. Он был соседом Рабогани, и удача, которая сопровождала все дела этого рыцаря, раздражала его. Теперь Бенде ждал… Мрачно было его лицо, и еще больший мрак переполнял его душу.
Когда Рабогани собрался ехать на охоту с веселой толпой друзей и слуг, Бенде пошел к старой-старой ведьме, жившей в горах, и спросил ее: «Как погубить ненавистного Рабогани? Как потушить зависть, которая пожирает меня?»
Старуха подала ему горсточку золы из очага и сказала:
– Когда ты будешь наедине с ненавистным тебе Рабогани, брось золу в морду его коня, а сам поезжай в сердце леса к трем дубам. Дальше сам поймешь, что делать.
Бенде поблагодарил старуху, отдал ей все свои деньги и стал ждать удобного случая.
Вот веселая толпа приятелей, слуг, доезжачих и ловчих Рабогани скрылась в темном лесу. Прекрасная Ванда стояла на высокой башне, долго смотрела вслед любимому мужу и махала ему на прощанье вышитым цветными шелками платком.
Бенде все время старался держаться поближе к Рабогани, и когда они отстали от других, вынул платок, в который был завернут пепел, и бросил мелкий серый порошок по ветру против головы коня и лица Рабогани. Как бешеный, конь взвился на дыбы и помчался в сторону, несмотря на все усилия ловкого всадника остановить его. С притворными восклицаниями сожаления Бенде объяснил другим охотникам, что конь Рабогани испугался спрятавшейся в корнях ехидны и ускакал, как безумный.
Весь день, весь вечер товарищи разыскивали Рабогани. В глухом лесу раздавались звуки рожков, призывные крики, а потом, когда стемнело и между деревьями потянулся седой туман, в чаще замелькали огни факелов.
Но между искавшими уже не было предателя Бенде. Он заехал в самую глубь леса, отыскал указанные колдуньей три дуба и остановился под их широкими ветвями. С дрожью в сердце ждал он, и вот наконец в темноте показалось темное пятно. Усталый и измученный вороной конь шел, тихо перебирая ногами и опустив голову, как сонный. Как сонный, сидел на нем и его храбрый всадник. Голова Рабогани низко свешивалась на грудь, рука еле держала поводья, глаза были полузакрыты.
Предатель Бенде, точно стрела, кинулся на Рабогани и поразил его в самое сердце отравленным кинжалом. Без слов, без стона рухнул на землю убитый. Конь, как бы проснувшись, взмахнул гривой и, как птица, исчез в лесу.
В замке плач и рыдания. Уже три дня горюет молодая Ванда. Ей принесли известие о том, что храбрый муж ее, рыцарь Рабогани, исчез и никто не мог найти в лесу даже его следов. Вместе с ним пропал и его конь.
Дни шли за днями, месяцы за месяцами, и не было у прекрасной Ванды более кроткого и покорного утешителя, чем рыцарь Бенде. Целыми днями сидел он возле нее, говорил с ней о погибшем Рабогани, называл себя его лучшим другом, вспоминал его слова, поступки и, наконец, вкрался к ней в доверие.
В одно светлое весеннее утро, когда птички весело чирикали в ветвях, а из зеленой травы выглядывали свежие полевые цветочки, рыцарь Бенде сказал молодой вдове:
– Прекрасная Ванда, трудно вам жить одной, без защитника, позвольте мне сделаться вашим охранителем, доставьте мне счастье быть вашим мужем.
Ванда ответила: «Нет».
Три дня рыцарь Бенде и все старые родственники и родственницы Ванды, которым за это время Бенде успел понравиться, уговаривали молодую женщину. На четвертый день она согласилась.
Стали готовиться к свадьбе. Целыми днями в замке толпились иностранные купцы, приносившие товары. В кухне в громадном очаге пылал огонь, на вертелах поджаривали громадные бычьи и бараньи туши, фазанов, уток, перепелов…
Наконец, красавица Ванда в белом атласном платье, прекрасная и бледная, пошла в сопровождении дам и нарядных гостей к церкви рода Рабогани, стоявшей не очень близко от дома. По желанию Бенде двери в церковь закрыли. Жених и невеста опустились на колени перед алтарем. Старый священник начал службу. Полились звуки органа. Все затихли. Вдруг раздались резкие удары в церковные врата, послышался крик и ропот поселян, собравшихся на паперти, чтобы посмотреть на свадебную процессию. Священник перестал читать молитву. Рыцарь Бенде побледнел.
– Продолжайте, отец мой, – прошептал жених. – Это ничего, какой-нибудь шалун-мальчишка бросил в дверь камень.
Только что патер раскрыл губы, как раздались еще более ужасные удары, обе двери широко распахнулись, и в церковь ворвался большой вороной конь с разметанной гривой и пламенными глазами.
– Конь Рабогани! – закричали многие, увидев его, и расступились. Не обращая ни на кого внимания, конь в несколько прыжков очутился подле Бенде, схватил его зубами за нарядную одежду и, вытащив из церкви, сбросил с паперти. Все это случилось так скоро, что никто из остолбеневших приглашенных не мог остановить рассерженное животное. Ванда, завидев коня, упала в обморок.
Понятно, свадебный обряд не мог быть совершен, тем более что, как только Бенде поднимался с земли, конь снова толкал его на помост. Больную Ванду отнесли в замок. Родственницы и служанки столпились вокруг ее ложа. Приглашенные перешептывались, сторонились Бенде и говорили, что дело нечисто. Никто не мог поймать коня. Он никому не давался, только когда подошел старый слуга Рабогани, он ласково положил ему голову на плечо, подогнул ноги, всем своим поведением показывая, что он просит старика сесть на него. Едва старый Андреас исполнил желание коня, как Фарбагос, любимый сокол рыцаря Рабогани, пропавший в тот же день, когда исчез и его хозяин, спустился с высоты и уселся на плечо верного слуги.
Все с изумлением смотрели на происходящее, но недолго пришлось им смотреть… Вороной конь помчался с быстротой молнии и скоро исчез в густом лесу.
Долго-долго скакал он, унося на своей спине верного Андреаса и охотничьего сокола Рабогани. В самую глубь леса, в самую чащу занес он их. Там Андреас увидел, что под тремя дубами лежит рыцарь, словно убитый вчера, а в его груди торчит кинжал предателя Бенде.
Заливаясь слезами, сошел старик с коня и припал губами к бескровным рукам своего доброго господина.
В эту минуту он услышал какой-то шум в ветвях, соколиный клекот и карканье. Андреас невольно поднял глаза и увидел, что Фарбагос давит когтями черного, как смоль, вороненка, в то же время зорко поглядывая по сторонам блестящими глазами. Остальные воронята, рассевшись по ветвям, жалобно каркали, раскрывая свои еще желтые рты. Послышался шорох, шелест крыльев. С дуба посыпались прошлогодние сухие листья. Громадный черный ворон с седоватым налетом на широких могучих крыльях опустился на дуб. Никогда в жизни не видывал Андреас таких больших и могучих птиц этой породы, вдобавок на голове ворона блестел золотой обруч. Старая птица посмотрела своими умными темными глазами на Андреаса и, сложив крылья, заговорила с ним человеческим голосом:
