Турбьёрн Эгнер - Люди и разбойники из Кардамона

— И стулья отличные! — сказал Юнатан.

— Вот и хорошо, — обрадовался Бастиан, ему было очень приятно это слышать. — А теперь я схожу в лавку и куплю вам таз и мыло.

— Дорогой Бастиан, зря вы беспокоитесь! Это совершенно не нужно, честное слово! Нам здесь и так очень хорошо! — закричали разбойники, перебивая друг друга.

— Ничего, мне это не трудно, а помыться время от времени с мылом очень полезно. — сказал Бастиан и ушёл.

У жены Бастиана тоже появилось много новых забот. Раньше она готовила еду только себе да мужу, а теперь надо было ещё трех разбойников накормить и напоить, а с их аппетитом это было нелегко. Но жена Бастиана была очень милая и добрая женщина, такая же симпатичная, как и сам Бастиан. И она усердно хлопотала, возилась по хозяйству, прибиралась, готовила и при этом любила напевать такую песенку:

В комнате у разбойников появились таз, мыло и вода, хоть они и считали, что это лишнее. А на стол жена Бастиана постелила скатерть и поставила вазу с цветами.

— Ах, до чего у нас чисто и уютно, — сказал как-то Еспер

— И верно, — согласился Юнатан, — прямо как будто бы мы не разбойники, а настоящие люди. До того чисто и уютно, что я бы, кажется, и сам не прочь чуточку помыться и навести красоту.

— И со мной такая же история, — признался Каспер.

— А что, если нам и правда попробовать немножко, самую малость? — сказал Юнатан.

Он налил в таз воды. намылил мылом тряпочку и легонько потёр себе кончик носа.

— Ну как, очень противно? — спросил Еспер.

— Да нет, ничего страшного, — сказал Юнатан и помыл себе серединки щёк.

— Ну хватит, — сказал Каспер, — теперь моя очередь.

И он тоже принялся мыться. И так старался, что даже уши чуточку помыл и сразу почувствовал, что стал лучше слышать.

Но самым храбрым из всех оказался Еспер. Он настолько осмелел, что погрузил в таз всю голову, так что двое других испугались, как бы он не утонул. А он полоскался и плескался — только брызги летели в разные стороны.

— Ух, до чего здорово! — крикнул он и стал такой чистый, что Каспер с Юнатаном его не узнали.

И Бастиан тоже. Он зашёл спросить, как им живётся.

— Погодите, но… не может же быть, чтобы он был один из вас! — озадаченно сказал Бастиан.

— Очень даже может, — сказал Каспер, — потому что это наш Еспер.

— Он просто так долго мылся, что сам на себя стал не похож, — объяснил Юнатан.

И они все засмеялись.

— Живётся нам здесь так, что любо-дорого, — сказал Каспер.

— Особенно приятно, что можно поговорить с другими людьми, — добавил Еспер. — Раньше мы только друг с дружкой разговаривали, а больше ни с кем, такая скучища.

— Что правда, то правда, — подтвердил Юнатан. — Но самое главное — уж очень вкусно нас тут кормят: то ли дело, когда женщина готовит.

— Все бы хорошо, — вздохнул Еспер, — одно меня мучает. Просто покою мне не даёт. Мы-то, конечно блаженствуем, а наш лев, бедняга, сидит в это время один и голодает.

— Да, это свинство по отношению ко льву, — огорчился Бастиан.

— Будьте так добры, — попросил Еспер, — арестуйте и его тоже!

— К сожалению, твоя просьба невыполнима. Лев — это не то животное, которое можно просто так взять и арестовать.

— Но он у нас очень смирный и послушный.

— Лев есть лев. И придётся ему побыть одному, пока вы не вернётесь домой. Но я могу позволить Есперу ходить и кормить его каждый день, — сказал Бастиан.

— Чем кормить-то, у меня же нет львиной еды!

— Эта беда поправима!

Бастиан ушёл и через полчаса вернулся с целым мешком львиной еды. Там было и мясо, присланное мясником, и хлеб, подаренный булочником.

— А вот эта плитка сливочного шоколада высшего сорта — это льву лично от меня, — сказал Бастиан.

И Еспер был на время выпущен на свободу и отправился домой кормить льва. Целый день он пропадал, но под вечер возвратился в тюрьму.

— Лев сожрал почти все за один присест, — доложил он.

— Вот и прекрасно, — сказал Бастиан.

После того как разбойники несколько раз помылись, они стали выглядеть совсем как нормальные люди. Вот только шевелюры и бороды у них чересчур разрослись. И однажды Бастиан послал за парикмахером Серенсеном, чтобы тот их подстриг и побрил. Парикмахер пришёл с расчёской и ножницами, с кисточкой и щёткой, да ещё и кларнет с собой прихватил. Ведь парикмахер Серенсен умел не только стричь да брить да красоту наводить, он ещё был участником кардамонского городского оркестра и каждую свободную минуточку играл и пел. Вот какая у него была любимая песенка:

Парикмахеру пришлось немало потрудиться с волосами разбойников, потому что они у них были не просто лохматые, но спутанные и свалявшиеся, почти что как войлок. И чтобы привести их в порядок, он долго и старательно их мыл, распутывал и расчёсывал.

— Ой! — вскрикивал Юнатан всякий раз, как мыло попадало в глаза.

А Каспер — так тот даже разобиделся и разворчался.

— Мытьё головы — это чушь и вздор! — недовольно бурчал он.

Но парикмахер Серенсен не очень-то обращал внимание на их крики и слова. Кто-кто, а уж он знал, какой должен быть вид у нормальных людей. И как ни крути, а без мытья головы все равно не обойтись. Зато когда он подстриг всех троих и побрызгал им волосы одеколоном, то тут даже Каспер улыбнулся и сказал:

— Эта вода у тебя в бутылке и впрямь приятная и ароматная.

А когда парикмахер после этого расчесал им волосы гребешком и щёткой и уложил их красивыми волнами, они ужасно возгордились и никак не могли наглядеться на себя в зеркало.

— Ну кто бы поверил, что вот это Каспер, — сказал Каспер.

— А кто бы мог поверить, что вот это Еспер, — сказал Еспер.

— И никто бы не поверил, что вот это Юнатан, — сказал Юнатан.

Окончив свой нелёгкий труд, парикмахер захотел немножко отдохнуть и начал играть на кларнете, а трое разбойников сидели и слушали.

— А ты, оказывается, тоже хорошо играешь, — сказал Каспер.

— Как, разве тут ещё кто-нибудь умеет хорошо играть? — удивился парикмахер Серенсен.

— Мы все трое умеем, — ответил Каспер.

Тут парикмахер совсем изумился:

— Это вы-то умеете играть?

— Конечно, умеем. Мы же были бродячими музыкантами, пока не ушли в разбойники.

Парикмахер протянул Касперу кларнет:

— А ну-ка сыграй, тогда я поверю!

— На этой штуковине я не играю, — сказал Каспер. — Мой инструмент — фагот, вот! Кларнет — не для меня, нет!

— А Еспер играет на флейте, — вмешался Юнатан. — А я умею бить в тарелки и в барабан и во все остальное, во что можно бить.

— Тогда вы целый оркестр составить можете!

— Ничего мы не можем, потому что у нас больше нет инструментов, — с досадой сказал Каспер. — Мы их давно продали, — вздохнул Еспер.

— И очень глупо сделали, — добавил Юнатан.

Но парикмахер Серенсен никак не мог успокоиться, да и любопытство его разбирало.

— А вы не разучились играть? Если я вам добуду инструменты, у вас ещё что-нибудь получится?

— Думаю, что получится, — ответил за всех Каспер.

— Тогда я попробую, — сказал парикмахер и отправился в город добывать инструменты.

Не успел парикмахер Серенсен уйти, как жена Бастиана принесла разбойникам обед. И как же она удивилась, увидев, что волосы у них расчёсаны на пробор и уложены волнами.