С Моськой тоже была морока: пришлось предварительно нарвать побольше травы и наломать веточек для кроликов, чтобы им было что есть, пока сам Моська отсутствует: неизвестно, сколько времени продлится работа в стариковском хозяйстве, нужно все предусмотреть! Потом задумались, куда деть Моськиного младшего брата Федора, который был передан под присмотр Моськи. Его решили тоже взять с собой — пусть приучается да и поможет в мелких неответственных делах. Брат Федор согласился помогать, если его повезут на тачке…
Все пошло как по маслу: пила незаметным образом перекочевала из сарая в тачку под сено, на сене, как буржуй, разлегся Читака, держа брата Федора, чтобы не выпал. Алеха впрягся и покатил тачку по дорожке. Следом Андрейка нес лопату, а Моська — колун.
Алеха был человек гордый и всю дорогу вез Читаку с братом Федором один, никому не давал, чтобы не заподозрили, будто у него мало силы. И Андрейка развлекался, метал лопату вперед себя, как копье, а Моська ударял колуном по всем попадавшимся на пути пенькам, но ни одного не расколол.
Когда подъехали к стариковой избушке, оказалось, что старика нет дома, а на двери висит замок.
— Наверное, на пчельник ушел… — соображал Андрейка. — Он про пчельник говорил… А где этот пчельник, я не знаю…
— Поехали искать! — живо предложил Читака, не вылезая из тачки, и брат Федор закричал:
— Давай! Покатили дальше!..
Однако Алеха, тяжело усевшись прямо на землю, не согласился:
— Может, он где в чаще, и туда тачка не проедет… Пускай Андрейка сходит, а мы пока отдохнем…
— Куда? Я даже сторону, в какую идти, не знаю!..
— А крыша у старика худая, — завел свой разговор Алеха. — Во-он те два листа с правого краю негодные, менять требуется.
Читака был разочарован:
— Зря, выходит, ехали, мучились…
— А! — махнул рукой Андрейка. — Зачем он нам нужен? Что мы — без него не сумеем? Для начала вскопаем огород и дрова испилим, а потом он сам придет, скажет, что еще требуется…
Работу распределили так: Андрейка взялся вскапывать огород, Моська с Алехой — пилить дрова. Козлы, на чем пилят, не нашли, хоть обыскали весь двор, наверно, не водилось их у старика. Поэтому инвалида Читаку тоже приставили к делу. Ему полагалось сидеть на бревне и придавливать сверху, чтобы оно не ерзало под пилой.
Брату Федору, который без присмотра мог уйти в лес и там заблудиться, велели дергать по всему двору сухой бурьян, собирать листья и прочий мусор и стаскивать все в кучу. Потом было запланировано все это сжечь, а золу раскидать по огороду для удобрения.
Брат Федор приступил к своим обязанностям с большим усердием, и закипела работа на стариковском заброшенном дворике!
Неутомимо вжикала пила, и одно за другим отскакивали круглые поленья: хорошие у старика были дрова — сухие, ровненькие, без сучков! И земля на огороде была мягкая — видно, вскопанная под зиму: лопата входила легко, комья рассыпались сами, не нужно их и разбивать.
По черной пашне бегали бодрые скворцы, уже прознавшие, что идет копка, таскали червей… Горячее лицо приятно овевал ветерок, а вскопанная полоса быстро увеличивалась, и просто жаль становилось, что огородик у старика маловат, скоро кончится…
От пильщиков слышался звонкий голос Моськи-командира, ругавшего Алеху:
— Не налегай на пилу! Тяни к себе! А ты на меня толкаешь, балда беспонятная!
На рассеянного Читаку, озиравшегося по сторонам, он тоже кричал:
— Сиди смирно, не дрыгайся! Скворцов не видал никогда?
А брат Федор сновал по двору, как трудолюбивый муравей, выдергивал с корнями весь бурьян, сухой и зеленый, и сволакивал его в кучу. Туда же он кидал все хворостинки, бумажки и прочий хлам. Куча получилась большая.
Иногда он подбегал к старшему брату, чтобы уточнить:
— А вон те, большие, тоже нужно выдергивать?
Моська командовал:
— Дергай, чтобы они тут больше не торчали! А то весь двор заполонен этим сором, деваться некуда.
Алеха с Моськой, допилив до конца последнее бревно, решили мусор сжечь, а то мешается и портит вид чистого двора.
За ударный труд брата Федора премировали тем, что позволили поджечь костер. Он показал себя умелым поджигателем: насовал со всех сторон под низ бумажек и по очереди поджигал их спичками. Спички ему доверил Андрейка, который всегда имел их в кармане — на всякий случай.
Огонь начал перекидываться с бумажек на бурьян, от бурьяна загорелись хворостинки, над кучей поднялось пламя, и дым повалил до самого неба. Корчились и сгорали вредные сорняки, образуя ценное удобрение для стариковского огорода.
Двор заволокло дымом, все закашляли, и Читака ускакал на одной ноге к тачке, куда и сел отдохнуть.
— Хорошие у старика дровишки, — хвалил Алеха. — Только мало, а то бы мы еще не столько могли испилить… Главное, легко пилятся: кругленькие, ровненькие такие…
Андрейка с гордостью озирал результаты работы: за такое короткое время, а сколько сделали!
Огород выделялся свежевскопанной черной землей, ровной, как скатерть; бревна преобразовались в аккуратные кругленькие поленья, которые оставалось только поколоть; костер разгорелся, пламя поднималось все выше, летели искры…
От радости Андрейка запел подходящую к случаю песню о том, как «гулял по Уралу Чапаев-герой и соколом рвался с полками на бой».
Остальные дружно подхватили геройскими голосами. Особенно хорошо получился куплет:
Блеснули штыки, мы все грянули «ура»,
И, бросив окопы, бежали юнкера!
Его повторяли несколько раз, и «ура» выходило такое раскатистое и грозное, будто кричало не четыре человека, а целый эскадрон несся в атаку с клинками наголо. Громче всех старался брат Федор, а Читака дирижировал, стоя на одной ноге…
И вдруг из дыма выскочила толстая племянница и заголосила:
— Это што же тут творится? Ба-а-тюшки! Пожар! Го-ос-поди помилуй! Да разбойники чертовы!.. Караул!..
Бестолково озираясь, она совалась по двору, будто ненормальная: то кинется к дровам, то к огороду, то к костру…
Чтобы ее успокоить, Андрейка обратился к ней самым дружеским тоном:
— Теть, вы разве меня не помните? Это я тогда заходил! Вот помогли вам маленько…
Тетка смотрела на ребят диким взглядом, потом показала пальцем на дрова:
— Это что?
— Дрова… — пожал плечами Андрейка.
— Дрова-а? Так-так… А вон энто?..
— Огород…
— Совсем чуть докончить осталось… — вмешался Алеха. — Мы б вам и крышу…
— Кры-ыш-у-у-у? — вскричала тетка. — Уж и до крыши добирались, разорители! Я дам крышу! Да я вас…
Схватив громадную чурку и размахивая ею страшнее, чем казак саблей, она ринулась на ребят.
Хорошо, что стариков двор был разгорожен — беги в какую хочешь сторону!.. Андрейка чесанул в заросли, Алеха с Моськой — за ним, а впереди всех, быстрый и юркий, как мышь, спасался брат Федор…
Очутившись в безопасности, беглецы собрались в кучу и стали прислушиваться.
Сам домик не видно было за кустами, но доносился запах дыма и слышались теткины крики.
Андрейка вспомнил, что ценная отцовская пила осталась во дворе и неизвестно, что теперь с ней будет… А также тачка…
— И мой колун! — вспомнил Алеха.
— Колуну что… а пила ломкая… — беспокоился Андрейка. — Со зла возьмет да сломает…
— И Читака там остался… — подсказал брат Федор.
— Верно: Читаку-то забыли! — ахнул Андрейка. — Он на одной ноге не ускачет… Айда выручать!
Хоть и не хотелось больше связываться, а ничего не поделаешь: нельзя бросить Читаку на растерзание тетке… А также пилу и тачку…
Сначала для разведки выглянули из-за кустов.
— Я ни при чем… — слышался Читакин голос. — Русским говорю языком: я тут посторонний, меня на тачке привезли!.. У меня даже нога не ходит, если хотите, могу показать, как она опухла… Я прибыл по совсем другому делу…
Тачка была цела, пила валялась невредимая. А Читака в жалобной позе стоял на одной ноге перед теткой, которая грозно потрясала кулаком у самого его лица…
Тут же стоял и старик! При виде своего знакомого старика Андрейка осмелел и вошел во двор. Алеха и Моська следовали за ним на расстоянии. Брат Федор вообще не пошел и смотрел издали.
— Здрассьте, дедушка! — приветствовал Андрейка старика, пожимая ему руку, и начал поскорее объяснять: — Вас не было… Мы без вас тут помогли… Огород вскопали и дрова… Тимуровцы мы!
Старик задумчиво посмотрел на Андрейку, пожевал губами и сказал:
— Оно, конешно, спасибо… Хотя он был, эт самое… вскопан уже… и посажен… Лук под зиму был посажен…
— Во-он что-о! — догадался Андрейка. — То-то, смотрю, там луковочки попадались, маленькие такие… Я думал, они с того году забытые…
