— Спасибо, мама!
— Мама?! — эхом откликнулся голос из-за окна.
До сей поры никто из участников сцены не замечал, что их подслушивают. Шрек, прижавшись к стене за окном, ловил каждое слово с самого начала разговора. И остался бы незамеченным, но увы, рядом с ним стоял Осел. Хотя он и пребывал в образе Коня, но остался, к сожалению, все таким же несдержанным и недалеким существом. Услышав, как принц сказал Фее «Мама!», он был так поражен, что невольно издал возглас удивления. Фея кинулась к окну, и увидела Шрека… А тот, не смутившись, мило улыбнулся и, показывая пальцем на Коня, сказал:
— Надо же! Говорящая лошадь!
— Гоблин?! — взревела Фея в бешенстве.
Делом одного мгновения было для Шрека вскочить на Коня, который сразу сорвался в неистовый галоп, промелькнул мимо двух стражников, которых привела с собой Крестная, и устремился по дороге к городу. Цокот копыт далеко разносился в спокойном вечернем воздухе. Фея могла лишь кричать вслед в бессильной ярости:
— Остановите их!
Глава восемнадцатая
Королевский бал, и как на него пригласили Шрека
Между тем, в королевском дворце начинался бал. Двое ведущих — мужчина и женщина — комментировали в рупор приезд гостей:
— Итак, вечер начинается, и знаменитости съезжаются на сегодняшний великолепный бал в Далеком-Далеком Королевстве… Постоянно подъезжают кареты, из них выходят разодетые гости!
— Все пришли поздравить принцессу Фиону и принца Шрека! Боже, какие у них наряды! Посмотрите, вот Ганзель и Гретель. А крошки-то им зачем?
Ганзель и Гретель, шли по ковру к дворцовому крыльцу, разбрасывая хлебные крошки, как это было положено им по сюжету сказки, чтобы не заблудиться в лесу.
— Сразу за ними — Мальчик-с-пальчик и Дюймовочка! Они просто очаровательны!
Но как раз в эту минуту подоспел уборщик с лопаткой для сбора мусора, и эти знаменитые особы были с помощью метлы водворены им на лопатку, и отправлены в помойное ведро — должно быть, подслеповатый уборщик принял их за пару крыс.
— А вот и спящая красавица! — из подъехавшей великолепной кареты Красавица выпала через открывшуюся дверь, и осталась лежать на земле — она явно еще не проснулась. — Притомилась, старушка! — И правда, ведь Красавица спала больше ста лет…
— Ах, кто же это?! Кто это? — Чудесная карета опустилась на землю, она прилетела по воздуху. Дверь раскрылась, и… — Ах, это единственная и неповторимая Крестная Фея! — и действительно, появилась наша старая знакомая. Она с непередаваемой грацией выпорхнула из кареты, взлетела над толпой, и воскликнула:
— Я рада приветствовать жителей Далекого-Далекого Королевства! В мою честь — гип-гип…
— Ура! — не слишком дружно отозвались жители.
— Пусть счастливо завершатся все ваши начинания! Ну, и так далее…
Фея явно была не очень расположена развлекать публику. Она взмахнула своей палочкой и исчезла, растаяла в воздухе, оставив после себя облачко волшебных искр.
* * *
— Мы вернемся на бал в Далекое-Далекое Королевство после небольшой паузы! — произнесло Волшебное Зеркало, висящее на стене в домике Шрека на болоте.
Перед Зеркалом сидели Пиноккио, три Мышонка, Волк, облаченный в платье бабушки, три Поросенка и Пряничный Мальчик, которого звали Джинджи, и смотрели передачу из Далекого-Далекого Королевства, которую им любезно показывало Зеркало.
— Терпеть не могу эти балы! — проворчал Джинджи. — Жуткая скукотища! Переключи на «Поле чудесных пыток»!
— Я никуда не переключу, пока не увижу Шрека и Фиону! — отозвался Пиноккио.
— Ну и скучные же вы, ребята! — Джинджи безнадежно махнул рукой.
А в Зеркале развертывалось новое действие. После заставки «Рыцарские игры» показалась дорога в лесу, видневшаяся с большой высоты.
— О, хорошее шоу! — оживился Джинджи.
— Мы видим белую лошадь, скачущую на восток через лес! — говорил между тем ведущий с воздушного шара. — Просим прислать подкрепление!
— …Пришло время нашим стальным мужчинам показать этим разбойникам, на что они способны! — продолжил он.
Две кареты, несущиеся за бешено скачущей лошадью, вошли в поворот, высекая искры колесами из булыжной мостовой. Первая карета повернула, вторая с грохотом опрокинулась.
И миг спустя подскочившие рыцари в доспехах накинулись на белого коня и его всадника. В мгновение ока те оказались на земле, придавленные навалившимися на них рыцарями.
— Лежать, лежать! — кричал командир отряда.
— Мы из дворца, мы из дворца! — вопил белый конь, перебирая ногами в воздухе.
— Я должен поговорить с принцессой Фионой! — надрывался всадник, но рыцари крепко держали его.
— Только мы их взяли, как кто-то выпустил бешеную кошку! — продолжал между тем ведущий.
И действительно, кот в сапогах кинулся на одного из рыцарей, шипя и бранясь, и свалил его на землю.
— Снимите его! — кричал перепуганный рыцарь.
Однако с котом быстро справились — притиснули его к стене, скрутили и вывернули карманы. В одном из них оказалась плоская стеклянная фляжка с валерьянкой. Ее сунули под нос коту.
— Не мое! — мрачно проворчал кот, отворачиваясь.
Коня затолкали в карету, туда же швырнули кота, следом подтащили всадника. Он вырывался и кричал:
— Подождите, подождите! Я должен найти принцессу! Я хороший парень! Я ее муж Шрек!
Тут дверца кареты с зарешеченным окошком захлопнулась.
Джинджи вскочил на ноги и закричал Зеркалу:
— Скорее, скорее! Перемотай назад!
И они еще раз увидели последнюю сценку, и услышали отчаянные крики Шрека. Все замерли на миг, а потом посмотрели друг на друга в растерянности и недоумении. Одно было совершенно ясно: Шрек попал в беду.
* * *
Король Гарольд разливал чай в своих покоях. Две чашки стояли на подносе, а рядом с подносом — розовый флакончик, который передала королю Крестная Фея. Наполнив чашки чаем, король опорожнил флакончик в одну из них. Вверх поднялся розоватый дымок, собравшийся в облачко в виде сердечка, постоял над чашкой, и исчез…
Спустя минуту Гарольд с подносом в руках входил в комнату Фионы. Она стояла у окна и смотрела вниз, на дворцовую площадь. А там принц Чайминг давал некое подобие представления — он разгуливал по ковру перед гостями взад и вперед, пританцовывал, раскланивался, любезно улыбался, что-то говорил… Все это напоминало неуклюжее выступление в театре.
— Дорогая, я так и думал, что найду тебя здесь, — сказал, входя, Гарольд. — Не хочешь ли выпить чашечку горячего чая перед балом?
И он поставил поднос с чашками на подоконник перед Фионой.
— Я не пойду на бал!
— Но все королевство собралось, чтобы тебя поздравить!
— Есть одна проблема — это не мой муж! Посмотри на него!
— Да, он изменился. — Гарольд посмотрел в окно. — Но это случается — люди меняются ради своих любимых. Ты бы удивилась, узнав, как я изменился ради твоей матери!
— Изменился?! Да он просто выжил из ума!
— Дорогая, пойди на бал! Дай ему еще один шанс. Возможно, этот обновленный Шрек тебе тоже понравится…
— Но ведь я влюбилась в прежнего Шрека… и я на все готова, чтобы его вернуть! — И Фиона, продолжая смотреть в окно, потянулась к одной из чашек с чаем.
Гарольд, глядевший на дочь с состраданием, почти с болью, вздрогнул и поспешно перехватил ее руку:
— Дорогая, это мой чай! Разбавленный — без кофеина, а то я всю ночь не засну…
Фиона взяла другую чашку и сделала глоток.
— Спасибо.
Король улыбнулся, но, когда Фиона отвернулась, на его лице снова появилось странное выражение — как будто у него болели зубы…
Глава девятнадцатая
Освобождение узников, или зачем нужны друзья
А в это время из подвала тюремной башни неподалеку от дворца доносились крики:
— Выпустите меня, я не хочу умирать! Выпустите меня! А как же мои права? Вы должны были сказать, что у меня есть право хранить молчание! У меня должно быть право хранить молчание!
Это кричал Конь-Осел. Он висел в башне вниз головой, подвешенный за все четыре ноги, и, выгибая шею, выкрикивал свои протесты.
Рядом с ним на стене висел Шрек. Он был прикован цепями за руки, ноги его болтались в воздухе высоко над полом. Он посмотрел на Коня.
— Осел, право хранить молчание у тебя есть, но думаю, что ты на это не способен.
Кот, тоже прикованный к стене за передние лапы рядом с ними, бормотал:
— Я должен держаться… я должен собрать все силы, чтобы не сойти с ума!
Подземная тюрьма, в которой они находились, представляла собой круглую яму с выложенными кирпичом стенами, глубиной не меньше тридцати футов. Вход в яму, нескольких футов в диаметре, был закрыт решеткой из толстых стальных прутьев. В яме было темно, лишь слабый свет пробивался сверху.
