Мэри Стюарт - Людо и его звездный конь

— Если позволите, сэр…

— Он говорит! — вскрикнула маленькая девочка, чье платьице было сплетено из незабудок.

— И он не иностранец! — вскрикнула другая, одетая в дикие розы. — Наверное, он пришел через леса из Дома Овна. Кто же ты? — спросила она, обращаясь к Людо.

— Если ты не фавн, не сатир, не леший и не водяной, кто ты и почему Овен пропустил тебя?

— Если изволите, я — мальчик, — начал Людо, но тут же его слова заглушил взрыв музыки — громкие фанфары труб, флейт и разных других инструментов, которые он не узнал.

Бык вскинул голову, и маленькие девочки, державшиеся за его широкие рога, взлетели в воздух и закричали:

— Ой, сейчас будет пир! Нам лучше поспешить. Ты, фавн или мальчик или как ты там себя называешь, если хочешь, можешь пойти с нами. Давай, торопись, а то пропустишь пение! Вот, лови!

Девочка в незабудках бросила ему конец гирлянды из незабудок. Людо поймал ее, и когда Бык, не взглянув на него, величаво направился к деревьям, Людо последовал за ним.

Ренти уже жадно щипал свежую траву и цветы. Людо не без зависти подумал о том, что после завтрака прошло уже очень много времени, а у него во рту не было и маковой росинки, кроме яблока, правда, с волшебного дерева; но может, после пения и ему что-то перепадет из еды. Он побежал вперед, и когда Бык достиг вершины дамбы, Людо уже стоял рядом и глядел в яму.

Она была почти круглой, с круглой запрудой посредине. По краю запруды росли ирисы — желтые, фиолетовые и белые, с листочками, торчащими, словно копья. В воде плавали водяные лилии, но не такие, какие знал Людо — у этих листья — огромные, почти круглые, и края загибались, как корка пирога; сами лилии были синие и возвышались над поверхностью воды. На листьях лилий сидели лягушки и длинноногие птицы, грациозно переступавшие с одного листочка на другой, будто это камни для перехода через ручей. Но что страннее всего, на листьях сидели маленькие девочки, такие же, как те, что были с Быком — каждая посредине листка лилии, нога на ногу, и играли на флейте, на трубе, на лире или еще на каком-нибудь музыкальном инструменте, о котором Людо и не слыхивал. Они играли, и их маленькие крылышки дрожали, как крылышки пчелы — так быстро, что превращались в легкую дымку. Если бы у Людо было время на обдумывание, он мог бы предположить, что крылышки держат девочек, листья и все остальное, не давая им потонуть.

Но он не мог об этом подумать, так как все время думал о еде: он не только слышал ее запах, но и видел ее. На полпути от вершины дамбы к запруде горел костер, а над ним — нечто вроде решетки — гриль на четырех ножках, как столик. На нем стоял огромный котел, из которого струился аппетитный запах, а на траве около огня — блюда с фруктами и большими буханками хлеба с корочкой, так и просящиеся, чтобы их смазали маслом, и яблочные пироги, и булочки с сосисками, и сдобные лепешки, сочащиеся маслом, и вазы клубники со сливками, и желе в форме замков (и приближающиеся к замкам по размеру) в отсветах красного, зеленого и желтого с маленькими вкраплениями золота, как вьюга в стеклянном шаре.

— Пошли! — крикнули девочки и начали, пританцовывая, спускаться вниз. Бык шел за ними мелкими шажками, и счастливый Людо бежал за Быком.

О, что это было за пиршество! Каждому там хватало за глаза. Хотя, когда Людо подошел к огню, он обнаружил там массу народа, несмотря на то, что никто, вроде бы, не прибывал. В какой-то момент там была всего лишь пустая зеленая яма, залитая светом и окаймленная деревьями, и сверкающая вода, и крылатые эльфы балансировали на листах лилии, играя свою музыку, как вдруг все заполнилось танцующими, поющими, пирующими и смеющимися людьми. Там были настоящие фавны (до пояса они — как мальчики, а ниже у них — волосатые ноги, как у молодых козлят, и маленькие хвостики. Есть у них и рожки, скрытые в спутанных волосах. Они были подвижные, как козлята, и прыгали, и скакали, жадно поглощая еду и смеясь с полным ртом. Они казались веселыми и дружелюбными, но их глаза были такими же желтыми и холодными, как у большого Козла-Козерога, и Людо их сторонился. Он чувствовал себя в большей безопасности с девочками, одетыми в цветы и болтающими, не закрывая рта; и с зелеными людьми, одетыми в листья и говорящими шепотом; и со странными немыми, которые не ели вовсе, но много пили и выглядели так, будто одеты лишь в текущую воду. И в гуще этой движущейся пирующей толпы стоял Бык и жевал гирлянду из маргариток. Он смотрелся, как самый обыкновенный бык, только больших размеров и грандиознее. Казалось, он совсем забыл о Людо — тот спокойно сидел, и никто не обращал на него особого внимания, а он все поглощал чудесную еду, довольно-таки жадно и думал: «Кто знает, когда у меня снова появится возможность поесть? Ведь после этого у меня на пути — Близнецы и Рак… А они вряд ли предложат мне что-либо отведать. Скорее сами меня съедят». Но даже эта мысль не омрачила его — такая была вкусная еда, и музыка чудесная, и танцующая толпа вокруг него такая приветливая, что казалось, все тепло и богатство лета разлилось в этой лощине под ярким солнцем.

Вскоре Людо закончил есть и развалился на теплой траве, глядя, как танцуют странные люди. Спустя некоторое время он услышал, как маленькая девочка кричит: «А теперь — Игра. Игра в Быка!» А другая, с незабудками, начала оглядываться, и Людо услышал, как она сказала: «Можно начать с иностранного мальчика. Он будет добычей».

Меньше всего на свете Людо хотел бы стать добычей гонящегося за ним Быка, поэтому, прежде чем маленькая девочка успела его углядеть, он вскочил на ноги, влез на вершину дамбы, залег там в высокой траве, положив подбородок на руки, и оттуда наблюдал за весельем.

Вскоре они перестали его искать, и игра началась. Все знают эту игру — это как салочки, нечто среднее между салочками, прятками и жмурками. Бык водил, а прячущийся должен был пробежать через цветочные гирлянды вокруг его рогов и шеи, так чтобы Бык не смог до него дотронуться. Все были очень шустры, и Бык ни до кого не дотронулся, поэтому Людо не довелось узнать, что же сделают с пойманным. Казалось, игра продолжалась долго. Солнце склонилось ниже, и Людо следил за ним, помня, что должен дождаться темноты, прежде чем отправиться в путь к Дому Близнецов.

Наконец он понял, что смех стих и игра закончилась. Он поглядел вниз. Бык неподвижно стоял в центре толпы, почти скрытый гирляндами мака, спиреи, фиолетовым водосбором и другими цветами середины лета. Он стоял неподвижно, так же неподвижно, как в первый раз, когда Людо его увидел. Если не знать, что гирлянды, обвивающие его, — всего лишь цветы, все еще свежие и благоухающие, вокруг которых вились пчелы и бабочки, можно было бы подумать, что Бык так крепко связан, что не может двинуться с места.

Пока Бык стоял, девочки, лешии, водяные и фавны взялись за руки и торжественно начали водить вокруг него хоровод с пением. Но эта песня отличалась от других: она была медленнее и серьезнее, но и более радостная. Птицы вылетели из деревьев и принялись кружиться над танцующими, добавляя к песне свои песенки. С ветвей над дамбой, где лежал Людо, спорхнула стая белых голубей и теперь парила над холмом, спускаясь вниз, словно душ из белых лепестков.

В этот момент Людо вдруг осенило, что рядом нет Ренти. Он резко сел и огляделся. Старого коня нигде не было видно. Людо вскочил на ноги и увидел далеко на траве свою лошадь, деловито пасущуюся там, где прорывы породы и желтые ирисы отмечали берег дальней реки. За рекой трава уже не росла, только виднелась крутая тропа, вьющаяся между утесами. Все это казалось совсем другой страной.

Другой страной, Неплодородной… Плохой Страной, Бэдлэнд! Людо в панике закричал: «Ренти, Ренти, вернись!» Но Ренти, никем не замеченный, медленно продвигался вперед через бегущую реку и уже начал взбираться вверх по тропе.

Людо смутно осознал, что пение в низине прекратилось и все уставились на него. И вдруг, будто сильный ветер пронесся по низине, изменив все. Феи на листьях превратились в ничто — ветер смел их, как лепестки. Лешии стояли неподвижно, и только их листья трепетали на ветру — теперь Людо ясно понял, что они всего лишь деревья, молодые деревца, раскачиваемые ветром. Водяные мерцали и светились, прозрачные и переливающиеся, как мыльные пузыри, потом исчезли.

Даже маленькие девочки убежали и растворились в лесу за прудом. С плеч и боков Быка падали увядшие цветы, образовывая груды вокруг его ног. Он поднял свою великолепную голову и посмотрел на Людо огромными темными глазами.

Откуда-то из-за вершин деревьев донеслись первые отдаленные раскаты грома. Ренти как будто ослеп. Людо забыл о том, что нужно стоять, как вкопанному, когда на тебя смотрит бык, совсем забыл о том, что нельзя оставаться в Доме Тельца после темноты. Он повернулся и со всех ног кинулся за Ренти. «Ренти! Ренти! Вернись!»

Пока он бежал, он услышал за спиной новый, иной гром, несущийся по траве. Это Бык гнался за ним.