– А как? – заинтересовалась Алиса.
– Сейчас мы тебе покажем! – оживился Грифон. – Сперва все выстраиваются на берегу вдоль линии прибоя в одну линию…
– В две! В две линии! – перебила Телепаха. – Они же все разные – и лососи, и тюлени, и черепахи… Потом разгоняешь медуз.
– Медузы такие медлительные, что на это уходит масса времени, – пояснил Грифон.
– И-и, начали! – закричала Телепаха. – Два шага вперёд…
– В пару! В пару с Омаром! – взвился Грифон.
– И снова два шага уже вдвоём! – вмешалась Телепаха.
– И кидаешь… – надсаживался Грифон.
– Омара! – радостно подхватила Телепаха.
– В море! – завопил Грифон.
– Подальше от берега… – изнемогала Телепаха.
– А сам за ним! Вплавь! – гикнул Грифон.
– Делаешь морское сальто-мортале… – надрывалась Телепаха, кувыркаясь на песке.
– Меняем Омаров! – восторженно верещал Грифон.
– И плывём обратно к берегу, – просипела сорванным голосом Телепаха. – Всё! Передышка.
Грифон и Телепаха, совершенно обессиленные от криков и прыжков, плюхнулись на песок у ног Алисы.
– Миленький танец, – похвалила Алиса.
– Хочешь увидеть его целиком? – встрепенулась Телепаха.
– Хочу, – нерешительно сказала Алиса.
– Начнём сначала, – обратилась Телепаха к Грифону, – Омаром будешь ты. А кто напоёт?
– Пой ты, – сказал Грифон. – Я слова позабыл.
И они зашлёпали, затопали, запрыгали вокруг Алисы, толкая её и наступая своими широкими лапами ей на ноги. Телепаха затянула песенку в такт танцу:
С молодой морской Селёдкой
Пляшет весело Омар.
Как угнаться за молодкой,
Если ты и слаб, и стар?
Ни ответа, ни привета,
И совет не даст никто:
То ли то, а то ли это,
То ли это, то ли то?
Еле-еле он плетётся
Позади неё в хвосте.
И над ним она смеётся —
Кавалеры уж не те!
Ни ответа, ни привета,
И совет не даст никто:
То ли то, а то ли это,
То ли это, то ли то?
Танцевала эта пара
День и ночь на дне морском.
Но Селёдка от Омара
Уплыла, вильнув хвостом.
Ни ответа, ни привета,
И совет не даст никто:
То ли то, а то ли это,
То ли это, то ли то?
Побывал Омар в Париже,
Сплавал в Лондон, в Новый Свет,
Плавал дальше, плавал ближе,
Но нигде Селёдки нет.
Ни ответа, ни привета,
И совет не даст никто:
То ли то, а то ли это,
То ли это, то ли то?
Танцоры отдавили Алисе все ноги, и она еле дождалась конца танца. Но, не желая обижать старательных плясунов, воскликнула:
– Просто чудесно! Особенно хороша песенка. Про Омара.
– А Селёдка тебе нравится? – спросила Телепаха.
– Нет, не очень, – честно призналась Алиса, – она мне кажется слишком солёной.
– Не кажется, а так и есть, – сказала Телепаха. – Плавая в море, она достаточно просолилась. А ещё, как ты могла заметить, Селёдка ужасно холодная.
– Я этого не замечала, – удивилась Алиса.
– Ну что ты! Совершеннейший лёд! – воскликнула Телепаха. – Недаром же её зовут сеЛЁДка.
– Я тоже могу кое-что порассказать о ней, – вмешался Грифон. – Вот, к примеру, айсберги. Сплошь из сельди. Громадные такие Сельдины.
– Айсберги – это льдины, – не преминула похвастать своими знаниями Алиса.
– Может, где-то и говорят: это льдины, – проворчал Грифон. – А мы уж привыкли по старинке: се льдины. Да что мы всё о селёдке да о селёдке? Рассказать тебе про наш хор?
– А как же рыбы поют? – удивилась Алиса.
– Очень просто, – сказала Телепаха, – набрав в рот воды.
– Первыми выступают приДОнные рыбы, – сказал Грифон, – это и понятно: ДО – самая низкая нота и начинается на дне.
– Потом, – подхватила Телепаха, – приплывает фоРЕль, за ней – МИнога, следом – кеФАль, после неё – стерЛЯдь, и последним СИг.
– Вы пропустили одну ноту – СОЛЬ, – поправила её Алиса.
– Соль? – захохотал Грифон. – Вся соль в том, что у нас в море сплошная соль! Вот почему у нас не солируют, а поют хором.
– А ты можешь солировать, – обратилась Телепаха к Алисе, – ты же не живёшь в море.
– Я не очень-то хорошо пою, – опасливо сказала Алиса.
– Тогда рассказывай, – потребовал Грифон, – расскажи о себе.
– Что с тобой приключилось, – добавила Телепаха, – и вообще обо всех приключениях.
– Пожалуйста, – согласилась Алиса. – Только то, что было ДО кроличьей норы, совсем неинтересно.
– Не хочешь начинать с ДО, можешь вести рассказ на любой ноте. Только поскорей приступай, – поторопил её Грифон.
И Алиса с удовольствием стала рассказывать обо всём, что случилось с ней после встречи с Белым Кроликом. Телепаха и Грифон вплотную придвинулись к ней, выпучив глаза и разинув рты, которые скорее можно было бы назвать пастями. И это поначалу несколько смущало Алису. Но потом она увлеклась и тараторила без остановки. Она уже дошла до своей встречи с Бабочкиной Куколкой и даже прочитала снова те перепутанные стихи, когда Телепаха вдруг перебила её:
– Странное стихотворение!
– Оно же перепутанное! – объяснила Алиса.
– А ты ещё что-нибудь можешь поперепутывать? – спросил Грифон. – Мы бы с удовольствием послушали.
– Встань и прочти нам «Люблю грозу в начале мая…», – учительским тоном потребовала Телепаха.
«Как на уроке, – подумала Алиса, – тоже мне учителя нашлись».
Но, сама не понимая почему, подчинилась. И все слова у неё действительно перепутались в голове сами собой. Такое странное стихотворение получилось!
– Люблю козу! —
Вскричала Майя, —
Когда веселья полон дом,
Она, резвяся и играя,
Топочет и толкает лбом…
«Что я говорю?» – ужаснулась Алиса, но остановиться уже не могла и продолжала:
Гремят копыта молодые,
От ножек быстрых пыль летит.
Её глаза, всегда живые,
Как будто солнце золотит.
– В жизни такого не слышал! – восхитился Грифон. – То есть в детстве слышал, но совершенно не такое.
– Совершеннейшая ерунда! – воскликнула Телепаха. – Просто необъяснимая путаница.
Алиса закрыла лицо руками. В её голове так всё перепуталось, что, казалось, она опутана этой путаницей по рукам и ногам.
– Объяснила бы хоть что-нибудь, – проворчала Телепаха.
– Объяснять чепуху – ерундовое занятие, – возразил Грифон. – Пусть лучше прочтёт ещё что-нибудь в этом духе. Если у неё хватит духу.
– А всё же я хотела бы знать: как это она топочет и толкает? – настаивала Телепаха.
– Резвяся и играя, – брякнула Алиса и сама застыдилась своего нелепого ответа.
– Если хочешь чепуху городить, то уж городи что-нибудь огородное. Или садовое.
И Алиса, словно заворожённая, снова забормотала:
Во саду ли, в огороде
Да при всём честном народе
Серый заяц и сова
Делят длинные слова.
– Вот
КАРТОФЕЛЕКОПАЛКА.
Мне —
КАРТОФЕЛЬ.
Зайцу – ПАЛКА.
Слово странное – МОРМЫШКА.
Зайцу – МОР,
Осталась – МЫШКА.
Вот ещё одно – КОРМУШКА.
Мне весь КОРМ,
А зайцу – УШКО.
День прошёл, и ночь настала,
И сова делить устала
И сказала, усмехаясь:
– Не делить же слово ЗАЯЦ.
Заяц целеньким остался —
Целиком сове достался.
– Ну, и наломала слов! – ахнула Телепаха. – Голову сломаешь разбираться.
– Да-а, головоломки, – покачал головой Грифон. – Никак сути не ухвачу. Может, хватит?
Алиса обрадовалась. А Грифон продолжал:
– Лучше мы опять спляшем. Или Телепаха споёт нам что-нибудь.
– Споёт! Споёт! – захлопала в ладоши Алиса.
Грифон, который уже собирался попрыгать вволю, недовольно хмыкнул:
– На мой вкус, лучше бы сплясать. Но о вкусах не спорят. Спой ей, дорогуша, песенку о солянке.
Телепаха протяжно вздохнула, всхлипнула, шмыгнула носом и запела:
Море – рыбная солянка:
Соли вдоволь, рыба есть.
Море – полная лоханка,
Ложку взял – и можешь есть.
Мы такой солянки рыб —
ной полморя съесть могли б.
Вкусной рыбы здесь полно,
Но-но-но, эх, но-но-но
Слишком солоно оно!
Берег – это не полянка,
Море – это не лужок.
Но усадит всех солянка
Вдоль по берегу в кружок.
Мы такой солянки рыб —
ной полморя съесть могли б.
Вкусной рыбы здесь полно,
Но-но-но, эх, но-но-но
Слишком солоно оно!
– А теперь припев все вместе! – дирижировал Грифон.
