Янко решил попытать счастья. До Ивановой ночи было еще далеко, но он только о ней и думал. Не давал ему покоя этот рассказ ни днем, ни ночью, ни во сне, ни за работой. Ходил он задумавшись, не узнавал людей, не слушал хозяина, за конями не ухаживал. В конце концов хозяин нашел другого батрака, и Янко возвратился к своей матери. Но он вечно сидел задумавшись или бродил по горам и искал места, где растет самый густой и красивый папоротник. У Янко была невеста — соседка Марушка. Она была очень бедна.
— Мы поженимся, — сказал Янко, — после Ивановой ночи. Тогда мы не будем нищими.
Напрасно уговаривала его Марушка, что они вместе и в нужде будут счастливы, напрасно плакала, вспоминая, что многие уже искали клады в Иванову ночь, но никто не возвратился домой. Янко настаивал на своем.
Пришел канун Иванова дня. Всюду на холмах загорелись костры. Девушки и юноши скакали через костры и танцевали вокруг них. Марушка с подругами пела. Она звала Янко в круг, но он стоял поодаль, нетерпеливо ожидая полночи, потому что папоротник, как говорят, расцветает именно в полночь. Голова у Янко горела, сердце стучало. Что, — если и он не вернется завтра домой, как не вернулись другие?
«Эх, — подумал Янко, — лучше погибнуть, чем жить в такой нужде! А смелому, как говорят, везет».
А Марушка решила в эту ночь не спускать с Янко глаз, и если он пойдет искать клад, то пойти вместе с ним, разделить с ним и счастье и горе, опасность, жизнь и смерть.
Но когда ночной сторож протрубил десять часов и Марушка пошла звать Янко танцевать, его уже не было. Он ушел куда-то в горы. Марушка испугалась и горько заплакала, но потом вытерла слезы: она не станет плакать — она пойдет за ним в горы, будет звать его и найдет. Ведь он не мог уйти далеко.
В горах Марушка звала Янко, кричала ему ласковые слова, но отвечало ей только эхо. Светила луна, дул ветер, раскачивая верхушки деревьев. Марушка дрожала от страха, но шла дальше. Ей казалось, будто кто-то шепчет: «Воротись, или ты погибнешь». А быть может, это только шумел лес?
Месяц спрятался. Марушка спотыкалась, ветки кустов били ее по лицу. Ей казалось, что вот-вот ее схватит какая-то рука со страшными когтями. Нет, это кусты царапали ее щеки.
Ей казалось, будто кто-то бежит за ней, что она слышит за собой быстрые шаги. А может, это стучало в груди ее сердце? Сотни раз хотела девушка вернуться, но вспоминала о Янко — бежала дальше в горы и звала своего милого.
А Янко уже был далеко-далеко. Он хорошо запомнил то место, где видел самые прекрасные папоротники. Их высокие зеленые листья шевелились от ветра таинственно и грозно. Никто ему не мог сказать, как цветет папоротник, сумеет ли он распознать его, принесет ли ему счастье волшебный цветок.
Месяц освещал скалу, у которой Янко остановился. Она была похожа на ворота, ведущие внутрь горы. Да, старики так и говорили на посиделках: «Откроются каменные ворота». Откроются ли они для него? Увидит ли он клад? И что унесет он с собой: волшебное оружие, которое дает необычайную силу, золотые дукаты или невиданные драгоценности?
Марушка не раз говорила ему:
«Не думай о дукатах и драгоценностях. Если тебе так уж хочется быть богатым, женись на мельниковой Кате: за ней дают богатое приданое».
Она не хотела преграждать ему путь к счастью.
Но ни мельница, ни богатая усадьба не привлекали Янко. У Кати изо рта торчали клыки, она была худа, как щепка, и такая сварливая, что даже с отцом и матерью все время грызлась. Жениться на ней? Никогда! Он любит Марушку, она лучше всех девушек. Ее глаза — точно два колодца, губы — спелая малина, голос — словно у соловья. Ему хотелось раздобыть денег и драгоценностей для нее и для своей матери, чтобы хорошо их кормить, красиво одевать, чтобы им не приходилось работать с утра до поздней ночи…
Луна спряталась за облако. Янко сел на камень и стал ждать полуночи. На небе горели звезды, в кустах — светлячки. Но Янко ничего не видел, ничего не слышал: он все смотрел и смотрел на заросли папоротника.
Но вот листья папоротника шелохнулись. Над скалой закричала сова, и вся гора затрепетала. Янко насторожился. И вдруг — диво дивное! — на могучем стебле папоротника появился светящийся золотой цветок. Он рос и распрямлял свои лепестки. Когда все они распустились, папоротник перестал колыхаться, и гора затихла, как бы ожидая чего-то.
Янко встал, прыгнул к папоротнику, сорвал цветок и коснулся скалы его сияющими лепестками.
С грохотом открылись каменные ворота, и Янко увидел за ними пещеру, залитую золотым светом. Посередине пещеры на возвышении стояла прекрасная Лесная дева. Около нее копошились карлики. Одни возили в повозочках золотые монеты и ссыпали их в мешки, другие точили валашку [1]и полировали широкий пояс, на котором валашка обычно висит у бедра. Монеты блестели, валашка и пояс светились, сверкали глаза прекрасной Лесной девы. Янко стоял, как зачарованный.
Вдруг Лесная дева протянула к нему руку и сказала:
— Здравствуй, Янко! Я вижу в твоей руке ключ к нашему царству. Ты — мой гость. Подойди и расскажи, что тебя к нам привело.
Янко поклонился и подошел к Лесной деве:
— Привела меня сюда моя отвага, мое стремление к счастью.
— Хорошо сказано! Отвага и стремление к счастью ведут человека вперед и, если он идет к доброй цели, помогают ему преодолевать самые трудные препятствия. Если же у человека злая цель, то стремление к счастью губит его. Слышал ли ты мое предостережение? Теперь верни мне волшебный цветок, и я дам тебе за него дары. Проси чего хочешь из того, что имеется в моем государстве. Ты получишь три подарка, если правильно ответишь на мои вопросы.
Сердце у Янко сильно забилось. Он вспомнил развалившуюся избушку, изможденную мать, распухшие от работы руки Марушки. Нечего было долго размышлять.
— Дай мне богатство! — попросил Янко.
— Я дам его тебе. В руках у хорошего человека деньги делают добро. Возьми себе сколько хочешь дукатов.
Едва она договорила, карлики принесли Янко полные мешки с золотыми монетами.
«Наконец и для меня настанет хорошая жизнь!» — подумал Янко и стал завязывать мешки.
Но Лесная дева остановила его:
— Сначала скажи, что ты сделаешь с этими деньгами.
— Ответить нетрудно, — засмеялся Янко. — Наша избушка совсем развалилась. Завтра же я найму каменщиков, и они построят мне новый дом. Не дом — дворец! До сих пор я раздирал в кровь руки, обрабатывая пашню. Теперь конец мозолям! Куплю себе землю, коней, коров, найму батраков и батрачек, чтобы они ходили за скотиной, пахали и косили. Довольно я наработался! Теперь буду, как господа, пользоваться жизнью.
Услыхав эти слова, Лесная дева опечалилась.
— А что ты сделаешь с оставшимися деньгами? — спросила она тихо.
— Я их как следует спрячу, — ответил ей Янко. — Зарою в землю, чтобы воры не украли.
Лесная дева нахмурилась и сказала решительно:
— Если ты хочешь закопать мой дар в землю, пусть он сейчас же превратится в землю! Ты подумал только о хорошем житье — захотел есть ватрушки и заставить работать на себя других. Первый подарок ты потерял. Помни: только тот получит навсегда мое золото, кто поделится своим богатством с другими и кому деньги не помешают трудиться.
При этих словах Янко побледнел. Он схватил мешок, но от дукатов и следа не осталось: в мешках была только черная земля.
— Какой еще подарок ты хочешь от меня получить? — спросила Лесная дева.
Янко выпрямился.
— О могущественная Лесная дева! — сказал он. — Дай мне оружие, которым бы я всегда побеждал.
Лесная дева кивнула карликам. Они поднесли ему валашку, висящую на разукрашенном поясе.
— Давно уже, — сказала Лесная дева, — валашка разбойника Яношика и его опоясок ждут здесь нового хозяина. Возьми их. Ты станешь неуязвимым, и никто тебя не сможет победить.
