536
Т. е. не нравятся.
Пусто, незанято.
Костку, кость.
Записано в Воронежском уезде и доставлено Н. И. Второвым Афанасьеву и Далю. AT 301. Варианты сюжетного типа, в которых повествуется о путешествии героя в поисках похищенной (унесенной вихрем) матери на крутые высокие горы, куда он взбирается с помощью железных когтей, неоднократно встречается в опубликованном восточнославянском материале. Ср. отчасти текст № 130, а также сказки сб.: Худяков, № 3, Добровольский, I, № 38, с. 630—631; ср. также башкирский вариант (Башк. творч., I, № 37). В данном тексте сюжет о трех царствах осложняется необычными для него эпизодами исполнения желаний героя, завладевшего чудесной дудочкой (вместе с тем выпадает традиционный эпизод полета героя на гигантской птице: героя доставляют на белый свет хромой и кривой бесы), решения героем под угрозой смерти трудных задач Елены Прекрасной («Чтоб стояло царство золотое», «чтоб был мост золотой» и т. д.). После слов «и пепел по ветру развеял» (с. 192) в сноске Афанасьева указан вариант предыдущих эпизодов сказки: «Иван-царевич, взяв родительское благословение, оседлал своего доброго коня и поехал в дорогу. Ехал-ехал и забрался в великую глушь. Стоят перед ним горы высокие — ни взойти, ни въехать! А под горами видны шатры белые, в тех шатрах — его старшие братья. Поздоровались. Говорит им Иван-царевич: «Оставайтесь здесь да ждите меня ровно три месяца, а я на горы поеду». Ударил коня по крутым бедрам; его конь возъярился, поднялся выше лесу стоячего, ниже облака ходячего и принес мо́лодца на высокие горы. Видит Иван-царевич медный дворец, у дворца медный столб стоит, на столбе — медное кольцо висит. Въезжает на широкий двор, слезает с коня, привязывает его за то кольцо медное и идет в палаты белокаменные. В палатах на троне сидит девица-красавица. «Здравствуй, умница!» — «Здравствуй, добрый человек! Напрасно ты сюда заехал...» — «Отчего так?» — «Не быть тебе живому! Вот скоро прилетит трехглавый змей, он тебя пожрет и с косточками». — «А может подавится! Не бойся, умница; лучше спрячь меня до времени». Она спрятала его в укромное местечко. Поднималася сильная буря — гром гремит, земля дрожит, дремучий лес долу преклоняется, летит трехглавый змей. Прилетел, ударился об пол и сделался молодцем: «Фу! Русским духом воняет...» — «Помилуй, змей! Кто из русских посмел бы сюда зайти! В наши горы ни звери не рыскают, ни птицы не залетывают». — «Говори не говори, а я не боюсь, на свою силу надеюсь! Во всем свете нет мне другого соперника, кроме Ивана-царевича, что народился у царя Бела Белянина; да он еще молод, даже ворон костей его сюда не занесет!» Иван-царевич не вытерпел, выскочил и говорит громким голосом: «Врешь, проклятый змей! Не ворон богатыря заносит, а добрый конь завозит». — «А, Иван-царевич! Так ты здесь... Ну, что ж, станем с тобой биться али мириться?» Отвечает царевич: «Не затем я приехал, чтобы мириться, а затем, чтоб предать тебя злой смерти». — «Коли так, пойдем в чистое поле ток делать, чтоб было на чем разгуляться, силами помериться». Вышли в чистое поле. Змей дунул — сделался на три версты железный ток. — «Ну, — говорит змей, — станем воевать на этом месте». — «Нет, твой ток не годится!» — сказал Иван-царевич и как дунул — сделался стальной ток на шесть верст: «Вот теперь будет где потешиться! Начинай ты, проклятый змей!» Разошлись богатыри и опять сошлись; ударил змей Ивана-царевича и вогнал его по косточки в стальной ток. Разошлись и сошлись в другой раз; ударил Иван-царевич змея и с одного маху отрубил ему мечом три головы; наклал костер, сжег змея в пепел и пустил по ветру. После того приезжает царевич к серебряному дворцу и сражается с шестиглавым змеем. Змей дунул — сделался на шесть верст медный ток; Иван-царевич дунул — сделался ток серебряный на двенадцать верст. Победив этого неприятеля, царевич едет к золотому дворцу и сражается с девятиглавым змеем; змей дунул — и сделался ток серебряный на девять верст; Иван-царевич дунул — сделался ток золотой на осьмнадцать верст. Убил царевич и это чудище и едет к алмазному дворцу, в котором жила его матушка, Настасья Золотая коса, у двенадцатиглавого змея. Алмазный дворец, словно мельница, вертится, а с того дворца вся вселенная видна — все царства и земли как на ладони. Царевич поздоровался с своей матерью и говорит: «Как стану я со змеем сражаться, а мой добрый конь начнет с привязи рваться, ты, матушка, беги и отвязывай коня наскоро». Сказал и спрятался в укромное местечко. Прилетел двенадцатиглавый змей. «Фу! Русским духом воняет». — «Помилуй, змей! — говорит царица. — Как сюда русскому духу зайти? В наши горы ни звери не рыскают, ни птицы не залетывают». — «Полно обманывать! Я сам видел, что на нашем дворе богатырский конь у столба привязан». Иван-царевич выскочил, и пошли они воевать в чистое поле. Змей дунул — сделался золотой ток на двенадцать верст; а царевич дунул — сделался алмазный ток на двадцать четыре версты. Сошлись они, словно громовые тучи в небе сходятся; ударились так сильно, аж земля застонала... Бились-бились; загнал змей Ивана-царевича в алмазный ток под самые руки, а Иван-царевич срубил змею десять голов. Видит Настасья Золотая коса, что богатырский конь с привязи рвется, побежала наскоро и отвязала его; богатырский конь бросился на побоище и начал змея зубами грызть и копытами топтать. Тем временем Иван-царевич вылез, оправился и снес змею остальные две головы, сжег его на костре и пустил пепел по ветру. «Спасибо тебе, добрый конь! Сослужил ты мне службу великую, отпущаю тебя на все четыре стороны». Конь пустился стрелою по полю и вмиг с глаз пропал, а царевич сделал блоки, разыскал много крепких холстов, связал вместе и начал спущать с высоких гор свою матушку и трех девиц из медного, серебряного и золотого царств...» К словам «Глядь — на окне лежит дудочка» (с. 192) в сноске дан вариант: «золотой перстень; царевич взял перстень, только надвинул на палец — тотчас явились два арапа: «Что угодно, Иван-царевич?»
Очень.
Башмаки.
Место записи неизвестно. AT 301. Эпизоды, в которых действуют девушки-птицы и их отец Ворон Воронович (ср. со сказками о чудесном богатстве — AT 311; см. тексты № 219—228). Образы девушек-птиц встречаются и в некоторых других восточнославянских вариантах сюжета о трех царствах (например, Романов, III, № 13, с. 92—99). Необычные для сюжета эпизоды (столкновения Ивана-царевича с царем, который хотел жениться на его нареченной невесте, и купания в горячем молоке) сходны со сказками о волшебном коне (AT 531; см. тексты № 169, 170, 185). Присказка о времени царя Гороха встречается в разных восточнославянских сказках. В стиле заметно книжное влияние. В сноске Афанасьев привел два варианта начала сказки: «Вариант 1: В некотором государстве пропала у царя царица. Кликнул царь клич: не вызовется ли кто разыскать царицу? Вызвались два генерала, забрали царской казны несчетное число и уехали неведомо куда. Царь ждал их ждал и ждать перестал; вздумал он нарядиться в простое платье, пойти потолкаться промеж черного народа да послушать людских речей: «Может, что доброе услышу!» Вот заходит он в кабак, — в кабаке гуляет с своими однокашниками веселый, разухабистый солдат: вина пьет, песни поет да быль с небылицей мешает. Царь тотчас выставил полштофа водки, пристал к ним в товарищи и завел речь про тех генералов, что взялись разыскать царицу. Солдат опьянел порядком да спьяну и вымолви: «Хороши генералы! Царскую казну огребли, из столицы ушли, засели в чужестранном городе и кутят себе с утра до вечера да по трактирам денежки переводят. Правду-матку сказать, и царь-то глуп! Ну как таким плутам поверить было? Если б он догадался да пожаловал мне хоть десятую часть этих денег, так я бы ему давно-давным отыскал царицу». — «Что ж ты хвастаешь? — говорит ему царь. — Пошел бы во дворец, явился бы государю и доложил все, как следует...» — «Э, любезный! Куда нам, грешным, к праведникам? Во дворец меня на сто шагов не подпустят; а пойдешь — шею накостыляют, да, пожалуй, еще под суд попадешь!» На другой день царь отдал приказ взять этого солдата и представить к себе. Привели солдата. Говорит ему царь: «Вчера в кабаке ты при всем народе похвалился, что можешь царицу отыскать. Сказывай: станет ли тебя с этакое дело?» — «Станет, ваше величество!» Царь дал ему денег сорок тысячей и открытый лист со своей рукою: куда хошь — туда и ступай! (Солдат отправляется искать царицу и совершает те же самые подвиги, что и Иван-царевич). Вариант 2: Сделал царь клич по всему государству: «Кто найдет мою царицу, того чинами пожалую, деревнями наделю, золотом с ног до головы осыплю». Никто не вызывается; старый за малого хоронится, а от малого ответу нет. На ту пору жил у царя на кухне поваренок — мальчик невеличек, лет десяти — не больше, завсегда сидел он на печке да в золе валялся, и прозвали его Иван Затрубник. Услыхал Иван Затрубник, что на царский клич никто не вызывается, и стал поварам сказывать: «Кто царицу унес — я не ведаю, а разыскать ее да назад привести — дело плевое! Хоть сейчас готов!» На́больший повар рассердился: «Экий дурак, расхвастался!» Схватил чумичку и ударил его по́ лбу. С того горя закричал-заревел Иван Затрубник громким голосом; от его крику детского с царских теремов крыша свалилася. Царь всполошился. — «Кто, — говорит, — крышу повалил?» Тотчас доложили царю про Ивана Затрубника. Спрашивает его царь: «Сдуру ты похвалился али впрямь сказывал?» — «Что сказал, от того не отрекаюся; дай мне три года сроку, подрасту да в силу войду — твою царицу достану». Дал ему царь три года сроку. Пред царским дворцом был зеленый луг, на том лугу три дуба стояло: один дуб в пятнадцать обхватов, другой в двадцать, а третий в двадцать пять. Прошел первый год; Иван Затрубник побежал на луг силу пробовать, ухватился своими богатырскими руками за дуб в пятнадцать обхватов, вырвал его с кореньем, ударил о землю — только щепки посыпались. Еще год совершился — Иван Затрубник вырвал дуб в двадцать обхватов и разбил его вдребезги. На исходе третьего года стал он силу пробовать, взялся за дуб в двадцать пять обхватов, выдернул совсем с кореньем, поднял вверх и ударил о землю — лес зашумел, земля затряслась, сине море взволновалося, а дуб пеплом рассыпался. «Теперь никого не убоюсь!» — сказал Иван Затрубник и пошел добывать царицу...»
