— Мы ещё не умеем! — пискнула одна кошечка.
— Нас ещё надо научить! — откликнулась другая.
— Нас всегда папа вылизывал! — пояснила третья.
А остальные двадцать семь котят заголосили:
— Хотим к папе!
Медведь тяжело вздохнул и скомандовал:
— Все ко мне на вылизывание!
Медведь вылизал дочиста всех тридцать котят — от носа до хвоста. Его подташнивало — он здорово наглотался сажи, грязи и кошачьей шерсти. Зато когда Ольга вернулась в гостиную с дочиста отмытым Псом, тридцать котят тоже сверкали чистотой.
— Мы уже выкупались, невестушка! — гордо заявил Медведь.
Ольга пыталась возражать.
— Чистота, — сказала она, — требует мыла и воды.
Тут Медведь окончательно взбеленился.
— Неужели ты не способна понять своими куриными мозгами, — кричал он, — что с котятами нужно обращаться по-кошачьи?!
— Неужели ты не способен понять своими куриными мозгами, — орала Ольга в ответ, — что я в этом больше понимаю?! Я женщина, в конце концов! И пусть у меня никогда не было собственных детей, моё материнское сердце знает, что малышам нужно!
— А я мужчина, в конце концов! — рявкнул Медведь. — И пусть у меня никогда не было собственных детей, моё отцовское сердце знает, что малышам нужно!
Тут Пёс громко пролаял три раза. Так громко, что Ольга и Медведь смолкли. А Пёс сказал:
— А я — отец, и мы с женой вырастили много собственных детей. И могу вам сказать, что для малышей нет ничего вреднее, чем ругань и ссоры. Они пачкают душу. И эту грязь уже ничем не отмоешь. Языком её не слижешь, и вода с мылом тоже не помогут.
— Верно, друг! — откликнулся Медведь. — От меня больше никто резкого слова не услышит!
— От меня тоже! — поклялась Ольга.
Она взяла веник, совок, тряпку, губку и ведро — и принялась за уборку.
К полуночи дом снова сиял чистотой. Котята давно спали — на брюхе у Пса, пристроившегося на диване. Псу было страшно неудобно, но он не решался пошевелиться из страха придавить котёнка. «Раз котятам свойственно спать у родителей на брюхе, значит, надо терпеть! — сказал он себе. — Опекун должен полностью подчинять свои интересы благу детей!»
Глава 6
ПЁС И МЕДВЕДЬ НАРЯЖАЮТСЯ В ЖЕНСКИЕ ПЛАТЬЯ
Наутро поясница у Пса разгибалась с трудом. Котята ещё спали. Пёс осторожно переложил их одного за другим на диван и прикрыл пледом. Потом кое-как поднялся, сделал десять приседаний, чтобы размять поясницу, и вышел на кухню. Медведь и Ольга завтракали. Пёс подсел к ним. Ольга налила ему кофе и отрезала толстый кусок кекса с изюмом.
— Спасибо большое! — Пёс с удовольствием принялся за еду.
Медведь похлопал его по плечу:
— Перестань, дружище!
— Я есть хочу! — ответил Пёс с набитым ртом. — Против голода нет средства, кроме еды!
— Перестань вилять хвостом! — пояснил Медведь.
— Я всегда виляю хвостом, когда доволен, — сказал Пёс. — Тебе это неприятно?
— Мне — нисколечко, — ответил Медведь. — Но нам предстоит воспитывать котят.
— Ну и что? — спросил Пёс.
— А то, что кошки не виляют хвостом, когда довольны. Они машут хвостом, когда сердятся. И если дети научатся у тебя вилять хвостом от удовольствия, у них будут проблемы во взрослой жизни. Представь себе: при встрече с другой кошкой они приветливо завиляют хвостом в знак радости. Но у другой кошки не было опекуна-пса. Она поймёт этот жест как угрозу и начнёт шипеть. Понимаешь?
Пёс понял и пообещал не вилять больше хвостом.
— И распорядок дня нам придётся поменять, — продолжал Медведь. — Кошки — ночные животные, они бродят по ночам, а днём спят. Мы не должны отучать их от естественного режима.
Пёс согласился и пообещал отныне бодрствовать по ночам и спать днём.
— А ещё мы должны изменить голос, — сказал Медведь. — Кошки не рычат, не лают и не стрекочут, как сороки.
— И что, ты предлагаешь мне выучиться мурлыкать?! — воскликнула Ольга.
— А почему бы и нет? — ответил Медведь.
— Потому что у меня нет ни малейшей охоты, — заявила Ольга.
— Послушай, невестка, — наставительно произнёс Медведь, — дети учатся через подражание взрослым. И что же, мы вырастим лающих, рычащих и стрекочущих кошек?
— Хорошо, — вздохнула Ольга. — Я попробую.
— А потом ещё, — продолжал Медведь, — остаётся проблема туалета. Кошки ведь не…
Договорить Медведю не дали.
— Ну, знаешь, — перебила его Ольга, — никто не может с меня требовать, чтобы я копала ямку в саду и делала туда свои дела!
— Н-да, боюсь, мне это тоже было бы трудновато! — поддержал её Пёс.
Медведь встал из-за стола. На переносице у него образовались глубокие складки.
— Понимаю, — сказал он. — Я должен обдумать проблему!
А поскольку думалось Медведю лучше всего лёжа, он удалился к себе в спальню.
Подошло время обеда, но Медведь так и не выходил, а котята всё ещё спали. Проснулись они только к полднику, дружно направились в кухню, вскочили на стол и замяукали:
— Есть хотим!
— Можно их согнать со стола или это противоречит принципам кошачьего воспитания? — шёпотом спросила Ольга Пса.
— Понятия не имею, — прошептал Пёс в ответ.
— Тогда пусть пока сидят — подождём, что Медведь на это скажет, — проворчала Ольга.
Она достала из холодильника рыбину, провернула через мясорубку, выложила рыбный фарш на тарелку и поставила на стол.
Котята набросились на фарш. Поскольку все тридцать разом не помещались вокруг тарелки, началась драка.
— Можно им сказать, чтобы они были друг с другом повежливее? — спросила Ольга Пса на ухо. — Или кошки должны с самого детства приучаться к нахальству?
— Понятия не имею! — тихо ответил Пёс.
— Тогда пусть их дерутся — подождём, что Медведь на это скажет, — проворчала Ольга.
Но глядеть на это безобразие ей не хотелось.
— Пойду посмотрю телевизор, — сказала она и вышла из кухни.
Пёс слышал, как она прошла в гостиную. И тут раздался вопль! «Бедняжка, наверное, упала и ушиблась», — подумал Пёс и побежал к ней. Ольга стояла посреди комнаты, и в лице у неё не было ни кровинки.
— Там… там… там… — лепетала она, показывая пальцем на ковёр. Тридцать раз повторила она своё «там», каждый раз показывая пальцем на маленькую коричневую кучку на ковре.
— Просто им тут негде было выкопать ямку… — начал было Пёс извиняющимся тоном.
Но Ольга его не слушала. Она открыла шкаф, достала дорожную сумку и принялась складывать в неё бельё, юбки и кофты.
— Медведь как раз обдумывает проблему… — сказал Пёс.
— На здоровье — только без меня! — заявила Ольга. — Я уезжаю.
И пошла к дверям, не удостоив Пса ни единым взглядом.
Пёс вздохнул, взял веник и совок и собрал тридцать кошачьих кучек в помойное ведро. Потом развёл в тазу мыльной воды и принялся отмывать с ковра коричневые пятна. Как раз когда он оттирал последнее, на пороге появился Медведь.
— Что-то мне не удаётся ничего путного придумать, — сказал он. — Надо посмотреть педагогическую литературу. Пойду-ка я в библиотеку.
— Иди, — ответил Пёс.
Медведь помахал котятам лапой, надел куртку и шапку и ушёл. Пёс распахнул окно в гостиной, чтобы выветрить запах кошачьего помёта, и понёс веник, совок и таз обратно в чулан.
Когда он вернулся в кухню, котят там не было. Ни одного. Пёс обыскал весь дом, а потом вышел в палисадник. «Они, наверное, выскочили в открытое окно», — думал он.
— Дети, вы где? Дети, идите скорее сюда! — причитал он, кружа по палисаднику.
— Если вы котят ищете, — отозвалась с соседнего участка старая Свинья, — так они все у меня, на яблоне сидят.
Одним прыжком Пёс перескочил через изгородь на соседний участок, встал под яблоней и принялся уговаривать:
— Спускайтесь, детки! Идите скорее к приёмному папе!
— Кошки уговоров не слушают, — сказала Свинья. — Если они вам так срочно понадобились, придётся лезть на дерево, брать каждого за шкирку и стаскивать вниз..
— Вы, я вижу, разбираетесь в кошачьих повадках? — спросил Пёс.
— Я — мудрая Свинья и во всём разбираюсь, — изрекла Свинья.
— Замечательно! — ответил Пёс и рассказал Свинье обо всех проблемах кошачьего воспитания: проблеме дневного и ночного образа жизни, проблеме лая-рычания-мурлыканья, проблеме виляния хвостом и проблеме туалета.
— Чушь всё это! — произнесла Свинья. — Вы создаёте себе ненужные трудности. Котятам нужны мясо и молоко. И погладить их иногда не мешает. А всё остальное придёт само собой.
— Вы думаете? — спросил Пёс.
— Я знаю, — ответила Свинья.
Пёс поблагодарил, прыгнул обратно в палисадник вдовы Ольги и прилёг на траву возле клумбы с тюльпанами. Откинулся на спину и стал глядеть в небо. Давно он не фотографировал в уме облака для своего альбома.
