— Я не могу. Я же очень маленькая.
Жестяной пират пришёл в страшный гнев, поднял меч и крикнул:
— Все вы презренные трусы! Поглядите, я одни с ними справлюсь.
И с поднятым мечом он ринулся к башне. Но башня была высока, и, сколько Жестяной пират ни прыгал, толка от этого не было никакого. Тогда он схватил камень и бросил его вверх. «Дзинь» — разбилось стекло.
Резиновая собачка показала язык:
— Не попал, не попал!
Быстро спрятавшийся под стол Картонный петух испуганно вопил:
— Караул! Убивают!
Жестяной пират не переставал бросаться камнями. Медвежонок рассвирепел, схватил две консервные банки и со злостью запустил во врагов. Трусливые злодеи от страха пригнулись и бросились врассыпную. Но тут Фарфоровый толстяк увидел, что в них швырялись консервными банками и, быстро повернув обратно, схватил одну из них. У Серой крысы глаз тоже был острый, и она вцепилась в другую банку. Убежавший дальше всех Жестяной пират, наконец, заметил, какая добыча досталась его приятелям, и тут же накинулся на них:
— Это моё! Отдайте!
Но Фарфоровый толстяк крепко прижимал банку к животу:
— Моя, моя!
Серая крыса тоже визжала:
— Не отдам, моя, моя!
Только и слышно было, как все трое наперебой орали: «Моя, моя, моя!» Кончилось тем, что они разодрались. Сяо-си с друзьями увидели это и расхохотались. Даже Кукла рассмеялась. Картонный петух услышал хохот и тоже вылез из-под стола, посмотрел и сам залился смехом. А драка всё больше разгоралась. Резиновая собачка подняла камень, который враги забросили в башню, кинула его вниз и попала прямо по спине Жестяному пирату. Бац! И Жестяной пират растянулся, но тут же вцепился в камень, думая, что это консервная банка. Серая крыса пришла в ужас:
— У них есть камни! Нужно спасаться. Бежим скорей!
Трое негодяев бросились убегать во всю прыть. Они мчались один быстрее другого. И кто бы мог подумать, что пузатый Фарфоровый толстяк окажется впереди всех!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ, РАССКАЗЫВАЮЩАЯ, КАК СЯО-СИ И МЕДВЕЖОНОК СТОЯЛИ НА ПОСТУ
Враги отступили, и веселью друзей не было конца. Они хохотали так долго, что смеяться больше уж не было сил. Но им всё ещё казалось мало.
— Засмеюсь-ка я ещё разок! — проговорил Медвежонок. Широко раскрыв рот, он хотел разразиться смехом. — Ха! Ха! — Но вместо смеха из его пасти вырвался продолжительный сладкий зевок. Он был таким сладким и заразительным, что начали зевать по очереди и Резиновая собачка, и Деревянный мальчик, и Кукла, и Петух, и даже Старичок с флейтой.
Медвежонок бормотал:
— Сейчас... чем... займёмся, у меня что-то... язык заплетается.
Он зевнул несколько раз подряд. Остальные тоже наперебой вторили ему, и только одна Плюшевая утка не зевала — она давно уже спала. Усталость брала своё, и всех клонило ко сну. Резиновая собачка собралась сладко зевнуть, но зевка не докончила и заснула, а рот её так и остался широко раскрытым. Картонный петух, закрывая глаза, бубнил:
— Спать, спать, а проснётесь, я песню спою.
Медвежонок тоже закрыл глаза:
— Спать... спать... споём...
Но Сяо-си сказал:
— Так не годится. Вот заснём, а враги вдруг придут. Плохо нам будет!
Картонный петух приоткрыл один глаз: — Они так испугались, что больше не явятся... Спать... спать. ..
У Деревянного мальчика язык тоже перестал слушаться:
— Если придут... тогда... что тогда?
— Тогда поколотим их, — устраиваясь поудобнее, ответил Медвежонок.
— Нужно оставить двоих нести охрану, а остальные могут спать. Хорошо? — предложил Сяо-си.
Картонный петух отозвался:
— Правильно. Что? Я не слышу. Я ничего не слышу, я сплю.
Сказав это, он крепко закрыл глаза и больше не издавал ни звука. Сяо-си пришлось обратиться к Медвежонку: Давай с тобой подежурим, а они пусть спят.
Медвежонок усиленно тёр глаза:
— Давай подежурим, а они пусть спят. Согласен...
И Сяо-си с Медвежонком заступили на пост.
Медвежонок нашёл палку, положил её на плечо и стал настоящим солдатом. С палкой на плече он расхаживал перед окном, усиленно таращил глаза и беспрестанно выглядывал на улицу. Не прошло и минуты, как все уже спали. Плюшевая утка бормотала во сне:
— Не пойду в кровать. .. в следующий раз... колокол испорчен... два яблока.
Медвежонок протяжно зевнул и поспешно, выглянув в окно, сказал Сяо-си:
— Солдаты на посту не должны спать. Посмотри, и я не сплю.
— Зевать тоже не положено, — отозвался Сяо-си.
— Конечно, не положено, — Медвежонок изо всех сил старался открыть пошире глаза, но они, как назло, всё крепче слипались.
Почему же враги не идут? — задумался Сяо-си.
— Я нс сплю... не сплю, — Мишка едва ворочал языком. Он снова протяжно зевнул. Сяо-си тоже не удержался.
Вскоре Мишка опять заговорил:
— Почему враги не наступают? Я уже устал их ждать,— пожаловался Медвежонок.
Сяо-си подумал немного и предложил:
— Давай считать, тогда и спать не захочется.
— Правда? А до скольких считать?
— До ста.
— А если до ста досчитаем, а их всё не будет?
— Ну, тогда начнём сначала.
Медвежонок обрадовался:
— Вот хорошо! Не заметишь, как и время пролетит. Так я приступаю.
— Ладно. До ста считать нетрудно, только смотри не ошибайся.
Сяо-си, решив помочь Медвежонку, стал подражать учителю арифметики:
— Представь себе, что есть сто яблок. Они все твои, но, если ты при счёте ошибёшься, их отдадут другому. Понятно?
— У меня одного так много яблок?! — изумился и обрадовался Медвежонок. — Ну, так слушай. Начинаю: раз, два, три, четыре...
Медвежонок считал, считал, дошёл до тридцати двух, глаза его всё больше слипались, а язык еле ворочался. На этот раз первым сладко зевнул Сяо-си, а уж Медвежонок за ним. А когда они перестали зевать, Медвежонок никак не мог вспомнить, до какого числа он досчитал, и спросил:
— На скольких я остановился?
Сяо-си долго молчал, всё думал, а под конец признался:
— Я тоже не знаю. Начинай с начала.
Медвежонок снова принялся считать:
— Раз, два, три, четыре...
Но после двадцати он вдруг стал сбиваться:
— Двадцать один... эээ... двадцать три, тридцать два, тридцать три... эээ... три, десять, одиннадцать, двенадцать. ..
Сяо-си заплетающимся языком поправил:
— Неверно... восемнадцать... эээ... шестнадцать...
Медвежонок продолжал:
— Семнадцать, восемнадцать, девять, девяносто, девяносто один...
В это время Картонный петух вдруг заговорил во сне:
— Я умею петь. Вы ничего не понимаете.
Медвежонок услыхал и рассердился:
— Ты сам ничего не понимаешь. У меня много яблок, а я тебе их не дам. Сорок пять, шесть, двадцать один...
Трудно сказать, в какой момент глаза у Мишки плотно закрылись. Его палка давно уже валялась на полу. Уснул и Сяо-си. Оба сладко похрапывали. Подушкой Медвежонку служила коробка печенья, а Сяо-си положил свою голову на Медвежонка, и им обоим было удобно и тепло.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ, ГРУСТНАЯ И ПЕЧАЛЬНАЯ, О ТОМ, КАК ДРУЗЬЯ ПОПАЛИ В ПЛЕН
— Ни с места! Руки вверх!
Этот окрик тотчас пробудил Сяо-си.
Беда! Жестяной пират, Фарфоровый толстяк и Серая крыса незаметно пробрались в башню. В руках они сжимали оружие, которое было направлено на друзей. А те безмятежно спали и ничего не подозревали.
Жестяной пират самодовольно захохотал:
— Теперь вы в моих руках! Что захочу, то с вами и сделаю. Понятно?
— Не понятно, — сквозь сон ответил Медвежонок и принялся считать, — двадцать шесть, шесть, семь... один, два, три... Что? Три разбойника!
Серая крыса разозлилась и стукнула Медвежонка дубинкой по голове:
— Ты! Безмозглый дурень! Руки вверх!
Тут только Медвежонок окончательно проснулся. Он хотел вскочить, но Жестяной пират наставил на него сверкающий нож:
— Не шевелиться!
Теперь стали просыпаться и другие. Последним раскрыл глаза Картонный петух.
Он не заметил врагов и, с удовольствием потянувшись, проговорил:
— Охо, хо! Вот уж сладко поспал, словно большое яблоко склевал. А какой сон я видел! Вот интересный! Приснилось мне, что стою на голове Жестяного пирата и песни пою...
Стерпеть подобное Жестяной пират не смог и ударил Петуха ногой:
— Кто тебе позволил стоять на моей голове, да еще песни петь?
При виде Жестяного пирата Петух ужасно перепугался:
— Но ведь это было во сне! Зачем же драться?
Фарфоровый толстяк закричал:
— А мы будем, будем потому, что ты наш пленник! Вы все в плену. Кого хотим, того и поколотим. А ты думаешь, колотить легко? Как бы не так! Ведь бьёшь тебя — и сам силы тратишь. Так устанешь, что и похудеть недолго. Нечего жаловаться, что тебя ногой ударили.
Картонный петух тихо пробормотал:
