Но всё-таки, к счастью, оставался ещё один выход. Моховая Борода бросился к задней двери. Нажал на ручку. Но и эта дверь не открывалась. По-видимому, фургон, когда он вылетел с дороги, так сильно тряхнуло, что дверной замок испортился. Моховая Борода упёрся плечом в дверь. Надавил изо всех сил. Никакого результата.
— Попробуй опустить одно из окон, — посоветовал Муфта. Моховая Борода попробовал. И опять напрасно! Стенки машины возле окон были настолько помяты, что ручки, с помощью которых можно опускать оконные стёкла, вообще невозможно было повернуть.
— Давай разобьём ветровое стекло, — предложил Моховая Борода. Муфта покачал головой.
— Это нам не удастся, — сказал он. — Все окна сделаны из небьющегося стекла. Но, к счастью, у нас имеется добротное сверло, вот мы с тобой и высверлимся через железные стены машины.
Он тут же принялся искать сверло в ящике с инструментом, но некоторое время спустя крикнул:
— Исчезло! Пропало!
И тут Моховая Борода вспомнил:
— Ведь этим сверлом Полботинка высверливал в бидоне дырки, когда мастерил себе латы, — сказал он. — Чтобы защититься от волков.
Муфта вспомнил о сверле, о которое он ушиб ногу. Ясно. Полботинка забыл сверло в траве, всё объясняется очень просто. И тут Муфта посмотрел туда, где обычно стоял бидон с запасом воды. Бидона не было. Из этого бидона Полботинка сделал себе жестяные латы…
— Итак: сверла у нас нет, — мрачно сказал Муфта. — И к тому же у нас нет ни капли воды.
Теперь им обоим стала ясна вся серьёзность положения. Не оставалось ничего другого, как ждать и надеяться, что какой-нибудь случайный путник вдруг набредёт на них. Давать время от времени сигнал — вот всё, что они могли теперь предпринять для своего спасения.
Они посмотрели друг на друга. Какая беда! Какое ужасное несчастье!
— У меня в горле совсем пересохло, — пожаловался Муфта. — А воды ни капельки.
Моховая Борода сказал:
— Моя борода без воды стала настолько ломкой, что, того и гляди, отвалится.
К тому же с голоду они так опустошили эту высохшую бороду, что в ней осталось всего четыре брусничинки. Моховая Борода выбрал две ягодки и одну дал Муфте.
— Осталось ещё две, — сказал он. — Каждому по одной. Они лежали рядышком на Муфтиной кровати, уже потеряв счёт времени. С каждым часом их самочувствие становилось всё хуже и хуже. Они совсем ослабели. Даже разговаривать было трудно, но всё-таки время от времени они пытались заговорить.
— Образно говоря, старуха с косой скоро постучится в окно, — вздохнул Моховая Борода.
— Пожалуй, что так, — согласился Муфта. — Сначала из вежливости постучится, а потом зайдёт без разрешения. Уж для неё-то автомобильная дверь не преграда, она пройдёт хоть сквозь неразбитое стекло.
Какое-то время они лежали молча. Им ничего больше не оставалось, как лежать и ждать роковой минуты, когда смерть придёт и расправится с ними.
Все попытки выбраться из фургона оказались напрасными. Ни одним из находившихся в машине инструментов им не удалось разобрать двери, а небьющиеся окна не разбивались даже ударами обуха топора. Муфта несколько раз дал сигнал, но, как видно, тревожных звуков гудка никто не услышал.
— Интересно, где нас похоронят? — снова заговорил Муфта.
— Я хотел бы, чтобы моя могила была в лесу, — сказал Моховая Борода. — И ещё хотелось бы, чтобы на могиле рос олений мох. Это самый прекрасный памятник, какого только можно пожелать.
— Правда? — удивился Муфта.
— Он стал бы выражением непрерывного круговорота, происходящего в природе, — продолжал Моховая Борода. — Ты только представь себе: борода сгниёт, но, превращаясь в землю, будет питать новый, растущий мох. И быть может, настанет день, когда кто-то заварит этот мох как чай и избавится от кашля.
— А меня можно бы похоронить вместе с машиной, — сказал Муфта. — Тогда и гроба не надо. А на могиле написать: «Здесь в вечном одиночестве покоится Муфта».
Стоило Муфте упомянуть об одиночестве, как ему стало ужасно жаль себя и в уголках глаз набежали две крупные слезы.
Моховая Борода испуганно воскликнул:
— Нельзя, чтобы слезы пропадали впустую! Ведь ты расходуешь воду!
Муфта подождал, пока слезы скатятся по щекам, и попытался поймать их языком.
— Самое страшное в смерти — это одиночество, — сказал он.
— Быть может, нас вовсе не найдут, — сказал Моховая Борода. — Тогда нас и не похоронят. Тогда мы оба будем здесь спать вечным сном и из твоего одиночества ничего не получится.
Муфта понял, что Моховая Борода старается обернуть его грусть в шутку, но ему сейчас было вовсе не до шуток. Он обиженно сел.
Воротник подошёл к Муфте и положил голову ему на колени.
— Бедный Воротничок, — сказал Муфта, поглаживая собаку. — Ты связал свою судьбу с моей и видишь, что из этого вышло. По моей вине и тебе грозит смерть.
Муфту вдруг охватило мучительное раскаяние. Воротник ему доверился, понадеялся на него. А он… Ведь он несёт ответственность и за жизнь этой собаки!
Едва лишь Муфта подумал об ответственности, как почувствовал прилив свежих сил. Всё-таки нельзя добровольно поддаваться смерти! Он встал с кровати и сел за руль.
Ту-ту-ту… туу-туу-туу… ту-ту-ту.
Муфта давал сигнал бедствия. Три коротких, три длинных, и ещё три коротких.
И снова:
Ту-ту-ту… туу-туу-туу… ту-ту-ту.
Но и на этот раз никто не отозвался, и вскоре Муфта опять впал в уныние. Неужели и впрямь ему придётся оставить этот мир в расцвете лет, в расцвете сил и способностей?
Мысли Муфты невольно обратились к прошлому, и он внутренним взором увидел себя маленьким Муфтой-ребёнком, сидящим на коленях седомуфтой муфты-бабушки. Ах, да… Точно так он выглядел на одной старой фотографии! Муфта уже давно не листал своего старого альбома, и теперь ему вдруг очень захотелось посмотреть его. Он вернулся к кровати, приподнял край матраца и вытащил из-под него большой альбом в яркой обложке.
— Хочешь, Воротничок, взглянуть на мои карточки? Собака, тронутая вниманием хозяина, завиляла хвостом. Муфта сел за стол, а Воротник прыгнул к нему на колени.
— Ну вот, смотри, — сказал Муфта, открывая альбом. — Это семейная фотография. Вот мои мать и отец, дедушка и бабушка и ещё один дедушка и ещё одна бабушка. У всех нарядные муфты. А этот крошечный цыплёнок на руках у мамы — я сам. Эта фотография сделана вскоре после моего рождения.
Воротник удовлетворённо тявкнул.
— Я здесь довольно хорошенький, не правда ли? — сказал Муфта. — У меня ещё и волос-то на голове почти нет, а муфта на мне не меховая, а из мягкой фланели.
Моховая Борода кашлянул.
— А мне можно посмотреть твои детские фотографии? — приподняв голову с подушки, с любопытством спросил Моховая Борода.
— Пожалуйста, — ответил Муфта, но в его голосе явно звучала недавняя обида. — Я ведь не запрещаю. Но и не навязываюсь. Во всяком случае, тебе не стоит беспокоиться, если это просто из вежливости.
— Ну что ты, — дружелюбно пробормотал Моховая Борода. — Твои фотографии меня очень интересуют.
Он встал, подошёл к столу и из-за плеча Муфты принялся смотреть альбом.
Муфта тем временем перевернул страницу.
— А здесь я в детской коляске, — пояснил он. — А тот, кто везёт коляску, — мой дедушка. По рассказам, он часто со мной гулял, потому что из всей семьи у него было больше всего свободного времени. И во время прогулок он всегда читал мне стихи.
— Значит, вот откуда у тебя и поэтический дар! — воскликнул Моховая Борода. — Раз ты уже в раннем детстве слушал стихи, то стихотворные рифмы, образно выражаясь, у тебя в крови!
— Возможно, что и так, — не стал спорить Муфта. — Я как-то об этом не думал.
Некоторое время они молча рассматривали фотографии.
— А это тот же дедушка в молодости, — говорил Муфта, продолжая перелистывать альбом. — Это свадебная фотография дедушки и бабушки. Дедушка сидит, а бабушка стоит, ласково положив руку на его плечо.
— Какая милая фотография, — растроганно сказал Моховая Борода. — И какая красивая белоснежная муфта на твоей бабушке!
— Это свадебная муфта, — улыбаясь, объяснял Муфта. — Сшита из шкуры белого медведя.
Он опять перевернул страницу.
— Здесь я уже немного постарше. Мы с отцом на рыбалке… А это новогодняя фотография. Вся счастливая семья сидит у новогодней ёлки.
— Какое милое семейство! — тихо сказал Моховая Борода. И вдруг добавил почти крича: — Ах, дорогой мой Муфта! Почему ты достал этот альбом только теперь! Почему ты никогда не показывал его Полботинку!
Муфта поднял голову и в недоумении уставился на Моховую Бороду.
— Полботинку? — повторил он. — Просто не было случая. Но почему эти фотографии так тебя взволновали? В них ведь нет ничего особенного.
— Ты думаешь, что нет?
