За плинтусом было темно и пахло пылью. И никакого таракана не было, а была длинная-длинная трещинка в стене. И Леле с Шишей пришлось по ней карабкаться наверх. А это не так-то просто с двумя ногами. Ведь у таракана-то их целых шесть! Представляете, как интересно иметь шесть ног? Лошадь на четырех вон как быстро бегает, быстрее ветра. Зато на шести ногах, наверное, можно не только ветер, но и лошадь обогнать! Одно неудобно: придется три пары ботинок носить. И три пары шнурков завязывать. Пока завяжешь, тебя даже таракан обогнать успеет: ведь у него же нет ни шнурков, ни ботинок.
Долго-долго пришлось карабкаться Леле с Шишей, пока добрались они до жилища таракана. И знаете, где оказалось это жилище? Ни за что не угадаете. В розетке. Прямо внутри. Кругом торчали настоящие электрические провода. По которым бежал, между прочим, настоящий электрический ток. А электрический ток — это такая штука, с которой лучше знакомиться издалека, иначе может получиться совсем не здорово. Один мой не очень умный приятель не поверил и сунул в розетку какую-то железку. И бабахнуло так, что во всей квартире свет потух. А глупый приятель целый месяц ходил забинтованный. Можете мне не верить, если не хотите, но я в розетку ни за что лезть не стану. Я вам не таракан.
А таракан как-то умудрялся там жить. В розетке было тепло и даже светло: свет попадал внутрь через дырочки, в которые вставляется штепсель. И попадал этот свет на кусочек бумажки, разложенный на камушке. Вся бумажка была изрисована стрелочками, а таракан стоял рядом и разглядывал этот рисунок, сложив передние лапки кренделем. Давным-давно был такой великий завоеватель — Наполеон. Он тоже любил складывать ручки кренделем, потому что это любимая поза всех завоевателей. Так они нарисованы на всех картинах. Только задних лапок у них нет. А у таракана задние лапки были, и он притопывал ими в глубокой задумчивости. В такой глубокой, что на Лелю с Шишей он почти совсем не обратил внимания, пока Леля не сказала:
— Какая странная картинка!
Таракан оскорбленно вздернул длинные усы и презрительно заметил:
— Это не картинка. Это план молниеносной войны. Стратегический проект захвата кухонного плацдарма. Вот эти стрелки — занятие теплой батареи, вот эти — диверсия в помойном ведре, а эти — вторжение под холодильник.
Таракан гордо посмотрел на гостей и величественно пошевелил рыжими усами.
— Прямо, как настоящий командир! — удивилась Леля.
— Только без армии, — ухмыльнулся Шиша.
Усы таракана на секундочку печально повисли.
— Армия погибла в неравном бою, — ответил он. — Коварный враг подло применил химическое оружие из баллончика. В живых остался только я, великий стратег и полководец. Но я соберу новую армию, еще больше. Вы будете в ней первыми. По праву главнокомандующего, назначаю вас обоих генералами. Поздравляю.
— Спасибо, — сказала Леля, — и что мы теперь должны делать?
— Мы захватим эту кухню, а потом и весь дом, — ответил великий стратег. — А потом захватим и весь мир. Только надо будет найти бумажку побольше, а то на эту все стратегические стрелки не влезут.
Да уж, кто собирается захватывать мир, должен позаботиться об очень большой бумажке. Ведь мир слишком велик, чтобы вместиться на какой-то клочок.
— А зачем нужно захватывать мир? — упрямо спросила Леля.
— Вот и мне интересно, — проворчал Шиша.
Великий стратег сердито зашевелил усами и ответил:
— Вы не очень-то сообразительны для генералов. За это я разжалую вас в полковники. Слушайте внимательно, чтобы не переспрашивать. Мы должны захватить весь мир, чтобы получить безграничную власть!
— А зачем нужна власть? — снова спросила Леля.
— Я тоже не понимаю, — нахмурился Шиша. — Разве без нее плохо?
Любопытство чаще всего до добра не доводит. Бывают, конечно, приятные исключения. Иначе бы люди ничего не открыли. Даже рецепт манной каши. Ведь надо быть очень любопытным, чтобы насыпать сахару и манки в кипящее молоко, чтобы проверить, что получится. А сколько любопытства при этом пропало даром, вы думали? Не сразу же люди догадались варить крупу. Наверняка сначала пробовали варить все подряд. Песок, траву или камешки. Но этим поварам не повезло. Вот и Леле тоже.
— Вы даже для полковников слишком глупые, — рассердился усатый главнокомандующий, — недостойны. Придется вас разжаловать сразу в лейтенанты. Слушайте и запоминайте, повторять не буду. Мы, тараканы, самые великие существа на земле! Самые могущественные, самые сильные! Поэтому все должны нам служить и подчиняться.
Тут, как назло, в кухне что-то грохнуло, и великий главнокомандующий мгновенно спрятался под стратегической картой.
— Ш-ш-ш! — прошипел он. — Прячься!
— Не бойтесь, — ответила Леля, — это просто форточка хлопнула. Так всегда бывает, когда сквозняк. И вообще, зачем вы прячетесь, если вы самый сильный и великий?
Шиша совсем неделикатно хихикнул. Главнокомандующий вылез из-под карты и отряхнулся.
— У великих и сильных всегда много врагов, — сказал он, отряхивая усы.
— Не очень-то веселое дело — быть великим, — ехидно заметил Шиша.
— Ничего, все равно мы покорим все квартиры в этом доме, — пообещал главнокомандующий, — а потом все дома в этом городе! Но этого мало! Мы захватим всю страну! Всех людей заставим делать хлебные крошки, чтобы отдавать нам! У нас будет куча хлебных крошек! У нас их будет гора!
Желая показаться еще величественней, великий главнокомандующий влез на камешек со стратегической картой, как будто уже шагал по побежденной стране, и напыщенно задрал кверху длинные усы. Он совсем забыл, что находится в розетке. А зря, потому что вверху были электрические провода, и главнокомандующий таракан точнехонько включился в них усами, как троллейбус. Глаза у него вспыхнули ярким желтым огнем, как прожекторы, потому что провода были под напряжением. От напряжения главнокомандующий разошелся еще больше. Он вопил громче и громче, пока его голос не стал похож на кукареканье охрипшего петуха.
— Но это тоже не все! Мы захватим весь континент! А потом всю планету! Мы ступим железной пятой на Марс! А потом я поведу вас дальше! Мы доберемся до других звезд! Все хлебные крошки во вселенной будут принадлежать нам, и только нам! — продолжал визгливо выкрикивать великий главнокомандующий, раскалившись докрасна, пока от него не повалил дым.
— Ой-ей, — пробормотал Шиша и потянул поскорее Лелю за руку назад, в трещину.
Едва Леля с Шишей успели скрыться, как в розетке что-то громко бабахнуло. БУХ! И все стихло. Шиша осторожно заглянул внутрь и сказал:
— Вот так "бух": даже мокрого места не осталось.
В общем, вполне нормальное дело для захватчика — лопнуть, как мыльный пузырь. Это сплошь и рядом происходит, и не только с тараканами. Со всеми великими завоевателями, которые хотели покорить мир. Уж не знаю, что бы они с ним потом делали. Да и никто этого не узнает, потому что для всех завоевателей тоже все закончилось неважно. Даже для Наполеона. Только Лелю продолжало мучить любопытство. Ведь можно было не бояться, что теперь ее совсем разжалуют.
— А зачем ему было столько крошек? — спросила Леля.
— Кто их разберет, этих главнокомандующих, — вздохнул Шиша.
Вы еще не забыли домовика Еремку, который поселился у Севы? Если забыли, то не беда, я вам сейчас напомню. Ведь я же не зря говорил, что у меня память хорошая. Так вот, Сева с Еремкой подружился так же крепко, как Леля с Шишей. Конечно, поудивлялся первое время, не без этого. Даже несколько раз у компьютера спрашивал, правда ли, что Еремка существует. До тех пор, пока компьютеру одно и то же отвечать не надоело. И чего спрашивать, если все и так видно? Да и глупо интересоваться у заколдованного компьютера, существует ли волшебство.
В квартире у Севы стараниями домовика небывалая чистота образовалась. Только заметит Еремка где-то пылинку — тут же в ладоши хлопнет. И не успеет хлопнуть, как из кухни уже тряпка летит и пылинку стирает. Потому что ладошки у домовиков такие же волшебные, как хвосты у шишей. Что этими ладошками Еремка ни возьмется делать — работа у него спорится, как по волшебству. А вернее, по волшебству и спорится. Тарелки у Еремки сами моются, кастрюли сами чистятся. Да что там кастрюли! Даже картошка сама из кожуры выскакивает.
Все было ничего, пока не затеяли Сева с Еремкой снежную бабу из первого снега слепить. Хорошая баба получилась, не большая и не маленькая. С морковкой вместо носа, как полагается. А глаза ей Сева из двух синеньких крышечек от минеральной воды сделал. В общем, получилась не баба — загляденье. Сева даже почтительно называл ее бабушкой. Он же был очень воспитанный, и не умел грубить. А "снежная бабушка", согласитесь, куда вежливей звучит, чем "снежная баба". Только глянул Сева утром в окно, а его творения и нет на месте. Оделся поскорей, на улицу выскочил. Глядит, а снежная бабушка цела-целехонька, только как-то перебралась в игрушечный домик. Странно это, конечно, но не страннее домовика и говорящего компьютера. Сева от подобных чудес уже давно перестал в обморок на ковер падать.
