— Та самая? — спросил он у мистера Крубера.
Мистер Крубер протёр очки и вгляделся повнимательнее.
— Ну надо же! — поразился он. — Если не ошибаюсь, она самая и есть!
— Спорим, в колоде все карты одинаковые, — шепнул мистер Браун на ухо жене.
— Ш-ш! — шикнула миссис Браун. — По-моему, у него отлично получилось.
— Вот эта часть посложнее, — предупредил Паддингтон и разорвал карту на кусочки. — Я не знаю, получится ли.
Он сунул кусочки под платок и несколько раз коснулся его палочкой.
— Ой! — воскликнул мистер Крубер, хватаясь сбоку за голову. — У меня вдруг что-то выскочило из уха. Твёрдое и холодное. — Он ощупал ухо. — Как мне кажется… — Он поднял повыше блестящую кругляшку. — Это соверен[12]! Мой подарок Паддингтону на день рождения! Ума не приложу, как он попал в ухо.
— Ух ты! — не без гордости сказал Паддингтон, разглядывая монетку. — Вот уж не ожидал. Большое спасибо, мистер Крубер.
— Ну, мистер Браун, подарок, боюсь, довольно скромный, — проговорил мистер Крубер. — Но мне так греют душу наши с вами утренние беседы. Я каждый раз их жду с нетерпением и, — тут он прочистил горло и огляделся, — надеюсь, что этот день рождения — далеко не последний!
Все его единодушно поддержали, а когда шум смолк, мистер Браун поднялся и посмотрел на часы.
— Всем нам давно уже пора на боковую, — сказал он. — А тебе и подавно, Паддингтон. Так что давайте-ка все хором покажем фокус-покус с исчезновением.
— Вот было бы здорово, если бы тётя Люси могла меня сейчас видеть, — сказал Паддингтон — он стоял в дверях и махал гостям на прощание. — То-то бы она обрадовалась!
— Ты обязательно напиши ей обо всем, что сегодня произошло, Паддингтон, — сказала миссис Браун и взяла его за лапу. — Только утром, — добавила она поспешно. — Помни, я тебе только что поменяла постельное бельё.
— Ладно, — согласился Паддингтон. — Утром. А то если я сейчас начну, чернила прольются на простыню или ещё что случится. Со мной вечно что-нибудь приключается.
— Знаешь, Генри, — сказала миссис Браун, глядя, как Паддингтон, перемазанный сладким и совсем сонный, топает вверх по лестнице, — а хорошо, когда в доме живёт медведь.
В доме номер тридцать два по Виндзорскому Саду стояла непривычная тишина. Выдался тёплый летний денёк, и все Брауны сидели на веранде, греясь на солнышке. Все, кроме Паддингтона, который таинственным образом испарился сразу после обеда.
Тихо шуршали страницы толстой книги, которую листал мистер Браун, постукивали спицы миссис Браун, позвякивали чашки — миссис Бёрд готовила чай.
Джонатан и Джуди склонились над головоломкой и молчали, как мышки.
Первым тишину нарушил мистер Браун.
— Вот забавно, — сказал он, выпустив из трубки клуб дыма, — я уже раз десять пролистал энциклопедию и не нашёл ни слова о таких медведях, как Паддингтон.
— Ну, ещё бы, — с готовностью поддакнула миссис Бёрд. — Такие медведи, как Паддингтон, — большая редкость. И слава Богу, скажу я вам. Тут и на одного-то мармелада не напасёшься!
Миссис Бёрд частенько ворчала, что Паддингтон ест слишком много мармелада. Однако все знали, что в нужный момент у неё всегда найдётся баночка, припрятанная «про запас».
— Не понимаю, Генри, что это тебе вздумалось искать Паддингтона в энциклопедии? — удивилась миссис Браун, откладывая вязание.
Мистер Браун задумчиво покрутил усы.
— Так, просто, — ответил он уклончиво. — Мне вдруг стало интересно, только и всего.
Мистер Браун очень серьёзно и ответственно относился к тому, что в доме живёт медведь — да ещё такой медведь, как Паддингтон.
— Я вот что хотел сказать. — Мистер Браун захлопнул книгу. — Если он останется у нас навсегда…
— Если? — тревожным хором отозвались остальные, а громче всех — миссис Бёрд.
— Господи, Генри, что тебе взбрело в голову? — воскликнула миссис Браун. — Если Паддингтон останется у нас навсегда! Конечно, он останется навсегда.
— Раз уж он останется у нас навсегда, — поспешно поправился мистер Браун, — я считаю, что нужно кое-что предпринять по этому поводу. Прежде всего — отремонтировать свободную комнату и переселить его туда.
Идея эта вызвала всеобщее одобрение. Когда Паддингтон появился в семье Браунов, его поместили в комнате для гостей. Он был вежливым медведем и никогда не жаловался, хотя, когда приезжали знакомые, приходилось комнату освобождать. Однако все уже давно чувствовали, что ему пора выделить собственный уголок.
— А во-вторых, — продолжал мистер Браун, — мне пришло в голову, что неплохо бы нам всем сфотографироваться. В доме должен быть семейный портрет.
— Сфотографироваться? — переспросила миссис Бёрд. — Надо же, как кстати вы об этом заговорили!
— Кстати? — удивился мистер Браун. — Почему?
Миссис Бёрд склонилась над чайником.
— Узнаете в своё время, — проговорила она загадочно, и, сколько Брауны ни бились, больше из неё ничего не удалось вытянуть.
По счастью, миссис Бёрд не успели замучить вопросами, потому что в этот самый момент из столовой донёсся грохот и в дверях появился Паддингтон. Он тащил громадную картонную коробку, поверх которой лежали какие-то непонятные металлические трубки.
При виде этой штуковины все изумлённо охнули. Но ещё сильнее поразил их вид самого Паддингтона.
Мех медвежонка был непривычно мягким и отливал золотом. Уши, вернее, та их часть, которая торчала из-под старой шляпы, блестели даже ярче, чем кончик носа. А что касается лап и усов, их просто надо было видеть.
Все застыли от удивления. Миссис Браун даже спустила несколько петель.
— Батюшки! — ахнул мистер Браун, едва не плеснув чаю на энциклопедию. — Что случилось? Где ты был?
— Я был в ванне, — оскорблённо ответствовал Паддингтон.
— В ванне? — медленно повторила Джуди. — Ты был в ванне? Тебя же никто не заставлял!
— Вот это да! — закричал Джонатан. — Срочно вывешивайте флаги!
— Ты здоров? — тревожно осведомился мистер Браун. — Э-э… у тебя ничего не болит?
Заметив, какой вокруг него подняли шум, Паддингтон принял ещё более обиженный вид. Нет, не то чтобы он уж совсем никогда не мылся. На самом деле, мордочку и лапки он мыл почти каждое утро. Но вот на ванну у него был свой, особый взгляд. Ведь в ванну приходилось залезать целиком, а потом ждать невесть сколько, пока высохнешь.
— Я просто хотел красиво выглядеть на фотографии, — объяснил он решительно.
— На фотографии?! — эхом откликнулись остальные. Откуда только этот мишка про всё узнаёт?
— Вот именно, — подтвердил Паддингтон и с невероятно важным видом принялся распутывать верёвочку на коробке. — Я купил фотоаппарат.
Воцарилось молчание. Брауны созерцали заднюю половину Паддингтона, склонённую над коробкой.
— Фотоаппарат? — выговорила наконец миссис Браун. — Но ведь они, кажется, очень дорогие!
— Этот не очень, — успокоил её Паддингтон, пыхтя от усердия.
Наконец он распрямился, держа в лапах такой огромный фотоаппарат, какого Брауны в жизни не видели.
— Я купил его на рынке на распродаже. Всего за три шиллинга и шесть пенсов!
— Три шиллинга и шесть пенсов! — повторил мистер Браун, которого явно впечатлила эта сумма. Он повернулся к остальным. — Надо сказать, по части выгодных покупок с этим медведем трудно тягаться.
— Ого! — восхитился Джонатан. — Глядите, там и чёрная накидка есть, и вообще всё как полагается!
— А что это за длинная штуковина? — поинтересовалась Джуди.
— Это штатив, — гордо пояснил Паддингтон. Он сел на пол и принялся старательно его раскладывать. — На нём укрепляют фотоаппарат, чтобы он стоял неподвижно.
Мистер Браун взял аппарат в руки и стал разглядывать. Когда он его перевернул, на пол выпали несколько ржавых винтиков и погнутых гвоздей.
— Он не очень новый, — заметил он опрометчиво. — Похоже, одно время его использовали вместо коробки для инструментов.
Паддингтон поправил съехавшую шляпу и кинул на мистера Брауна суровый взгляд.
— Это очень редкий фотоаппарат, — заявил он. — Так сказал продавец в комиссионном магазине.
— По-моему, отличная штука! — воскликнул Джонатан. — Чур, меня первым фотографировать!
— У меня только одна пластинка, — покачал головой Паддингтон. — Запасные очень дорого стоят, а у меня кончились деньги… Так что я буду фотографировать всех сразу.
— Какой он большой и сложный, особенно для маленького медвежонка, — заметила миссис Браун, когда Паддингтон привинтил аппарат к штативу и поднял на нужную высоту. — Ты уверен, что справишься?
— Попробую, — глухим голосом отозвался Паддингтон из-под чёрной накидки. — Мистер Крубер дал мне книжку про фотографию, и я уже потренировался под одеялом.
