Ознакомительная версия.
— Нечего переглядываться, пусть кто-нибудь из вас нарисует ручку, вот и всё.
— Где нарисовать? Зачем?
— Зачем — сами увидите, а нарисовать лучше всего здесь на стене.
— На стене?
— На стене, на стене, — повторила, передразнивая их, королевна и самым гадким образом показала язык.
— Это очень некрасиво — показывать язык! — строго сказала Каролинка. — Как тебе не стыдно!
— А мне нечего стыдиться, я заколдованная, вот и всё. Рисуйте ручку. Только голубую ручку, не какую-нибудь другую.
— Хорошо, — Петрик кивнул в знак согласия головой и печально вздохнул, заметив, что мелок совсем исписался.
— Видишь? — прошептал он, показав мелок Каролинке. — Скоро весь изрисуем.
— Но ведь не можем же мы не нарисовать ручки, если надо расколдовать королевну.
— Ладно, давай!
И Петрик стал рисовать на стене дверную ручку. Ручка получилась не очень удачная, но королевна хмуро сказала:
— Пусть хоть такая будет.
Во всяком случае, на стене уже появилась настоящая дверная ручка из металла с голубым отливом.
— На что это похоже? — разволновался вдруг Петрик. — Ручка посреди стены! Никогда не видал ничего подобного! Посреди стены! — повторил он, пожимая плечами.
— Ещё не то увидишь! — И королевна презрительно поморщилась.
Каролинка хотела что-то возразить, но в эту самую минуту в комнате, неизвестно откуда, появился голубой кот. Он выгнул дугой спину, фыркнул и замяукал в нетерпении.
— К чему все эти разговоры? Нажми ручку, Каролинка. Время не ждёт!
— Хорошо, — сказала шёпотом Каролинка и осторожно нажала на ручку, и тогда перед ними открылась дверь, которой в комнате не было.
— Ой-ой-ой! — вскрикнула Каролинка. — За этой дверью ничего нету! Там только белым-бело!
Каролинка была права. Перед ними был только белый туман, а за спиной громко захлопнулась дверь.
— Где мы? — закричал взволнованный Пётр.
— Много не говорите, скорее за мной! — послышался голос королевны.
— А то ещё опоздаю и меня из-за вас не расколдуют! Вы что, считаете, расколдовать можно в любую минуту? Как бы не так! В нашем королевстве расколдовывают только с десяти утра до пяти вечера. Потом волшебницы заняты другим делом, к ним лучше не подступайся.
— Нет, правда? — спросил с недоверием Петрик.
— Раз говорю, значит — правда. В путь, скорее в путь!
— То есть как — «в путь»? В какой это путь, когда никакого пути нету! Только белым-бело! Как мыльная пена или взбитый белок.
— Не говори глупостей! Слушать не желаю! — И королевна надулась от обиды. — Какая там ещё мыльная пена! Это белая бумага!
— Бумага?
— Не веришь? А ты пощупай!
Петрик послушно вытянул руку и наткнулся на большую белую стену. Она была гладкая и твёрдая.
— Ну что? — спросила королевна, шмыгнув носом. — Убедился? Не говорила я тебе, что бумага? Бумага, мой друг, бумага…
— Бумага! — повторила Каролинка. — Что нам здесь делать, если здесь только бумажная стена и ничего больше? Стоять и ждать, что ли?
— На этой бумаге можно нарисовать много всякого, — пояснила королевна. — Когда нарисуете всё, что полагается, чары исчезнут, и я буду расколдована! Понятно?
— Понятно-то понятно, — отвечал Петрик. — Хуже всего то, что голубой мелок уже на исходе. Правда, Каролинка?
— А мне какое дело? — засмеялась скрипучим голосом королевна. — Или расколдовываете или нет? Как желаете…
— Ну что, Каролинка? — И Петрик посмотрел на Каролинку, а Каролинка посмотрела на Петрика. Жаль было этот необыкновенный мелок. Можно нарисовать ещё столько полезного и интересного. Может, пароход? А может, деревенский домик? А может, автомобиль? А может, холодильник? Мама Петрика как раз мечтала о холодильнике.
Можно бы ещё нарисовать красивое платьице и комнатку для кукол или лук и стрелы. А то ещё новый радиоприёмник… Столько всего можно было ещё нарисовать!…
— Я знаю, для меня вы этого делать не будете, — жалобно всхлипнула королевна. — Да и кто будет делать, кто? Я на вас не в обиде… Иначе и быть не может! Останусь навсегда заколдованной…
Слёзы катились по её некрасивой мордашке, и она размазывала их рукой по щекам.
— Ведь я же дала тебе платок! — напомнила ей Каролинка. — Почему не вытираешься платком?
— Мне всё равно. Ну, я пошла…
Она поправила корону на голове и собралась уже уходить, но Каролинка и Петрик, глянув друг на друга, закричали разом:
— Не уходи! Мы тебя расколдуем!
— Значит, всё-таки поможете? — спросила прерывающимся от слёз голосом девочка.
— Поможем, поможем, — подтвердил Петрик. — Скажи только, что делать.
— Сперва вы должны нарисовать дорогу, а по обеим сторонам дороги — деревья.
— Хорошо, — согласился Петрик. — На этой стене нарисовать?
— Так ведь она для этого и существует! — огрызнулась опять королевна. — Не спрашивай много, рисуй!
Каролинка искоса взглянула на королевну. Было ей ужасно неприятно, что она с ними так разговаривает.
— Не удивляйся, Каролинка, — заметил кот. — Ведь она заколдованная. Так и должно быть.
Тем временем королевна села на пол и принялась распоряжаться:
— Гуще рисуй деревья, они у тебя очень редкие! И чего ты бережёшь этот мел? Дальше замок рисуй. Только большой, с высокой башней. Торопись, ведь я говорила, что расколдовывают только до пяти! Лучше всего нарисуй на башне часы, тогда будем знать, сколько времени.
Часы, которые Петрик нарисовал на башне, показывали без пяти минут пять.
— У меня уже рука болит от рисования, — вздохнул Петрик.
— Давай теперь я. — Каролинка взяла у Петрика мелок.
— Ну и замок нарисовали, — не унималась королевна. — Без окон… А должно быть двадцать окон, иначе нечего и стараться.
— Двадцать? — повторила Каролинка и принялась рисовать. Она очень торопилась, а голубой мелок становился всё короче и короче. Деревянная оправка треснула пополам и свалилась наземь, и Каролинка рисовала теперь одним только стержнем. Она осторожно держала его в пальцах, чтоб не сломался.
«Останется, может, ещё маленький кусочек, — думала Каролинка, — тогда я нарисую…»
Но не было даже возможности подумать, что нарисует она голубым мелком, потому что королевна только и делала, что распоряжалась:
— Замок кончили… Так. Вокруг замка должен быть сад. Деревья, деревья…
— Хорошо! — кивнула Каролинка и принялась рисовать деревья, а мелок становился всё короче и короче.
«Чего там жалеть, — успокаивала сама себя Каролинка, — ведь мы хотим её расколдовать».
— Ну что, кончила ты с этими деревьями? — нетерпеливо проскрипела королевна.
— Кончила, — прошептала Каролинка. На больших часах до пяти часов не хватало всего полминутки… Каролинка взглянула на огрызок мелка, который она с трудом удерживала в кончиках пальцев. Посмотрела на рисунок, сделанный Петриком и ею, и, по своему желанию, без просьбы, нарисовала ещё перед замком четыре голубых цветочка.
— Чтоб было красивее, — пояснила Каролинка, поворачиваясь к королевне. И в это мгновение она увидела перед собой не растрёпанную замарашку, а хорошенькую принцессу, такую, какой должна быть королевна из сказки. Та с улыбкой протянула руки к Петрику и Каролинке.
— Спасибо! — сказала королевна и с чувством поцеловала обоих. — Мне пора в мой замок. — И она показала на рисунок. Но это был уже не рисунок — перед ними открылась настоящая дорога, появился настоящий замок, выросли деревья. Всё было голубое.
Королевна выбежала на дорогу и помахала им платочком, который подарила ей Каролинка.
— Прощайте!
— Прощай! — прошептала Каролинка и почувствовала, что по щеке текут слёзы. Она хотела отереть их платочком, но вспомнила, что платочек она подарила королевне, и отёрла слёзы ладонью.
А тем временем голубой мир перед ними, только что нарисованный, побледнел и наконец пропал из глаз.
— Вот всё и кончилось, — с грустью сказал Петрик.
— Да, — вздохнула Каролинка.
Дети даже и не поняли, каким образом очутились они вновь в комнате у Каролинки. И вдруг Каролинка заметила, что в руке у неё по-прежнему огрызок голубого мелка.
— Петрик! — крикнула Каролинка. — И как это я раньше не догадалась! Ведь этим огрызком мы можем нарисовать голубую бусинку!
— Правильно! И бусинка исполнит все наши желания! Жаль, что мелок кончился…
— Но ведь ты не жалеешь, что мы расколдовали королевну?
— Ещё чего! Это я так сказал…
— Может, удастся нарисовать бусинку этим огрызком?… — шепнула с надеждой Каролинка.
— Попробуем!
Но мелка хватило Каролинке только на то, чтоб нарисовать маленький шарик. Да и тот с выщербинкой, и ничего больше. Едва Каролинка его нарисовала, как шарик подпрыгнул и взмыл в воздух, некоторое время ребята следили за его полётом, потом он побледнел и тоже пропал.
Ознакомительная версия.
