А у поэтов всегда так, какое настроение, такая и поэзия.
В чаще леса на болоте,
В мокром мохе, в грязной тине,
Жил лохматый человечек,
С виду очень даже милый.
Но не вздумайте, ребята,
Старичку тому поверить.
Можете лишиться жизни.
Попадёте в лапы зверю.
И утонете в трясине,
И никто вам не поможет.
Потому как этот Леший
Парень очень нехороший.
Но людей он очень любит…
В супе, с жареной картошкой.
От того, кто заблудился,
Остаются только крошки.
Будет сварен и обглодан
В домике у Бабки Ёжки.
Так что тыщу раз подумай,
Заходя к старушке в гости.
И на огоньки шальные
Не иди по топкой ряске,
Лишь на миг себе представь ты
Злой конец у этой сказки.
Вот и железная дорога. Поезда мимо мчатся, аукают.
– А теперь куда идти? В какую сторону Яга пошла? Надо бы спросить у кого-нибудь, а то что без толку ходить.
А вокруг ни души, только поезда – туда-сюда, туда-сюда.
Стала Избушка на деревья смотреть, вниз-то несподручно.
Видит, на старой ёлке белка сидит да шишку теребит, семена в разные стороны летят, а в рот не попадают.
– Эй, белка, ты чего, шишек раньше не ела?
– А может, и не ела. И ничего тут смешного нет. Просто я в городе жила, и меня всегда с рук кормили – семечками да орешками вкусными.
– А чего же ты тут делаешь? Почему от сытой жизни убежала?
– Я не от жизни убежала, а ради неё. Меня один пёс достал, бульдог. Он с хозяйкой по нашему парку гулял. Я, конечно, и сама виновата, дразнить его стала, мол, толстяк да дурак. Он зубы скалил, но достать меня не мог, а тут возьми и сорвись с поводка – и за мной… Вот, посмотри на мой хвост.
И правда, хвост у белки выглядел ужасно, ободранный до самого основания, а кончика и в помине нет.
– Ух ты, как он тебя! Сочувствую! Я, правда, собак никогда раньше не видела, но похоже, что это страшный зверь, хуже волка.
– Это точно! – закивала головой бедная белка.
– Ты иди, белочка, ко мне. У меня на печке грибы сушёные остались, они, конечно, не орешки, но лучше, чем шишка без семечек.
Белочка прыгнула на Избушку и залезла внутрь через трубу – и сразу же нашла ниточку грибов на печке.
– Избушка, а они съедобные?
– Съедобные, съедобные, не сомневайся. Моя Бабка все мухоморы с собой в город забрала, а эти грибы ей без надобности, это она для гостей сушила. Когда суп из них варила, для запаху добавляла.
Белочка стала есть грибы и, причмокивая, хвалила старушку:
– Вот Бабка Яга молодец, очень вкусные грибы, на чипсы с беконом похожи. Пальчики оближешь!
– Да уж! Что-что, а готовить она умела!
– Почему – умела, она что – умерла?
– Тьфу, плюнь себе на хвост, не умерла, а в город ушла. Вот иду на её поиски. Может, покажешь мне, где город, а заодно и Бабку мою поможешь сыскать?
– Я бы тебе помогла, ты славный домик, но я ещё не забыла про ту злую собаку, что мне хвост отгрызла.
– Во-первых, я не домик, а Избушка на курьих ножках, а во-вторых, тебе со мной нечего бояться. Я с любой собакой разделаюсь.
– Охотно верю! Ты большая, эта собака тебе на один зубок.
– Есть я её, конечно, не стану, но уши оборву, так и знай. И ничего больше не бойся.
Так они и пошли в город, Избушка и белка.
Они болтали, смеялись и придумывали разные смешные загадки, вот, например:
Эта бабушка-старушка
Дружит со своей Избушкой,
Ездит по лесу на ней
И пугает всех зверей.
Собирает мухоморы,
Сушит ступу на заборе,
Костяной ногой стучит
И на всех подряд ворчит.
Отгадайте, кто она?
Это Бабушка… Яга.
Или такая:
В городе у всех домов
Не найдёшь ни рук, ни ног,
Но войдя в дремучий лес,
Ты найдёшь Избушку здесь.
У Избушки две ноги.
Домик Бабушки Яги.
Так скажите нам, друзья,
Как зовётся та изба?
Так они и шли, болтая разные разности, пока не дошли до города.
Смеркалось. На потемневшем небе загорались маленькие звёздочки, и огромная луна вышла из-за туч.
Избушка и белка решили пройти через парк, так до города ближе всего.
Здесь и заночевать надумали…
Хорошо, тихо, и никто не мешает.
Но не успела Избушка ноги вытянуть, как белка вскрикнула и взметнулась на дерево со скоростью света. Вот только что рядом сидела, а уже на макушке.
Перед Избушкой стоял маленький толстый бульдог и скалил зубы.
И не такой уж и страшный зверь, как белка рассказывала, подумала Избушка и смело начала разговор…
– Эй, ошибка природы, чего тебе надо от бедной белки? И так инвалидом её сделал! Доедать, что ли, пришёл, изверг?
Собака, обалдев от неожиданности, села на попу и вылупила глаза. Они стали как две маленькие луны, точь-в-точь как настоящие.
Этот пёс ещё ни разу не видел, чтобы дома разговаривали.
Вид очумевшей собаки ещё больше подзадорил Избушку…
– Что, никогда раньше с домами не разговаривал, глупый пёс? А с бесхвостыми белками встречался? Это ведь ты ей хвост ободрал.
Собака заскулила, предчувствуя опасность.
И как в воду глядела!
Куриная нога прихватила собаку за шкирку и подкинула в воздух. Та взлетела высоко-высоко, а потом начала стремительно падать вниз, но, не долетев до земли, взлетела ещё раз и ещё раз…
И когда она всё же упала, то распласталась, как толстая подушка, раскинув лапы в стороны, и закрыла глаза.
– Ну что, меховая бабочка, хочешь ещё полетать?
– Гав! Не хочу! Я больше так не буду! – простонала собака.
– Точно не будешь?
– Точно не буду, – заплакал пёс.
– Ну, раз ты всё понял, тогда беги к своей хозяйке, а то она так кричит, что весь город разбудить может.
Собака кое-как поднялась с земли и, похрамывая, побрела к своей хозяйке.
– Эй ты, – закричала ей белка, слезая с макушки дерева. – Скажи спасибо, что мы тебе хвост не оторвали.
– Спасибо! – огрызнулась собака.
Она шла и ворчала, как это умеют делать только бульдоги.
– Спасибо хозяйке, что мой хвост ещё в младенчестве отрезали, а то бы эти варвары его точно оторвали. До чего мы дошли, дома по лесу гуляют и собак в небо запускают. Не пойду больше в этот парк гулять. Буду, как все нормальные собаки, у подъезда тусоваться.
Когда радостный визг хозяйки затих, друзья стали прощаться.
– Пойду я в город, мне пора! А ты оставайся! За меня не волнуйся, я не пропаду, а собаки этой больше не бойся, она тебя не тронет. Да ещё и другим собакам расскажет, какая у тебя охрана, а потом слух и до котов дойдёт. Так что живи спокойно.
– Спасибо, дорогая Избушечка, вовек не забуду твоей доброты. Надеюсь, что найдёшь свою старушку и вернёшь её домой.
Избушка пошла в сторону города, напевая себе под нос вот такую песенку:
Я до города дойду,
И тебя, Яга, найду.
Будем вместе жить, как прежде,
На опушечке, в лесу.
Я обиду позабуду
И тебя, Яга, прощу.
Будем вместе жить, как прежде,
Ждать гостей, варить еду.
Избушка очень устала, но никак не могла решить, где бы ей пристроиться на ночь.
Ноги, они хоть и куриные, но всё же не казённые, и беречь их надо.
Тут Избушка увидела маленький домик, без окошек. Не было у домика печной трубы и двери тоже не было. Этот домик больше походил на собачью конуру, но стоял он в уютном дворике, посыпанном песочком. Рядом была разбита хорошенькая клумба с синими цветочками.
– Красотища! Мне бы такой огородик! Одним всё, а другим ничего, да ещё старая карга в наказание.
Избушка устроилась поудобнее и заснула, зарыв ноги в песок.
Утро! Тёплое городское утро с гудками машин и визжащими тормозами. С лаем собак и криками детей. Утро с пеньем птиц на одиноком дереве в маленьком сквере… Или – просто утро!
Избушка потянулась, зевнула и открыла глаза.
– Вот это да!
Вокруг неё суетились какие-то люди в оранжевых жилетах. Они говорили на непонятном для Избушки языке и постоянно трогали её и щекотали. Они тёрли её тряпками и скребли щётками. Потом они стали поправлять покосившуюся дверь, починили дымоход и покрасили наличники на окнах.
Под конец они прибила на дверь табличку и удалились…
Детская площадка образцового содержания № 1
Ул. Лесная. Дом 1 3. строение 2
Вот и сбылась Избушкина мечта.
Теперь она не просто Избушка на курьих ножках, а настоящий дом с адресом.
Теперь у неё есть прописка.
Осталось только найти свою бабушку-старушку, и будет всё в порядке.
Заживут припеваючи.
Только где эта старушенция? Где её искать?
Целый день просидела Избушка на детской площадке, боясь пошевелиться. А так хотелось встать, размять куриные ноги, распахнуть пошире окна и дверь.
От наведённой чистоты сначала хотелось чихать, а затем потянуло в сон…
Сморённая суетливыми детьми, которые копошились у неё внутри, она уснула.
