— Тетушка черепаха, тетушка черепаха! Говорят, у вас много сыновей и дочерей. В самом деле у вас такая большая семья?
— Правда, правда, — радостно закивала старая черепаха.
— Раз уж зашла речь о больших семьях, то наша заячья семья все-таки больше, и братьев у нас больше, — сказал заяц.
— Не ври. Почему же я всегда вижу только вас двоих? — ответила черепаха.
Она была, конечно, права, мы ведь говорили, что в самые давние времена во всем мире только и были что этот заяц да зайчиха.
— Все наши братья сидят дома, — закричали зайцы-врунишки, — поэтому ты и не видишь их! Не веришь? Давай посчитаем, тогда решим, у кого семья больше!
— Как будем считать? — спросила черепаха.
— Сегодня будем считать ваших детей, а завтра уж наших братьев.
— Хорошо, — согласилась старая черепаха, — только как будем считать?
— Созовите сюда всех ваших детей, пусть они выстроятся в реке от одного берега до другого парами, а мы будем скакать по ним и считать: пара, две и так далее.
— Хорошо, — сказала старая черепаха.
Позвала всех своих детей, ровненько выстроила их парами, вытянули они шеи и легли на воду, как поплавки. Зайцы принялись прыгать с черепахи на черепаху и считать:
— Пара, две, три…
Так и добрались до другого берега. Обрадовались зайцы, запрыгали радостно и закричали:
— Глупые, глупые, обманули мы вас!
Только рано они обрадовались. Сами-то на другой берег переправились, а хвосты их еще тащились сзади, не успели зайцы убрать их. Услышали черепахи, которые были ближе к берегу, что кричат зайцы, вцепились зубами в заячьи хвосты и стали допытываться, в чем они обманули их. Рванулись зайцы, убежать-то убежали, да только хвосты их остались в зубах у черепах.
С тех пор у зайцев не хвосты, а обрубки. И сейчас говорят: «Заячий хвост вовек не вырастет».
Как птица с рыбой спорили
Китайская сказка
Перевод Б. Рифтина
днажды зашел у рыбы с птицей спор. Рыба с насмешкой поглядела на птицу, которая сидела на дереве, и сказала:
— Бедная птица! Неужели ты настолько глупа, что, вылупив глаза, сидишь и ждешь, пока охотник не убьет тебя? Ведь когда ты слышишь звук «дан», знай, что это охотник спускает тетиву, и у тебя еще есть время улететь!
Задумалась птица, ничего не ответила, только спросила, может ли задать рыбе один вопрос.
— Бедная рыба! Неужели ты так простодушна, что, выпучив глаза, смотришь, как рыбак загоняет тебя в сеть? Ведь когда ты слышишь звук «шалан-шалан», знай, что это звенят грузила на сети. Что же ты не уходишь поглубже в воду?
Онемела рыба, ничего не смогла ответить, только глупо выпучила глаза и ушла под воду.
Так и кончился спор птицы с рыбой.
Сказка про теленка-пестренка
Китайская сказка
Перевод Б. Рифтина
авным-давно жила в деревне старуха. Одна-одинешенька на целом свете — не было у нее ни сына, ни дочки, только теленок-пестренок. И ходила старуха за теленком, словно за внучонком.
Встанет поутру, лепешек масленых напечет. Лепешки теленку на рожки повесит, сзади торбу ему привяжет. И пустит теленка в горы — пусть себе ест лепешки да хворост ломать не забывает. А к вечеру, не успеет солнышко сесть, теленок домой бежит, полную торбу хвороста несет.
Но как-то раз уже село солнышко за горы, а теленок-пестренок все не идет. Ждет не дождется его старая, не знает, что и думать. Вот уж небо черным стало, а теленка все нет да нет. Не дождаться, видно, старухе своего любимца. Взяла она клюку и пошла в горы искать. Вдруг заяц ей повстречался. Спрашивает его старуха:
— Скажи, добрый зайчик, не видал ли ты где моего теленка-пестренка?
— Твоего теленка-пестренка ведьма съела, а ночью придет — тебя загрызет.
Испугалась старуха, опечалилась. Да делать нечего, заплакала, домой пошла. Села у ворот, слезы льет. Плачет старая, а тоска все сильней сердце гложет. Услыхали люди, как старуха убивается, того гляди, и сами заплачут. Шел мимо братец шило и спрашивает:
— Бабушка, а бабушка, ты что пригорюнилась?
— Моего теленка-пестренка злая ведьма съела, а ночью придет — меня загрызет!
— Не бойся, бабушка. Я ночью прибегу, беду отведу.
Шла мимо сестрица колючка и спрашивает:
— Бабушка, а бабушка, ты что закручинилась?
— Моего теленка-пестренка злая ведьма съела, а ночью придет — меня загрызет!
— Не бойся, бабушка. Я ночью прибегу, беду отведу.
Катилась мимо тетушка куриное яичко, подкатилась и спрашивает:
— Бабушка, а бабушка, ты что плачешь?
— Моего теленка-пестренка злая ведьма съела, а ночью придет — меня загрызет.
— Не бойся, бабушка, я ночью прибегу, беду отведу.
Скакала мимо тетушка лягушка, прискакала, спрашивает:
— Бабушка, а бабушка, ты что так убиваешься?
— Моего теленка-пестренка злая ведьма съела, а ночью придет — меня загрызет!
— Не бойся, бабушка, я ночью прибегу, беду отведу.
Шлепал мимо братец коровий навоз, спрашивает:
— Бабушка, а бабушка, ты что пригорюнилась?
— Моего теленка-пестренка злая ведьма съела, а ночью придет — меня загрызет!
— Не бойся, бабушка, я ночью прибегу, беду отведу.
Катился мимо дядюшка каменный каток, подкатил и спрашивает:
— Бабушка, а бабушка, ты чего затужила?
— Моего теленка-пестренка злая ведьма съела, а ночью придет — меня загрызет!
— Не бойся, бабушка, я ночью прибегу, беду отведу.
А время между тем к ночи близилось, и стали они между собой совет держать. Братец шило к старухе за пояс спрятался, сестрица колючка за лампой схоронилась, тетушка куриное яичко в печку закатилась, тетушка лягушка в чан с водой прыгнула, дядюшка каток над притолокой притаился, а меньшому братцу коровьему навозу деваться некуда, так он прямо на землю упал.
Пришла злая ведьма, в дом ввалилась, говорит:
— Эй, старуха, сейчас я тебя съем! Не знаю только, с чего начать.
Отвечает ей старуха:
— А ты с живота начинай!
Хотела ведьма за живот ее ухватить, да не тут-то было: братец шило как пырнет ее в бок!
— Ой, у тебя на животе шипы торчат!
— Тогда с головы начинай!
— На голове волосы растут!
— А ты их вырви! Только прежде лампу зажги!
Хотела ведьма лампу зажечь, а сестрица колючка как вопьется ей в руку! Побежала ведьма к печке огня взять да посветить, а тетушка куриное яичко глаза ей залепила. Добралась ведьма до чана воды зачерпнуть, а тетушка лягушка хвать ее за нос! Испугалась ведьма, хотела убежать, да поскользнулась на коровьем навозе. Тут дядюшка каток подоспел да и придавил злую ведьму. Пусть знает, как чужих телят есть!
Птица чжаогу
Китайская сказка
Перевод Б. Рифтина
ила когда-то на свете злая-презлая старуха. Были у нее сын да дочь-невеста. Женился сын, вскорости после женитьбы за Великую стену[14]в восточные края ушел, и начала старуха всячески над невесткой измываться. Только дочку свою лелеяла да любила.
Скажет, бывало, старуха:
— Съешь-ка, доченька, еще белых лепешек, супу отведай, он из мелкого пшена сварен!
А дочка нет-нет да и сунет невестке несколько белых лепешек. Уставится старуха зло на невестку и ворчит:
— Ну и ешь ты, ну и пьешь! Да на тебя лепешек из отрубей и то не напасешься!
Ни еды хорошей, ни одежды не давала свекровь бедной невестке, только била ее да бранила с утра до вечера.
В тот год развела старуха видимо-невидимо шелковичных червей[15]. Посмотришь — глазом всех не окинешь, считать станешь — не сочтешь. Каждый день до свету старуха невестку в горы гонит собирать тутовый лист. Собирает она день, собирает другой, солнце высоко, до вечера далеко, с тутовых деревьев почти все листья оборваны, того и гляди, голыми останутся. А шелкопряды все крупнее, все жирнее делаются. В четвертом месяце стали светлеть личинки шелкопрядов. Набросаешь листьев, только и слышно, как они шуршат: ша-ла, ша-ла;
оглянуться не успеешь — ни одного листочка нет, все подчистую личинки съели. Еще набросаешь — ша-ла, ша-ла, и опять ни листочка нет.
Собралась невестка в горы за листьями, а свекровь в нее пальцем ткнула да как закричит:
— Невестка в хозяйстве все равно что лошадь. Захочу — верхом на ней ездить буду. Захочу — побью. Попробуй только вернись без тутовых листьев! Плеткой тебя отхлестаю, палку об тебя обломаю, три дня есть не дам, пять дней спать не велю!
Посмотрела зло старуха невестке вслед, обернулась, видит, родная дочь шелкопрядов с земли поднимает. Взяла старуху жалость, ну, прямо мочи нет, и говорит она:
— Славная ты моя доченька! Отдохни! Воротится невестка, все сделает. Может, попить тебе хочется? Или поесть? Я супу в котле припасла, на котел белую лепешку положила.
