Ознакомительная версия.
Он сделал паузу, и дети зааплодировали.
— Мы потом решим, что нам предпринять дальше, — опять продолжил Гиги, — а пока Момо расскажет, как она встретила одного из этих бандитов и как он раскрыл перед ней свои карты.
— Минуточку, — произнес Беппо и встал, — послушайте меня, дети! Я против того, чтобы Момо перед вами выступала. Так нельзя. Если она расскажет обо всем, то навлечет беду и на себя и на вас…
— Нет! — раздались отдельные возгласы с разных сторон. — Пусть она говорит!
И вот уже все подхватили и хором заскандировали:
— Момо! Момо! Момо!
Старый Беппо сел, снял очки и устало провел ладонью по глазам.
Момо встала и растерянно оглянулась. Она никак не могла решить, чьему призыву следовать: детей или Беппо. В конце концов она начала рассказ.
Дети внимательно слушали ее. Потом наступило долгое молчание.
Пока она говорила, всем сделалось как-то тоскливо. Такими жуткими они не представляли себе бандитов — воров времени. Какая-то малышка громко заплакала, но ее быстро успокоили.
— Ну? — спросил Гиги, прервав тишину. — Кто из вас отважится вступить в битву с серыми господами?
— Почему Беппо не хотел, чтобы Момо рассказывала о своем приключении? — спросил Франко.
— Он считает, — объяснил Гиги, ободряюще улыбаясь, — что серые господа будут преследовать каждого, кто знает их секрет. Но я уверен, что все как раз наоборот, и тот, кто раскрыл их тайну, становится для них неуязвимым. Это же ясно! Ну, согласись, Беппо!
Однако Беппо только медленно покачал головой.
Дети молчали.
— В любом случае, — опять заговорил Гиги, — нам нужно сейчас держаться вместе! Надо соблюдать осторожность, но бояться нельзя. И поэтому я еще раз спрашиваю: кто из вас готов идти с нами?
— Я! — крикнул мальчик Клаудио и встал, заметно при этом побледнев.
Его примеру последовали другие дети, сперва осторожно, потом все решительнее, и в конце концов все присутствующие выразили желание действовать сообща против серых господ.
— Ну, Беппо, — обратился к нему Гиги и показал на собравшихся, — что ты на это скажешь?
— Ладно, — печально кивнул Беппо, — я, конечно, присоединяюсь к вам.
Итак, Гиги опять повернулся к детям, — нам нужно посоветоваться, что предпринять дальше. У кого есть предложения?
Все задумались. Наконец Паоло, мальчик, который носил очки, спросил:
— Но как они это делают? То есть как вообще можно красть время? Каким образом?
— Да! — воскликнул Клаудио. — Что это такое — время?
Никто не знал ответа.
На другой стороне каменного круга поднялась девочка Мария, державшая на руках младшую сестренку Деде. Она сказала:
— Может, это что-то наподобие атомов? Теперь ведь даже мысли из нашей головы умеют записывать с помощью разных устройств. Я сама видела по телевизору Сегодня на все есть специалисты!
— У меня идея! — воскликнул толстый Массимо своим девчоночьим голосом. — Когда что-то фотографируешь, все остается на пленке. То же получается, когда записываешь звуки или музыку на магнитофон. Может быть, они изобрели аппарат, которым записывают время? Если бы мы знали, что он из себя представляет, то могли бы просто опять списать время, и оно вернулось бы!
— Во всяком случае, — изрек Паоло и поправил очки на носу, — нужно найти ученого, который мог бы нам помочь. Иначе мы ничего не добьемся.
— Вечно ты лезешь со своими учеными! — возмутился Франко. — Им сейчас нельзя доверять. Подумай-ка! Мы найдем знающего специалиста, а он окажется связанным с бандой воров времени. Вот мы и сядем в калошу!
Его слова звучали убедительно и произвели впечатление на собравшихся.
Теперь поднялась какая-то очень воспитанная девочка.
Она сказала:
— Я считаю, что лучше всего заявить обо всем происходящем в полицию!
— Ну, приехали! — запротестовал Франко. — Полиция-то здесь при чем? Это же необычные бандиты! Либо власти давно о них знают, и тогда вообще бессильны против них, либо они еще ничего не заметили — и в таком случае дело абсолютно безнадежно. Так я думаю.
Наступила тишина безвыходности.
— Но что-то мы должны предпринять, — сказал наконец Паоло, — и как можно быстрее, пока воры времени не пронюхали о нашем сборе.
Тогда опять поднялся Гиги-Экскурсовод.
— Дорогие друзья, — начал он, — я хорошенько взвесил создавшуюся ситуацию. Я разрабатывал сотни планов и снова отвергал их до тех пор, пока не нашел один, который обязательно приведет нас к успеху, если вы все окажете нам поддержку! Я только сначала хотел услышать, нет ли у кого-нибудь из вас лучшей идеи. Итак, я хочу объяснить, что мы предпримем.
Он сделал паузу и медленно обвел взглядом круг собравшихся. Более пятидесяти детских лиц были обращены к нему. Столько слушателей давно у него не было.
— Сила серых господ, — заговорил он, — заключается в том, как вы уже знаете, что они невидимы и работают тайком. Следовательно, самое простое и единственное средство против них — раскрыть их тайну и рассказать всем людям правду. Каким образом? Мы устроим большую детскую демонстрацию! Мы нарисуем плакаты и транспаранты и прошагаем с ними по улицам города. Мы обратим на себя внимание общественности, а потом пригласим горожан в амфитеатр и все им объясним. Это неслыханно взволнует народ. Тысячи и тысячи подключатся к нам! И, когда соберется необозримая масса людей, — мир одним ударом изменится! Никто больше не сможет воровать время. Каждому достанется столько, сколько ему надо, ведь времени отныне будет предостаточно. И такое, друзья мои, мы можем сотворить все вместе, надо только захотеть. Вы хотите этого?
Многоголосый восторженный крик был ему ответом.
— Итак, я заключаю, что мы единогласно решили пригласить на следующее воскресенье в амфитеатр весь город. Но до тех пор нам нужно соблюдать строжайшую конспирацию, понимаете? Ну, друзья, за работу!
В тот и последующие дни в развалинах амфитеатра царило тайное, но лихорадочное оживление. Бумага и горшочки с краской и кистями, клей и доски, картонки и брусья — словом, все необходимое тащилось сюда. (Откуда и как оно бралось — лучше не будем уточнять.) И пока одни готовили плакаты и транспаранты, другие рисовали на щитах или мастерили флаги, третьи придумывали тексты и писали их на кусках плотной материи.
Детские призывы звучали примерно так:
«Беречь время? Но для чего? Зачем?»
«У вас нет времени?»
«Мы, дети, убедительно просим вас!
Приходите все на большое собрание в 18 часов, в воскресенье, в старый амфитеатр!»
«Ваши дети категорически предупреждают: у вас крадут время!»
«Куда уходит ваше время — страшная тайна, но мы раскроем ее вам!»
И на всех плакатах стояли дата и время большого сбора в амфитеатре.
Когда наконец все было готово, дети встали в колонну с Гиги, Беппо и Момо во главе и маршем, со своими плакатами и транспарантами, двинулись в город. Они старались создать как можно больше шума, грохоча железными крышками и дуя в свистки, а потом запели песню, сочиненную Гиги специально к этому дню:
Вставайте, люди, и внемлите:
Пробило без пяти двенадцать.
Очнитесь, люди, посмотрите:
Вы можете без времени остаться.
Вставайте, люди, и внемлите:
Нельзя над вами издеваться!
К шести часам вы приходите,
Давно пора освобождаться!
Эта песня, конечно, была гораздо длиннее, ибо состояла из двадцати восьми куплетов, но нам не обязательно приводить все до единого.
Несколько раз, когда дети мешали уличному движению, их разгоняла полиция. Но ребята совсем не теряли бодрости духа. Они опять собирались в другом месте и начинали все сызнова. Ничего с ними не случилось, и серых господ они тоже, несмотря на усиленное внимание, не смогли нигде обнаружить.
Многие ребятишки, для которых эта демонстрация была новостью, поскольку они ничего не знали о ней, начали присоединяться к марширующим и шагать вместе с ними, пока не собрались многие сотни, а потом и тысячи детей. Всюду по городским улицам тянулись длинные процессии, приглашающие взрослых на важное собрание, которое должно было изменить мир.
Глава 9
Хорошее собрание, которое не состоялось и плохое, которое состоялось
Наступил назначенный час.
Он прошел, но никто из приглашенных не явился. Как раз те взрослые, которых больше всего касалось шествие детей, едва заметили его.
Значит, все было напрасно.
Солнце уже клонилось к горизонту и огромным огненно-красным шаром купалось в пурпурном море облаков. Его лучи теперь касались только верхних ступеней старого амфитеатра, на которых тысячи детей ждали уже несколько часов. Здесь не звучало ни оживленного говора, ни веселого шума. Все сидели тихие и печальные.
Ознакомительная версия.
