Представьте себе, она приняла бесчестное предложение принца Удо и три дня спустя, поставив под угрозу безопасность государства и на радость врагам короля, основательно потрудилась над постелью графини, тщательно и крепко связав крест-накрест нижние концы пододеяльника и простыни. Получилось поистине великолепное сооружение — сам Архимед не смог бы его усовершенствовать, а Ньютон просто кусал бы себе локти от зависти. Виггз потратила на это все утро, и результат (хотя его нельзя было наблюдать собственными глазами, что является серьезным недостатком подобного способа сводить счеты с врагами) превзошел все ожидания. Промучившись с полчаса, графиня провела ночь в садовом гамаке, сочиняя полную горечи «Оду к Меланхолии».
Конечно, на следующий день Виггз здорово влетело — о том, чего графиня не знала, она вполне могла догадаться. Рассерженная Виггз, настроившись быть плохой хоть целую неделю, решила, что теперь снова ее очередь. Что бы такого придумать?
Внезапно ее осенило вдохновение: она была по-настоящему плохой целый день накануне. Такой случай упускать нельзя — можно загадать плохое желание!
Она сняла с шеи кольцо, подняла его вверх и громко произнесла:
— Я хочу… я хочу, чтобы графиня Бельвейн, — она остановилась, выбирая какую-нибудь действительно серьезную месть, — я хочу, чтобы графиня Бельвейн навсегда разучилась писать стихи!
Виггз задержала дыхание, ожидая удара грома или еще какого-нибудь ужасающего свидетельства гибели графининой музы. Но вокруг царила необычайная тишина. И тут девочку охватило страшное чувство — ей казалось, что все на свете разом умерли, и, поняв, какой отвратительный поступок она совершила, Виггз добежала до своей комнаты, бросилась на кровать и горько зарыдала.
А теперь скажите мне, дамы и господа, могли бы вы раскаяться так скоро?
Час спустя Виггз пошла в сад графини посмотреть, что получилось. Кажется, она выбрала наиболее удачный момент, потому что Бельвейн была в зеленом.
Радость творчества заставила графиню начисто забыть о бессонной ночи и о том, кто был ее виновником, — таково уж наше ремесло. Она радостно приветствовала Виггз и, взяв ее за руку, повела между кустами роз.
— Я беседую со своими розами, — сказала она.
— Вот послушай:
В моем саду так много дивных роз…
Которая из всех прекрасней — вот вопрос!
Карминно-красная иль розового цвета?
А, может, алая, как небо в час рассвета?
Какой из них мне посвятить куплет?
Пожалуй, мне милее всех пунцовый цвет…
И бабочка…
Но нам не суждено ничего узнать о бабочке. Может быть, из-за Виггз мир понес неоценимую потерю, навсегда утратив гениальную строчку, посвященную чешуекрылым, потому что девочка прервала графиню, еле выговорив замирающим от волнения голосом:
— А когда вы это сочинили?
— Только что. Я еще не закончила стихотворение. Слушай дальше:
Но Виггз выдернула руку и помчалась обратно во дворец. Ей необходимо было остаться одной и все как следует обдумать.
Что случилось? В том, что это настоящее волшебное кольцо, никаких сомнений быть не могло. В том, что ее желание было самым что ни на есть плохим и что она вела себя именно так, чтобы его заработать, она тоже была уверена. В чем же дело? Ответ был лишь один: плохое желание израсходовал кто-то другой.
Кто? Она никому не давала кольцо. Правда, она рассказала о нем принцессе, но…
И вдруг Виггз вспомнила: графиня держала кольцо в руках! Да, и она выслала Виггз из комнаты и…
В голове у Виггз накопилось столько разных мыслей, что она должна была с кем-то поделиться. Она побежала искать принцессу.
Глава 14
Почему вы не ведете себя, как Виггз?
Гиацинта сидела в библиотеке вместе с Удо. Удо теперь почти все время проводил в библиотеке, потому что надеялся выудить из множества умных книг подходящий к случаю Совет Джентльмену в Затруднительных Обстоятельствах. Гиацинта грустно составляла ему компанию. Какая была блестящая мысль — пригласить его в Евралию. Теперь она больше всего на свете хотела, чтобы эта мысль никогда не приходила ей в голову.
— Ну, Виггз, — обратилась она к девочке с ласковой улыбкой, — расскажи нам, что ты делала сегодня утром.
Удо оторвался от своего фолианта и кивнул.
— Я все поняла! — в величайшем возбуждении почти кричала Виггз. — Это графиня! Это она все сделала!
Удо презрительно оглядел ее с головы до пят.
— У принцессы Гиацинты золотистые волосы. Рано или поздно приходишь к подобному выводу.
И он снова уткнулся в книгу.
Виггз была озадачена и вопросительно взглянула на принцессу.
— Он имеет в виду, дорогая, — объяснила Гиацинта, — что это вполне очевидно и что мы давно об этом знаем.
Лицо Удо приняло самодовольное выражение, как у человека, только что изрекшего нечто, полное тонкой иронии.
Виггз так расстроилась, что чуть не заплакала, и Гиацинта по доброте душевной стала ее утешать.
— Мы не знаем наверняка — только догадываемся. Но теперь, когда тебе удалось узнать всю правду, я смогу ее наказать. Нет, не ходи со мной, — сказала она, направляясь к дверям. — Останься лучше с его высочеством. Может быть, тебе удастся найти книгу, которая ему нужна. Я думаю, ты прочитала куда больше моего.
Оставшись наедине с принцем, Виггз некоторое время молчала и только беспокойно на него поглядывала.
— А вы все знаете про графиню? — спросила она наконец.
— Если я чего-нибудь и не знаю, то это наверняка что-нибудь плохое.
— Значит, вы знаете, что это все из-за меня? О, милый принц Удо, мне так жаль…
— Как это «из-за тебя»?
— Ну, потому что это же мое кольцо.
Удо почесал задней лапой за ухом — озабоченно, но очень мило.
— Расскажи мне все с самого начала. Похоже, тебе действительно удалось узнать что-то важное.
И Виггз рассказала ему, как фея дала ей кольцо, как графиня взяла его и как Виггз обо всем догадалась сегодня утром.
На Удо это произвело сильное впечатление. Он рысцой трусил взад и вперед по библиотеке и что-то бормотал себе под нос. Когда Виггз закончила, он остановился.
— Кольцо еще годится? Я имею в виду, ты еще можешь загадать желание?
— Да, только одно.
— Тогда пожелай, чтобы она превратилась в… — Он перебирал в уме самых противных зверей. — Как насчет паука?
— Но это плохое желание.
— Да, но теперь ее очередь.
— О, но у меня осталось только хорошее желание. — Она восторженно добавила: — И я знаю, что я загадаю!
Удо тоже знал. Или, по крайней мере, так думал.
— Ты милая девочка, — сказал он, бросив на нее признательный взгляд.
— Да, именно это — чтобы я могла танцевать, как фея!
Удо не поверил своим ушам, а уж такие уши были как нельзя лучше приспособлены к тому, чтобы слушать как следует.
— Но чем это поможет мне?! — и он указал лапой на себя.
— Но это же мое кольцо, — удивилась Виггз. — И конечно, я попрошу танцевать, как фея. Я уже давным-давно собираюсь.
Ребенок оказался возмутительно эгоистичным. Удо решил зайти с другой стороны.
— Конечно, я ничего не имею против танцев как таковых. Но думаю, ты от этого скоро устанешь, как я устал… от салата.
Теперь Виггз поняла.
— Вы хотите, чтобы я пожелала превратить вас обратно в принца?
— Да, — небрежно проговорил Удо, — это только что пришло мне в голову, как пример по-настоящему хорошего желания.
— И значит, я никогда не буду танцевать, как фея?
— И я тоже не буду, если уж на то пошло. (Просто удивительно, до чего же непонятлива эта девочка!)
— О, это слишком жестоко, — воскликнула Виггз, топнув ногой. — Я больше всего на свете хочу танцевать.
Удо решил нарисовать мрачную картину своего будущего.
— Всю жизнь провести за проволочной сеткой… Вечно бояться красноглазых хорьков… Питаться одной овсянкой неделю за неделей, месяц за месяцем, год за годом, век за… Сколько вообще живут кролики?
Но Виггз не дала себя разжалобить.
— Ни за что не расстанусь со своим желанием! — сказала она убежденно.
Удо с достоинством поднялся на все четыре ноги.
— Ну что ж, как хочешь… Есть масса других способов снимать чары. Выучу одно стихотворение нашего придворного поэта Сахарине и прочту его задом-наперед в новолуние… Что-нибудь в этом роде… Прекрасно обойдусь и без тебя. Оставайся со своим желанием.
Он медленно вышел из библиотеки. Хвост, который сейчас более обычного напоминал шнурок от звонка, торжественно тащился за ним следом. Кисточка, за которую обычно тянут звонок, задержалась в дверях, потом она дернулась и исчезла, а Виггз осталась одна.
