Ученики к Медведю не шли. А сам он вышел из дому всего два раза: утром за продуктами и после обеда. Во второй раз он отсутствовал два часа и вернулся с большой пачкой пропагандистского материала под мышкой.
Второй день прошёл точно так же. Утром — короткий выход за продуктами, до обеда — напрасное ожидание учеников, потом Медведь ушёл на два часа и вернулся с толстой пачкой брошюр и листовок. Только на этот раз всё было от другой партии.
Следующий день не принёс ничего нового: покупки, ни одного ученика, пачка печатных материалов — но уже от третьей партии.
На четвёртый день у Пса возникли проблемы. В доме напротив распахнулось окно. Оттуда высунулась полосатая Коза и проблеяла:
— Вы тут уже третий день ковыряетесь! И за это мы налоги платим!
Пёс похолодел от страха, поспешно собрал аппарат, снял картонку с двери и крикнул Козе:
— Очень сложная была неисправность. Зато теперь он как новенький!
Коза пригрозила, что пожалуется в муниципалитет, и захлопнула окно.
— Н-да, номер с телефонной будкой больше не пройдёт, — вздохнул Пёс.
Он сдвинул фуражку на лоб и почесал в затылке, размышляя, что бы тут ещё можно было наладить. Взгляд его, задумчиво устремлённый вверх, упал на трубу того дома, где жил Медведь.
— Труба может быть забита, — подумал он. — Прочистить её от сажи — это тоже наладка.
Пёс входил в дом Медведя с колотящимся сердцем. «Вот сейчас и увидим, — думал он, — чего стоит мой маскарад».
За входной дверью были сени. Крутая лестница вела на чердак. Дверь по одну сторону от лестницы была заперта, по другую — открыта. Через открытую дверь виднелась комната, за которой Пёс наблюдал из телефонной будки. Медведь сидел за столом и читал партийную брошюру. Весь пол вокруг стола был завален пропагандистской литературой.
— Наладчик пришёл! — крикнул Пёс изменённым голосом. — Мне нужно продуть дымоход.
— Пожалуйста, — ответил Медведь, не поднимая глаз от брошюры.
— Мне нужно на крышу, — сказал Пёс тем же голосом.
— Пожалуйста, — ответил Медведь, продолжая читать.
Пёс сел в сенях на нижнюю ступеньку и похлопал по ней двенадцать раз — ведь ступенек было двенадцать. Пусть Медведь думает, что наладчик поднялся наверх.
Сидел Пёс долго. В домике стояла тишина. Медведь полностью погрузился в политическое просвещение. Пёс уже хотел уходить, но тут из комнаты донёсся голос Медведя:
— Девушка, добрый день, это Медведица, которая к вам позавчера заходила.
Несколько секунд Медведь молчал, потом продолжил:
— Я изучила все материалы — программа вашей партии в наибольшей степени учитывает интересы женщин.
Пауза. И снова голос Медведя:
— Хорошо! Тогда я зайду завтра в девять за партбилетом!
Больше Псу тут делать было нечего. Он двенадцать раз похлопал по ступеньке, как будто спускается вниз, и крикнул от входной двери:
— Дымоход прочищен!
Наутро в половине девятого Пёс был уже на посту. Он встал на углу рядом с домом Медведя, развернул газету и сделал вид, что читает. Но в газете проделал две дырочки и через них наблюдал за входной дверью.
Медведь вышел из дому без десяти девять. На нём было новое платье и новая шляпка с цветами. Пёс пошёл за ним, по-прежнему уткнувшись в газету.
— Ага, так я и думал, — пробормотал он, увидев, как Медведь заходит в здание с оранжево-розовым флагом над входом.
Пёс со вздохом сложил газету, сунул её в карман комбинезона и отправился в ближайший трактир завтракать.
— Теперь остаётся только ждать, — сказал он себе.
Но, поскольку сидеть сложа лапы Пёс не любил, он скрашивал ожидание полезной деятельностью. Он ходил по посёлку в фуражке с надписью «наладчик» и высматривал, где что можно наладить. В одном месте подтянул капавший кран водоразборной колонки, в другом — прочистил забившуюся канализационную решётку, подмёл сор на главной площади, починил три действительно неисправных телефонных автомата, до блеска начистил латунные ручки на дверях церкви и оборвал засохшие листья с растений, выставленных в кадках перед ратушей. Если он не видел для себя работы на улице, то просто звонил в первую попавшуюся дверь и говорил:
— Наладчик от муниципалитета. Есть у вас неполадки? Устраняем бесплатно.
Бывало, что особо недоверчивые граждане захлопывали дверь у него перед носом, но в большинстве жилищ для Пса находилась работа. Он прочищал засорившийся водопровод, чинил перегоревшие выключатели, уплотнял оконные рамы и смазывал скрипящие двери. Но главной его заботой оставался, конечно, Медведь. Пёс бдительно следил за ним. Желающих брать у Медведицы частные уроки так и не появилось. Но Медведю в любом случае было не до учеников. Каждое утро он шёл в дом с оранжево-розовым флагом и проводил там весь день. А вечером дома у Медведя собирались женщины и засиживались до полуночи. Пёс, пробираясь тихонько мимо окон, видел, как они сидят все вместе за столом.
Окно Медведь обычно держал открытым. Пёс мог бы подкрасться поближе и услышать, о чём говорят в комнате. Но он не решался. Пёс заметил, что полосатая Коза, та самая, что обругала его за бесконечную возню с телефоном, всё время караулит у окна. Да ещё с биноклем. Псу от этого делалось не по себе. Когда наблюдателя самого держат под наблюдением — это уж ни в какие ворота не лезет.
Как-то раз, собираясь позвонить в очередную дверь и предложить услуги наладчика, Пёс услышал изнутри шум и крик.
— Совести у тебя нет! — кричал один голос.
— Я подам на развод! — отвечал другой ничуть не тише.
А третий, тоненький голосок верещал:
— Я не хочу, чтобы вы разводились!
«Ага, семейный скандал, — подумал Пёс. — Им сейчас не до перегоревших выключателей». И он хотел уже двинуться к соседнему дому, но тут тоненький голосок разразился такими отчаянными рыданиями, что у Пса защемило сердце.
— Кто сказал, — спросил он себя, — что налаживать можно только электричество, водопровод и всякие подобные штуки? Кто сказал, что нельзя наладить жизнь семьи? — И сам себе ответил: — Никто.
Затем толкнул входную дверь — она оказалась открытой, — пошёл на звук рыданий и криков и оказался на кухне. Кухня была завалена грязной посудой, в углу лежала гора нестираного белья, в другом — такая же гора неглаженого, а ещё в кухне собралось большое собачье семейство. Отец Сенбернар, мать Колли, один щенок побольше и шестеро совсем крошечных. Сенбернар сидел за столом и орал. Колли стояла у плиты и орала. Большой щенок забился в угол и отчаянно рыдал. Малыши ползали по своей корзине и скулили. В кухне отчаянно воняло горелым мясом и грязными пелёнками.
Сенбернар кричал:
— Я не могу есть эту гадость!
Колли кричала:
— Это мясо такое, я не виновата!
Сенбернар кричал:
— Конечно, хоть бы раз ты была виновата!
Колли вопила в ответ:
— Ну так стряпай сам, если тебе не нравится!
Пёс перешагнул через корзину с малышами, взял большого щенка на руки и покачал. Щенок перестал рыдать.
Сенбернар и Колли смолкли и уставились на Пса.
— Вы кто такой? — спросили они.
— Я наладчик, — ответил Пёс. — Попробую наладить ваши отношения.
И он пощекотал щенку брюшко.
— Не плачь, малыш, — сказал он. — Не станут твои родители разводиться, они же друг друга любят.
Сенбернар и Колли смотрели на него, разинув пасть.
— Просто им сейчас нелегко, — продолжал Пёс. — Шесть малышей — это не шутка. Уж я-то знаю. Когда у нас бывало за раз по шесть малышей, семейная идиллия тоже иногда давала трещину.
Пёс посадил щенка себе на плечи и сказал Сенбернару и Колли:
— А теперь отправляйтесь-ка оба на прогулку. Вам нужно сменить обстановку.
— Но… — сказал Сенбернар.
— А как же… — сказала Колли.
— Сматывайтесь, живо! — велел Пёс. — И до темноты не появляйтесь!
Сенбернар и Колли ошарашенно поглядели на него — и послушались.
Пёс открыл окно, чтобы проветрить кухню, запустил грязное бельё в стиральную машину, помыл посуду, перепеленал и покормил из бутылочки малышей, подмёл пол, рассказал большому щенку сказку, сварил кастрюлю борща, протёр пыль, пропылесосил ковры, выбросил сгоревшее мясо в мусорное ведро и вынес мусор на помойку.
Когда с наступлением сумерек Сенбернар и Колли вернулись домой, малыши мирно спали в корзине, большой щенок лежал у себя в кроватке и рассматривал книжку с картинками, а вся квартира сверкала чистотой.
— Вы самый лучший наладчик на свете! — сказала Колли.
— Моя жена права, как всегда, — сказал Сенбернар.
— Работа у меня такая, — буркнул Пёс и поспешил прочь. Ему всегда было неловко, когда его хвалили.
С этого дня Пёс стал решать людские проблемы. Это было гораздо интереснее. Люди-то все разные, а раковины и выключатели одинаковые. Для работы с людьми нужно больше фантазии. А работа, требующая фантазии, — это всегда интересно. На следующий день Пёс налаживал детский садик: научил воспитательницу, как обращаться с детьми, чтобы они не ныли. Он ведь приобрёл опыт в школе у Медведя.
