Ознакомительная версия.
– Разве я тебя одну оставлю? Конечно с тобой.
Кикимора благодарно улыбнулась.
– Тогда скажи, как ты думаешь, Волчок сумеет проследить, где этот свалочник работает?
– Сумеет. Машину он, конечно, не догонит. Но по запаху дойдет.
– Что ж, будем ждать…
Ждать пришлось долго. Прошел час, другой, а волк все не возвращался. И, только когда солнце вошло в зенит, большое серое тело зверя скользнуло из-за угла ближайшего дома.
– Где тебя так долго носило? – накинулась на волка Угоша. – Мы тут с Ларисой от жары уже испарились!
– Вы стоя испарялись, а я при этом еще и бегал, – укоризненно проворчал Волчок. – И вообще, Уг, если ты в ссоре со своим Антоном, то нечего кричать на меня вместо него!
– Я? Кричу на тебя? Вместо Круглова?
– Правда, Свет, ты, как только с Антоном поцапалась, стала на Волчка срываться. Не замечаешь? – вступилась за волка Лариса.
– Слышишь глас истины? – получив поддержку, Волчок приободрился. – Уг, ты определись, в кого из нас влюбилась, а на кого обижаешься. Если в меня, я все вынесу ради любимой!
– Да ладно тебе, развел философию! Ну неправа я, неправа. Приношу извинения. Кричать больше не буду. По крайней мере постараюсь.
– Благодарствую.
– Ты, чем отношения выяснять, лучше расскажи, почему так задержался. А потом мы пойдем куда-нибудь в тенечек. Мороженого хочется.
– Мне – три порции. За труды.
– Ладно, попрошайка. Рассказывай.
– Я проследил машину до самой стоянки. Подробности опускаю: долго и неинтересно. Дом, в котором наш дядька работает, нашел. А почему сразу не вернулся… Нет, ну обидно! Гнать дичь и бросить… В общем, я там немного позагорал в кустах. Пока из здания не вышли два человека. Пахло от них знакомо, поэтому я подобрался поближе и стал слушать.
– Как же они тебя не заметили? – удивилась кикимора.
– Уметь надо! В общем, эти двое занимаются нашей свалкой. Хозяин приказал им поскорее завершить дело.
– Вот упертый! Представляешь, Лариса, вместо того чтобы испугаться, Бирюков решил поторопиться! – воскликнула Угоша.
– Тоже вариант. Иван Петрович не дурак и понимает, что если поскорей со свалкой закончит, то мы от него отвяжемся.
– Да, наверное, так и есть… А дальше, Волчок, что было дальше?
– Дальше – эти двое собираются в лес. С каким-то тео… тео-до-литом. В лес – завтра, послезавтра – документы хозяину на стол. И – стройка.
– Ну? Что? Переведи! – взмолилась Лариса, увидев, как побледнела подруга.
– Перевожу. Завтра в лесу будут сделаны все нужные измерения. Потом этот упырь погонит туда технику.
– А мы? А нам-то что делать? Мы же не успеем!
– Успеем, – заверил Волчок и совершенно по-собачьи ткнулся носом в Угошину ногу. – Я тоже сначала расстроился. Но, пока обратно бежал, одну штуку придумал. Смотрите, сейчас все зависит от того, насколько быстро свалочнику подготовят какие-то документы. Я, правда, понятия не имею, что это за штука. Но, судя по тому, что без нее нельзя, – важная вещь. Так?
– Так, – подтвердила Угоша. – У людей без документов ни одно дело не делается.
– Глупо… А теперь слушайте меня внимательно и соображайте: если документов не будет, свалки тоже не будет? Правильно?
– Правильно… – эхом повторила Угоша и вдруг подпрыгнула: – Все! Я поняла!
Она нагнулась и чмокнула волка в нос.
– Антон бы от зависти помер, – оскалился Волчок.
– Ларис, смотри, – не обращая внимания на подколки, принялась объяснять Угоша. – Нужно, чтобы, когда эти двое, которых Бирюков послал, придут в лес, их там правильно встретили и правильно проводили. Документов нет, свалки тоже нет!
Лариса помолчала, тщательно взвешивая все «за» и «против», потом согласилась:
– Мысль что надо. Только… Ведь все это должно произойти завтра? Значит, зверей нужно предупредить сегодня. А как? Кто сможет это сделать? Только ты, Антон и Волчок. Ты нужна здесь, Бирюкова пугать. Следить за ним должен Волчок. Получается, в лес ехать Антону. Хочешь, я прямо сейчас ему позвоню?
– Нет, – отрезала Угоша. – Круглов своим делом занимается и пусть занимается.
– А тебе не кажется, что ваша ссора начала мешать этому делу?
– Кажется. Но он сам виноват. А что делать, я уже придумала. Все-таки в лес нужно отправить Волчка. На автобусе, чтобы зря время не терять. Слышишь, волк? Доберешься, найдешь там Цока либо белку Жжик. Скажешь, что приедут люди. Пусть пугают их так, чтобы они не то что о свалке – имена свои забыли. Думаю, нашим подругам русалкам там есть над чем потрудиться. Ну и сам поучаствуй. Порычи. Убедишься, что дядечкам не до работы стало, возвращайся.
– Я-то возвращусь, а как вы тут без меня?
– Савельева, что мы без Волчка будем делать? Обойдемся? – спросила Угоша.
– А если мы его временно Шариком-Фердинандом заменим? У того тоже нюх есть, – задумчиво предложила Лариса.
– Действительно, чем не собака! – хохотнула Угоша. – Гранд-терьер!
– Нос у этого терьера не хуже моего, – заступился за пса Волчок. – И в кустах ему прятаться проще. Зовите. Он на седьмом небе будет от счастья. Главное, сосиску купить не забудьте!
– Ох и язвительный же у тебя язычок! – воскликнула Угоша.
– У тебя выучился, – парировал волк.
– Вот только где этого Фердинанда искать?
– На районном рынке, – напомнила Лариса. – Это недалеко отсюда.
– Интересно, чем он там промышляет? – пробормотал Волчок. – Неужели кости клянчит?
Особо искать Шарика не пришлось. Он действительно «дежурил» на районном рынке рядом с колбасным ларьком. Вовремя глянуть в глаза, вовремя вильнуть хвостом – этими приемами он владел в совершенстве, но с радостью согласился поработать самым обыкновенным сыщиком.
* * *
Утро следующего дня выдалось таким же солнечным, как и предыдущее.
Примерно в то же время Иван Петрович вышел на веранду, потянулся. Хотел улыбнуться солнышку, но едва уловимая тревога помешала ему это сделать. В поведении Бакса тоже не чувствовалось вдохновения.
Стараясь не думать о плохом, Иван Петрович вернулся в дом. Предстояло умыться, позавтракать, все-таки спуститься в сад, зайти в собственный гараж и отправиться на работу.
«Скорей бы вернулась Люся! С ней спокойнее», – в который раз вспомнил о жене Бирюков. Люся была его второй женой, мачехой Влада. Влад ее не любил, поэтому предпочел жить с бабушкой. Но властная, прижимистая бабушка тоже не стала для внука любимым человеком.
Женившись вторично, Иван Петрович перестал интересоваться сыном, лишь на Новый год, Пасху и в день рождения откупался от него дорогими подарками.
«Надо попросить Владика пожить здесь до Люсиного приезда», – трусливо подумал Иван Петрович и направился в ванную.
– Бакс, я – умываться! – делано бодрым голосом сообщил он крутившемуся у ног псу, вошел, взял тюбик с зубной пастой, щетку, пустил воду. Кран фыркнул, пыхнул воздухом и выдал тоненькую струйку зелено-коричневой жижи.
– Этттто чччто? – заикаясь, взвизгнул Бирюков и отдернул руку. На ней остались мерзкие непонятной природы ошметки. Брезгливо сморщившись, Иван Петрович поднес руку к носу. Завоняло туалетом. Бакс засопел, чихнул и заскулил. – Фу! Фу! Фу! – совершенно по-ежиному зафыркал его хозяин. – Это безобразие! Какая халатность! Куда они там смотрят! Да я им…
«Наверное, трубы засорились, – накричавшись, предположил Иван Петрович. – Надо посильнее открыть, пусть промоются».
Но когда вода хлынула мощным потоком, ее цвет, вопреки ожиданиям, стал еще гаже. Вдобавок ко всему в раковину плюхнулся большущий дождевой червяк.
– Мерзость! Мерзость! – завопил Бирюков.
В ответ кран поднатужился и выплюнул большущую многоножку. Потом еще одну, еще и еще… Обалдевшие от такого способа транспортировки, многоножки замерли на дне раковины. Но ненадолго. Буквально через пять-шесть секунд они зашевелились и, как стрелка в компасе, покрутившись на месте, вытянулись в направлении Ивана Петровича. Затем, с легкостью преодолевая скользкую поверхность раковины, поползли к Бирюкову.
Зря говорят, что только женщины боятся членистоногих. Боятся их и мужчины, иногда даже самые героические. Едва осознав, что многоногие твари ползут не куда попало, а вполне целенаправленно, и цель их – он сам, Иван Петрович попятился, прикидывая, чем бы прибить эту мерзость.
Шага через три его шеи коснулось что-то совсем легкое. Безотчетным движением Бирюков смахнул неопознанный объект. И тут же заорал, пугая и без того перепуганного Бакса: совсем рядом, на тоненькой короткой паутине раскачивался огромный пузатый паук. Причем, раскачиваясь, он не ленился перебирать ногами, стремительно сокращая расстояние до голого запястья Ивана Петровича.
Бирюков, словно ополоумев, закружился по комнате, натыкаясь на столы, стулья, сшибая все на своем пути. Паук, видимо морально не готовый к такой карусели, на очередном витке отлетел к стене. Иван Петрович глубоко и радостно вздохнул.
Ознакомительная версия.
