ПЕСЕНКА О ЛЯГУШКЕ КЕМБЕРЛИ И ЖАБЕ БЕРКЕМЛИ, А ТАКЖЕ О ЛЮБВИ КОРОЛЯ И КОРОЛЕВЫ
Кемберли и Беркемли
Пели песни о любви,
Потому что соловьи
Замолчали.
И со всех концов земли
Приплывали корабли,
Приплывали каравеллы
Печали,
Каравеллы королевы,
Королёвы корабли —
Кто направо,
Кто налево
Королевство разнесли:
Направо скипетр,
Налево трон.
Ах, посмотрите,
Какой урон!
Кемберли и Беркемли
Пели песни, как могли,
Не имея ни таланта,
Ни слуха.
Потому что там, вдали,
Где-то плыли корабли,
Где-то плыли каравеллы
Разлуки.
Каравеллы королевы,
Королёвы корабли —
Кто направо,
Кто налево
Королевство разнесли.
Тебе столица,
А мне дворец.
Как говорится,
Любви конец.
Но старалась Кемберли,
Надрывалась Беркемли,
Хоть и пели о любви
Неумело.
И, смотрите, там, вдали,
Повернули корабли
И на прежний курс легли
Каравеллы.
Каравеллы королевы,
Королёвы корабли,
Покидая воды гнева,
Плыли к пристани любви.
И все заботы
Уже не в счет…
Ах, кто там, кто там,
Кто так поет?
И, услышав о любви.
Вновь запели соловьи.
Где ж вы были, соловьи,
Что ж молчали?
А лягушка Кемберли
Вместе с жабой Беркемли
Уходили почему-то
В печали.
Каравеллы королевы,
Королёвы корабли,
Отзовитесь, где вы, где вы,
На каком краю земли?
Но повсеместно
Звучит в ответ:
Где все чудесно,
Там наших нет.
О ПТИЦЕ ФЛЕТТИ, КОТОРАЯ ТАК И НЕ НАУЧИЛАСЬ ЛЕТАТЬ
На рассвете,
Прогуливаясь по балкону,
Птицу Флетти
Окликнула птица Ворона.
И спросила Ворона,
Отвесив поклон:
— Птица Флетти,
Ответьте:
А где ж ваш балкон?
У меня, птица Флетти,
Пять тысяч балконов.
Сорок тысяч, заметьте,
Карнизов оконных.
Девятьсот пятьдесят
Телеграфных столбов
И пятьсот километров
Одних проводов.
Неудобно парить,
Понимаете сами,
Не имея совсем ничего под ногами,
Птица Флетти,
Вы, право, рискуете зря. —
И Ворона
Пошла по балкону,
Паря.
Птица Флетти
Плыла над землей, облаками,
Не имея совсем ничего под ногами.
Не имея опор
И насиженных мест,
Осыпаясь дождями
С высоких небес.
А потом в небесах
Загоралась огнями,
Не имея совсем ничего под ногами.
Не умея себя
В небесах удержать,
И летела на землю,
Опять и опять
Золотыми лучами,
Дождями,
Снегами,
Не имея совсем ничего под ногами.
Опадала закатом
В туманной дали,
Расшибаясь об острые
Камни земли.
И опять говорила
Ей птица Ворона,
Что парила
На крепких перилах
Балкона,
Наблюдая за тем,
Как восходит заря:
— Птица Флетти, вы, право, рискуете зря!
На зверином рынке
Ни горшка, ни крынки,
Ни корзины,
Ни лукошка,
Ни витрины,
Ни окошка —
Просто лес.
От земли и до небес.
Но у лесных зверушек
Хватает суеты:
Менять рога на уши
И уши на хвосты.
С Жуком торгуется Медведь
Надеется разбогатеть.
С Вороной рядится Комар,
Нахваливает свой товар.
И тут же Заяц сдуру,
Извлечь надеясь прок,
С себя сдирает шкуру
За львиный коготок.
Идут усы
За гриву,
Идут носы
За шерсть…
Как трудно быть счастливым,
Имея то, что есть!
Однажды мимо рынка
Бежал, гуляя, Грэть.
А сам он — что картинка,
Приятно посмотреть;
Глаза,
Копыта,
Уши —
Все крупно,
В полный рост.
Как у бизона туша,
Как у павлина хвост,
Как у жирафа шея,
Как у верблюда горб.
И это все имея,
Он вовсе не был горд.
Он не рычал, не топал,
Как будто все — не в счет.
И скромно прятал хобот
Среди бульдожьих щек.
Увидел Грэтя Дятел —
И к дереву прирос.
И крикнул:
— Эй, приятель!
На что меняешь хвост?
Из норки выглянул Сурок:
— Сынок!
На что меняешь рог?
Неслышно подкатился Ёж:
— Иглу за хобот не возьмешь?
А толстобрюхий Бегемот
Открыто рявкнул Грэтю:
— Я для тебя такой живот
Имею на примете!
От нетерпения дрожа,
Кружа,
Оса жужжала:
— Дражжжайший!
Дружжжбой дорожжжа,
Я жжжало
Придержжжала!
И им сказал добрейший Грэть:
— Вы объясните внятно:
Зачем вам это все иметь?
Я все отдам бесплатно.
И призадумался Сурок:
Зачем ему какой-то рог?
И рассудил неглупый Ёж,
Что он без хобота хорош.
И спохватился Бегемот:
Отдать зазря такой живот!
А Дятел думал: «Суета!
Короткий или длинный,
Мне хватит моего хвоста.
Подумаешь — павлины!»
И сразу кончился базар:
Ворону отпустил Комар,
Медведь сказал, прозревши вдруг,
Жуку:
— А ты, я вижу, — жук!
И Заяц шкуру приберег,
Решив: «Менять не стану!»
Да, Зайцу львиный коготок,
Увы, не по карману.
И по горам, долинам
Неслась, ликуя, весть,
Что можно быть счастливым,
Имея то, что есть.
КАК ЛЯГУШКА КЕМБЕРЛИ НЕ ДАЛА ЗАМОРИТЬ ЧЕРВЯЧКА
Морили, ох, морили,
Морили червячка.
Морили-говорили:
— Заморим червячка!
Уже столы накрыли:
— Заморим червячка!
Уже ножи острили:
— Заморим червячка!
Не слышен в общем хоре
Один лишь червячок.
Ну, думает, заморят,
Им это пустячок.
Ну, думает, попался,
Попался на крючок.
Он так перепугался,
Заморыш-червячок!
Но мимо проходила
Лягушка Кемберли,
Которая гостила
На том краю земли.
Она пришла из дали,
Из-за лесов и гор,
И видела, как брали
Беднягу на измор.
Лягушка возмутилась:
— Умерьте вашу прыть!
Скажите-ка на милость:
Нашли кого морить!
Ты помори акулу,
Медведя помори! —
Лягушка подмигнула: —
Эх вы, богатыри!
На волю отпустила
Лягушка червячка
И, улыбнувшись мило,
Сказала всем: — Пока!
И шляпой помахала
Лягушка Кемберли.
И дальше пошагала,
К другим краям земли,
Где мышки, мошки, мушки
Дождаться не могли:
— Да где ж она, лягушка,
Лягушка Кемберли?!
Фрегат «Грамматика»
(Страницы странствий)
Страны ближние,
Страны дальние,
Нас колышут мечты
Кругосветные.
За бортом у нас
Море Книжное,
Море Журнальное,
Море Газетное…
Ну как не стремиться
К тебе, глубина?
Открыта страница —
Открыта страна.
Книжное море, как и весь океан Печатной Продукции, неоднородно в разных местах: кое-где вода посолоней, а кое-где совсем пресная; кое-где попрохладней, а кое-где потеплей; кое-где воды много, а глубины никакой, а кое-где воды поменьше, зато глубина достаточная. И даже можно установить такую закономерность: чем меньше воды, тем больше глубины.
И кого только не встретишь в океане Печатной Продукции! Тут и любители серьезного чтения, которые спокойно проплывают мимо захватывающих владений Марго и Мегрэ в поисках какого-нибудь специального словаря или справочника; и любители книг для детей — для своих детей, потому что сами они, с тех пор как выросли, уже ничего не читают; и бесстрастные почитатели любовных романов; и страстные любители юмора, которого сами они лишены; и обожатели легкой, тяжелой и просто непосильной поэзии; и, наконец, самая многочисленная армия искателей приключений — не своих, а чужих приключений, в том числе и уже упомянутых Мегрэ и Марго.
