— С радостью и удовольствием,- сухо ответил Омар Юсуф.- А скажи мне, о могучий Волька, сколь велик километр, ибо я не знаю такой меры длины.
— Ну, как тебе объяснить…- призадумался Волька.- Ну вот: километр — это примерно тысяча четыреста шагов.
— Твоих шагов? — спросил джинн.- Значит, моих шагов в километре не больше тысячи двухсот.
Омар Юсуф был явно преувеличенного мнения о своём росте. Он был одного роста с Волькой, но переубедить его так и не удалось.
— Смотри не разбейся о небесную твердь,- заботливо напутствовал брата Хоттабыч, сам не шибко поверивший Волькиным рассказам о строении Вселенной.
— Ладно, не учи учёного,- холодно ответил ему Омар Юсуф и со страшной быстротой взвился в воздух, мгновенно раскалившись добела. Он тотчас же исчез из виду, оставив за собой длинный огненный след.
— Теперь уж жди его не жди, всё равно не дождёшься! — сердито сказал Волька.- Он не послушался моего совета, основанного на научных данных, и никогда уже не вернётся на Землю. Раз Омар вылетел со скоростью меньше чем одиннадцать километров в секунду, он теперь будет всё время вращаться вокруг Земли, как неприкаянный. Он сейчас, если хочешь знать, превратился в спутник Земли.
— Я всё-таки немножко подожду,- пробормотал Хоттабыч,- всё-таки он мне брат.
Он прождал Омара Юсуфа добрых пять часов, но так и не дождался.
Когда-нибудь в объёмистый астрономический каталог будет внесён под каким-нибудь многозначным номером Омар Юсуф, сварливый и недалёкий джинн, превратившийся в спутник Земли исключительно вследствие своего несносного характера и невежественного пренебрежения к данным науки.
Кто-то серьёзно уверял, что как-то ночью он якобы видел на небе быстро промелькнувшее светило, по форме своей напоминавшее старика с развевающейся длинной бородой. Что касается автора этой повести, то он приведённому выше заявлению не верит. Слишком уж мелким и ничтожным существом был Омар Юсуф.
XLII . Роковая страсть Хоттабыча
Как-то раз, незадолго до окончания летних каникул, наши друзья тихо беседовали с Хоттабычем, который по случаю раннего утра ещё продолжал нежиться под кроватью.
— Возможны осадки,- авторитетно заявил Серёжа, взглянув из окна на улицу.
Вскоре действительно всё небо покрылось тучками и начался противный, не по сезону холодный дождик.
— Может быть, послушаем? — спросил Волька с деланно небрежным видом, кивнув на новенький радиоприёмник — подарок родителей за успешный переход в шестой класс,- и с видимым удовольствием включил радио.
Мощные звуки симфонического оркестра заполнили комнату.
Удивлённый Хоттабыч высунул свою голову из-под кровати и осведомился:
— Где находится это множество людей, столь сладостно играющих на различных музыкальных инструментах?
— Ах, да! — обрадовался Женя.- Ведь Хоттабыч не знает радио!
Как это ни странно, на «Ладоге» из-за спешки упустили из виду приобрести приёмник для кают-компании.
Часа два ребята наслаждались, наблюдая за Хоттабычем. Старик был совершенно потрясён достижениями радиотехники. Волька ловил для него Владивосток и Анкару, Тбилиси и Лондон, Киев и Париж. Из динамика послушно вылетали звуки песен, гремели марши, доносились речи на самых разнообразных языках. Потом ребятам надоело радио. На улице проглянуло солнышко, и они ушли на воздух, оставив очарованного Хоттабыча у приёмника.
В этот день приёмник не отдыхал ни минуты. Около двух часов ночи он, правда, замолк. Но оказалось, что старик просто забыл, как принимать Лондон. Он разбудил Вольку, расспросил его и снова приблизился к приёмнику…
Случилось непоправимое: старик до самозабвения увлёкся радио.
Если кто-нибудь из читателей этой глубоко правдивой повести, проходя в Москве по улице Разина, заглянет в приёмную Главсевморпути, то среди многих десятков граждан, мечтающих о работе в Арктике, он увидит старичка в твёрдой соломенной шляпе канотье и вышитых золотом и серебром туфлях. Это старик Хоттабыч, который, несмотря на все свои старания, никак не может устроиться радистом на какую-нибудь полярную станцию.
Особенно безнадёжным становится его положение, когда он начинает заполнять анкету. На вопрос о своём занятии до 1917 года он правдиво пишет: «Джинн-профессионал». На вопрос о возрасте — «3732 года и 5 месяцев». На вопрос о семье Хоттабыч простодушно отвечает: «Круглый сирота. Холост. Имею брата по имени Омар Юсуф, который до прошлого месяца проживал на дне Северного Ледовитого океана в медном сосуде. Сейчас работает в качестве спутника Земли». И так далее и тому подобное.
Прочитав анкету, все решают, что Хоттабыч сумасшедший, хотя читатели нашей повести прекрасно знают, что старик пишет сущую правду.
Конечно, ему ничего не стоило бы превратить себя в молодого человека, приписать себе любую приличную биографию или, на худой конец, проделать ту же комбинацию, что и перед поездкой на «Ладоге». Но в том-то и дело, что старик твёрдо решил устроиться на работу в Арктике честно, без малейшего обмана.
Впрочем, в последнее время он всё реже и реже наведывается в приёмную Главсевморпути. Он задумал подзаняться теорией радиотехники, чтобы научиться самостоятельно конструировать приёмники.
При его способностях это не такое уж трудное дело. Вся остановка за учителями. Хоттабыч хочет, чтобы его преподавателем был кто-нибудь из его юных друзей. А единственное, что они могли ему обещать,- это проходить с ним изо дня в день то, чему их обучают в шестом классе. Хоттабыч пораскинул мозгами и решил, что, в конце концов, это не так уж плохо.
Таким образом, и Волька, и Серёжа, и Женя учатся сейчас очень старательно, на круглые «отлично». У них уже решено с Хоттабычем, что он при их помощи и одновременно с ними закончит курс средней школы. А потом и ему и им прямая дорога в вуз. Но тут их пути разойдутся. Женя давно уже выбрал для себя медицинскую карьеру, Волька собирается поступать в геологический институт, а вот у Серёжи те же замыслы, что и у Хоттабыча. Он мечтает стать радиоконструктором и, уверяю вас, будет не последним человеком в этом трудном, но увлекательном деле.
Нам остаётся только проститься с четырьмя героями этой смешной и трогательной истории и пожелать им успехов в учёбе и дальнейшей жизни. Если вы когда-нибудь встретите кого-либо из них, передайте им, пожалуйста, привет от автора этой повести, который выдумывал их с любовью и нежностью.
