И на долгие годы, через всю жизнь пронёс Бианки любовь к сказке. Ею был начат литературный путь писателя, к ней неоднократно возвращался он в разные периоды творчества, к ней вернулся он и в последние годы жизни.
Сохраняя в произведении все сказочные элементы, автор наполняет его большим познавательным материалом. Он ведёт читателя по сказочной тропе. И это не будет экскурсией по музею живой природы или начальным уроком естествознания. Нет, здесь будет радость узнавания, романтика маленьких открытий, поэзия одушевления. Удивительное окажется рядом. Добрый волшебник заставит разговаривать зверей, птиц, насекомых на понятном ребятам языке, заставит своих героев действовать по-сказочному.
И при всём этом мир живой природы раскроется здесь в своей подлинной, реальной основе. Увиденные острым глазом художника и натуралиста персонажи, со всеми своими характерными индивидуальными и общебиологическими чёрточками, оживают на страницах сказок.
Но сила и привлекательность ещё и в другом. Если народные сказки пропагандируют активность, стойкость, смелость, стремление к достижению цели, утверждают торжество разума и победу добра над злом, если в основе они всегда оптимистичны, жизнеутверждающи, — то ведь всё это свойственно и лучшим познавательным сказкам В. Бианки.
Каким удивительным теплом родственного внимания к природе согрета, например, большая сказка о жизни куропачьей семьи и её друге жаворонке («Оранжевое горлышко»). Сколько было пережито трудных, трогательных, опасных, грустных и радостных событий! Как помогли её героям взаимная дружественная поддержка, доброта отношений, забота и товарищество, смелость и уменье. Каким светлым чувством пронизана эта сказка-быль! Ведь это те большие человеческие чувства, которые, быть может впервые, пробуждает в ребёнке прочитанная сказка. Они откладываются в его душе, создавая будущий характер.
Или вот трогательная сказка о самоотверженной птице Люле-Нырце («Люля»), которая, рискуя своей жизнью и кровью, добыла со дна моря для зверей землю, а сама осталась без неё. «И с тех пор нет ей места на земле, вечно плавает Люля, и только как память о подвиге птички осталась на кончике клюва у неё красная капелька. Это одна из самых поэтичных и грустных, одна из самых любимых нами сказок В. Бианки», — пишет один из критиков. И дальше: «…птичка Люля с кровинкой на носике — может быть, для маленького читателя это первые слова о беззаветном подвиге для других, во имя общего счастья».
Более трёх десятков сказок, посвященных природе и её самым разнообразным героям, написал Виталий Бианки. Это первая для детей маленькая азбука лесной жизни, азбука самых первоначальных биологических знаний. Так приоткрывается дверь в большой мир родной и очень близкой природы. Ребёнок учится видеть, сравнивать, наблюдать. Это его первые самостоятельные шаги, радость первых самостоятельных открытий. И, что ещё важнее, это первые страницы поэтического «самоучителя любви к природе», — как записал однажды в своём дневнике В. Бианки.
Мы помним, как было…
Жизнь австралийских лесов, американских прерий, африканских пустынь дети знали лучше, чем свою родную природу, которая их окружала. И, начитавшись приключенческих книг о далёких, заманчивых странах и чужой необычайной природе, захватив с собой полтора рубля и перочинный ножик, бежали туда ребята от классных досок и гимназической скуки. Бежали в заокеанские края, где бизоны, пампасы, лагуны, вигвамы, томогавки, где жили всякие удивительные звери и птицы, где шла охота на львов, слонов и крокодилов.
Всё это снилось ребятам в ночь перед бегством и в другую ночь, когда, возвращенные с ближайших станций, беглецы засыпали снова в своих кроватях.
А большая чудесная страна, полная тайн и увлекательнейших приключений, лежала здесь же. Они жили в ней и ничего не видели, ничего о ней не знали.
В первые годы становления советской литературы географическая и биологическая экзотика широким потоком хлынула из старых дореволюционных изданий и в советскую детскую книгу. Она уводила юного читателя от знакомства с родным краем. Но страна, где хозяином естественных природных богатств стал сам народ, нуждалась в своих исследователях и охотниках, краеведах и натуралистах. Надо было, в противовес потоку экзотики, создавать увлекательные художественные книги о родной, близкой природе — о своих лесах, полях, озёрах, горах, реках.
Путь для новой краеведческой книги был уже проложен «Колобком» М. Пришвина и «Дерсу-Узала» В. Арсеньева. Этот путь продолжал в советской детской литературе В. Бианки.
Сама биография писателя определила краеведческое направление его тематики. Отец не только пробудил в нём исследователя-натуралиста, но на всю жизнь привил ему любовь к родным лесам и полям. Охота не только делала из него следопыта и путешественника, но и давала ему огромное количество личных впечатлений, обогащала его прекрасным знанием зверей и птиц. При этом на всю жизнь он сохранил в себе пытливость глаз ребёнка и художника, которым всё интересно, для которых вся жизнь раскрываемая тайна, диво-дивное. Краеведение переставало быть занятием, оно становилось для него мировоззрением. И куда бы ни приводила его страсть охотника и путешественника, — всюду он открывал сначала для себя, а потом и для других Страну Див.
Ведь каждый уголок родной земли хранит в себе какое-нибудь диво. Надо только суметь его увидеть. И писатель-следопыт не устаёт открывать новое, удивляться, радоваться ему.
Вот на районной конференции учителей в Боровичах он обращается с взволнованным словом о краеведении:
«Утверждаю в трезвом уме памяти: здесь, в Боровичском районе Новгородской области — СТРАНА ДИВ.
Могу смело утверждать это, потому что её здесь открыл для себя. А это именно такая страна, которую каждый сам должен открыть — и действительно открывает для себя каждый краевед.
У входа в Страну Див надпись: РАВНОДУШНЫМ ВХОД ВОСПРЕЩЁН.
Исследователь не может быть равнодушен, иначе он никогда ничего не откроет.
Каждый учёный, каждый исследователь (в любой области знания) страстно любит своё дело и именно благодаря этой любви находит то, что ищет.
Краевед прежде всего — исследователь, маленький Колумб. Он влюблён в свой край, и это помогает ему понять многое, что недоступно пониманию равнодушных, и увидеть в своём краю Страну Див.
Каждый страстный краевед, как и учёный-искатель, подобен поэту, который, как известно, тем и отличается от «простых смертных», что он всегда влюблён. Влюблённость-то и помогает ему видеть чудесное, видеть великие тайны и великую красоту там, где равнодушный ничего не видит — и скучает, и не знает, куда себя деть от скуки, как убить своё время.
Влюблённость — потом переходящая в глубокую, постоянную любовь — даёт любому, даже самому среднему человеку возможность видеть в том, в чём равнодушный видит лишь обыденное, ординарное, скучное, — даёт видеть удивительное, неповторимое, прекрасное.
О себе скажу прямо: я влюблён в эту нашу природу, и край этот для меня — настоящая Страна Див. А она, эта Страна Див, ещё никем не описана!
Тут у нас на что ни обрати своё внимание — пристальное внимание и вдумчивое, — всё удивительно, ужасно интересно, а уж красоты тут… Такой тут красоты природа — родной, русской, с детства милой сердцу красоты, что, право, иной раз забудешься где-нибудь на лесной лужайке, на озере, у тихо пробирающейся в кустах речушки, на узкой тропке в поле, где рожь выше твоей головы, — и чудится, что ты всё ещё маленький мальчик и живёшь в сказке, или ты впервые серьёзно влюблённый юноша — и весь мир твой, и для тебя поют птицы, и цветы цветут, и бабочки над ними порхают, и самое солнце для тебя горит и для неё, твоей любимой.
И невольно расхохочешься, вспомнив, что есть люди, которым в этом прекрасном краю скучно, — те люди, которые серьёзно думают, что «нет больше тайн природы; а есть голые факты, узнаваемые из учебников».
Нет, факты совсем не голые: каждый окутан, как в иные дни озеро окутано густым непроницаемым для глаз туманом.
И в душе просыпается страстный охотник за фактами — пристальный наблюдатель, жадный исследователь — своего рода Колумб в загадочной Стране Див, стране не описанной. Таким охотником, таким маленьким Колумбом может быть всякий: ведь только начать, а там так увлечёшься, что и не бросить…»
Он ведь и сам такой. Жизнь местного края он изучает всерьёз, не дилетантски, загораясь открытиями и стараясь зажечь ими других.
С первыми же книгами Виталия Бианки о лесе, зверятах, птицах, насекомышах в советскую детскую литературу пришла правда живой природы, правда науки, знания. Это было следование традициям реалистического искусства. А оно прежде всего требовало знания материала, знания жизни.
