Старый барон с недоброй улыбкой наклонился над Селизеттой.
— Запомни, запомни, принцесса! Двенадцать тайных ходов ведут из этого подземелья на волю. В конце одиннадцати — бездонные колодцы. Смерть ждет всякого, кто туда угодит. И только в конце двенадцатого — Счастливая дверь! Поторопись, милое дитя, свеча догорает. Ты останешься в темноте и тогда… Ищи Счастливую дверь, Селизетта!
Старикашка мерзко захихикал, заковылял к двери и захлопнул ее за собой. В замочной скважине проскрежетал ключ.
— Скорее! Выбраться отсюда! Я должна найти мою Элизетту! — в отчаянии воскликнула девушка. Она высоко подняла свечу и бегом бросилась по петляющему подземному ходу.
«Экая тряска! — подумал Лучик, цепляясь за фитилек свечи. — Однако как блестят ее волосы! Кажется, они светятся. Но мне уже надоела эта бестолковая беготня. Вот симпатичная укромная щель между камнями. Как раз подходящее место для благородного умного Лучика…»
Одно мгновение — и Лучик скрылся в узкой трещине.
Ах! Селизетта вскрикнула и замерла на месте: прямо у ее ног открылся черный бездонный провал. Маленький камешек сорвался из-под ее ноги и с долгим замирающим стуком покатился вниз.
Девушка опрометью бросилась назад.
— Свеча догорает… — бессильно прошептала она.
Еще одна галерея, и снова в конце ее — черный колодец. Селизетта побежала по третьему коридору. Прядь волос зацепилась за вбитый между камней крюк, но девушка безжалостно рванула ее, в отчаянии не чувствуя боли. И опять неудача. Опять пропасть-колодец.
В это время залетевший в подземелье сырой сквозняк взвихрился, закрутился и задул свечу. Все погрузилось в непроглядный мрак.
— О, Боже! — вскрикнула девушка. — Мне не отыскать Счастливую дверь в этой темноте…
Глава третья
ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С БЕСЦЕННЫМ ДОКУМЕНТОМ
— Кто тут смеет говорить о темноте?! — послышался возмущенный голос. Лучик выбрался из щели между камней и закружился над головой Селизетты. — Право, обидно! Пока я тут — не может быть и речи ни о какой темнотище. Вот что я вам скажу!
Селизетта ахнула и попятилась, прижав ладони к щекам.
— Кто ты? Призрак или дух огня? — прошептала Селизетта.
— Начинается, — проворчал Лучик, делая еще один круг над девушкой. — Право, обидно! Впрочем, я так и знал. Не хватает только, чтобы ты начала щипать себя, глупо моргать и говорить, что я тебе только снюсь! Или утверждать, что меня вообще нет и быть не может!
Селизетта растерянно молчала, с изумлением провожая глазами его полет.
— Никакой я не дух, — сказал Лучик скучным голосом. — Обыкновенный солнечный Лучик, каких много. А уж как я оторвался от моего Солнышка, это мое личное дело и никого не касается. Ну что ты глядишь на меня с таким глупым видом?
— Так, значит, ты?.. — проговорила пораженная Селизетта и умолкла.
— Ну да!
— Солнечный луч?!
— Никогда не встречал такой бестолковой девчонки! — раздраженно воскликнул Лучик, но тут же смягчился. — Впрочем, встречал и похуже. Бывало, целый час таращатся на меня, да так и не поймут, кто я. Ну да ладно, можешь звать меня по-свойски: просто Лучик!
Сказав это, Лучик опустился на каменный выступ и сел, свесив ножки,
— Милый Лучик, все погибло, — упавшим голосом проговорила Селизетта. — Мне не найти Счастливую дверь. Что толку от этого жалкого огарка свечи?..
— Ах ты, неблагодарная! — так и вспыхнул от негодования Лучик. — Только что эта свеча чудесно озаряла твой путь! И ты смеешь столь презрительно говорить о ней? Никогда не оскорбляй того, кто умеет светить! Усвоила, глупая девчонка?
— Да, да… — виновато прошептала девушка. — Прости, Лучик. Но что же мне делать?
— Сначала положи этот огарок свечи в карман. Да поаккуратней, чтоб не вывалился, — строго сказал Лучик. — То, что умеет светить, всегда может пригодиться.
Селизетта послушно сунула свечу в карман. Лучик придирчиво следил за ней и наконец удовлетворенно кивнул головой. Потом задумчиво потер лоб огненной ладошкой:
— Мне жуть как хочется повидаться еще разок с твоим добрым дядюшкой. Но как оставить тебя в темноте? Свеча, что лежит у тебя в кармане… Нет, ее хватит ненадолго. А, вот прекрасная солнечная мысль!
Лучик стянул с ноги башмак с золотой пряжкой. Он пошевелил босыми пальцами, вздохнул, потом махнул рукой, словно решившись, и кинул Селизетте светящийся башмачок.
— Светит не ахти как, — проговорил он и тут же гордо добавил: — Зато никогда не погаснет! Понимаешь, никогда! Так что ищи Счастливую дверь, Селизетта! А найдешь — выбери в саду местечко поукромней. Я заприметил в глубине сада старый дуб. Пристройся под ним и жди меня. А я… Эх, жаль все-таки отдавать башмачок!..
Лучик, прихрамывая, пробежал по карнизу и скрылся в еле заметной щелке между камней…
Он без труда отыскал просторный зал, освещенный множеством свечей. В камине пылал яркий огонь.
— Теперь можно не жалеть дров, не экономить свечей! — Старый барон сидел, развалившись в широком кресле. Он держал в руке документ, подписанный Селизеттой, и улыбался такой мерзкой улыбкой, что Лучику захотелось ее подпалить,
«Жаль, что улыбки не горят», — подумал Лучик.
Перед бароном стоял человек с острой крысиной мордочкой в черной бархатной мантии.
— Вот, господин судья, взгляните, взгляните, видите подпись принцессы Селизетты? — Барон развернул пергамент.
— Что ж, подпись принцессы подлинная, — подобострастно кивнул судья. — Я ставлю свою печать и от души поздравляю вас, господин барон! Теперь вы снова богаты. Но позвольте спросить, что за карета прогромыхала мимо меня по подъемному мосту? Странно… Мне она показалась прозрачной. Может ли это быть?
— Именно, именно, — хрипло расхохотался барон и закашлялся: — Кхе-кхе! Теперь из этого можно не делать тайну. Да! Я отдал маленькую Элизетту королю Ледингору Первому. Прощай, крошка Элизетта!
«Королю Ледингору? — Лучик невольно содрогнулся. — Я слышал, что его дворец сложен из глыб голубого и белого льда. А в саду стоят ледяные статуи. Это бедняги из селений в долине, которые, по несчастью, забрели в его королевство…»
— Не совсем вас понял, почтенный барон. — Судья от любопытства до невозможности вытянул шею. — Вы отдали маленькую Элизетту в царство Вечного Холода и Льда? Значит, король Ледингор решил ее заморозить?
— Вовсе нет! — гнусно рассмеялся барон. — Король Ледингор и королева Лединда от холода частенько засыпают — то за пиршественным столом, то в ледяной беседке у себя в саду. Ресницы у них смерзаются. Они боятся уснуть и уже никогда не проснуться. Вот они и попросили меня отыскать им девчонку. И непременно с золотыми кудряшками. Топот ее каблучков по лестницам, наивный лепет, беспечный смех разбудят их, если они уснут ненароком. Поэтому я и отдал им малютку Элизетту!
— И уж наверное, вы отдали им девчонку не просто так, не задаром! — подхватил судья, с завистью глядя на старого барона. — Говорят, король Ледингор несметно богат…
Барон, хитро прищурившись, посмотрел на судью и ничего не ответил.
Лучик дождался, пока судья, отвешивая почтительные поклоны, вышел из зала. Колеса его кареты проскрипели по каменистой дороге.
Старый барон сидел, откинувшись в кресле, с довольной улыбкой глядя на документ. Он поднес его к губам, нежно поцеловал и на мгновение закрыл глаза.
— Теперь все мое — и замок принцессы Селизетты, и ларец с алмазами, — с наслаждением прошептал он. — Жаль только, что я не заполучил кольцо «Желание»…
Барон и не заметил, как Лучик вылетел из пылающего камина. Он пристроился на уголке пергамента и подул на свой указательный палец. Палец тут же разгорелся, стал огненно-алым. Лучик приложил его к документу, пошел легкий дымок, пергамент вспыхнул.
— Тысяча чертей! — Барон вскочил с неожиданным проворством. Он попытался погасить огонь руками, но Лучик уже успел подпалить документ с другого конца.
— Ай! Ай! — в изумлении и ярости вскрикивал барон, подпрыгивая и обжигая пальцы.
Скоро от пергамента осталась лишь горсточка серого пепла…
Селизетта отворила скрипучую дверь, подвешенную на ржавых петлях, и вышла из подземелья.
«Спасибо тебе, золотой башмачок. Без тебя я никогда бы не нашла Счастливую дверь…»
Она разглядела в глубине сада тяжелый ствол и могучие ветви старого дуба. Луна разбрасывала сквозь молодую листву мелкие серебряные монетки.
Девушка уселась у корней дерева, прижалась спиной к шероховатому стволу. Ее сразу окружили ароматы влажной теплой земли.
Она положила руку на землю и почувствовала, как стебли травы шевелятся, распрямляются, упираясь в ее ладонь.
«Какая прекрасная ночь! Как тепло и тихо! — в тоске подумала Селизетта. — Но к чему вся эта красота, если я не знаю, где моя сестричка?..»
