Вторая сказка
Феечка водосточной трубы была скромной и очень застенчивой. Она так не любила кого-нибудь утруждать, что сама ставила заплатки на крылышки вместо того, чтобы отнести их в ремонт. Когда феечки собирались потанцевать в лунном свете, она летала так низко и пела так тихо, что её никто не замечал. Говорили даже, будто феечка водосточной трубы это выдумка — зачем нежным созданиям жить в таких невыносимых условиях? …Те, кто так говорил, просто никогда не бывал на крыше. И не знал, как струится в трубе вода, как чудесно кружит поток, как пушистыми цветами расплываются в пыли первые капли дождя. И не пробовал играть на сосульках в последнюю ночь января — тонкой-тонкой серебряной палочкой трогать лед и слушать, как тает в тишине робкий звук. И не засыпал, зарывшись в опавшие листья — нет на свете постели нежнее. И… не стоит рассказывать всех секретов, ведь вы тоже захотите стать феечками, а крыш на всех не хватит.
Наша феечка строго следила за водосточной трубой, и каждый день, нарядившись в комбинезончик с прорезями для крылышек, лазала по ней вверх и вниз, проверяя — не пора ли подкрутить гаечку, не проржавели ли скобы. Когда чердачные крысы устраивали американские горки и с писком катались по трубе вниз, феечка их пускала, хотя и ворчала в кулачок. А вот чердачных котят не пустила — малы и лапки переломать могут. За это кошки-мамы связали феечке теплый шарфик, варежки и носки из кошачьей шерсти. Поэтому, когда над крышей дул северный ветер или кружилась метель, феечка не мерзла — она сидела в своем домике с фонарем над входом, пила чай из жасминовых лепестков и радовалась.
Как-то осенью у феечки было много хлопот, и она позабыла смести с крыши опавшие листья. Когда зима кончилась, и пригрело апрельское солнышко, у самой трубы пробился зеленый росток. Сначала феечка думала, что это сорная травка и улыбалась, что у неё теперь есть свой садик. А тем временем росток тянулся к свету, креп и наливался силой. К октябрю листики у него покраснели, и оказалось, что это клен — красивый маленький клен. Феечка очень обрадовалась. Чтобы деревце не замерзло зимой, она закутала его в собственный плед и надела шапочку на макушку — надела бы и носочки с варежками, но не нашла, куда. И всю долгую зиму волновалась — хватит ли деревцу тепла.
Оказалось, что хватит — в апреле клен снова зазеленел, радуя феечку. И она сразу почувствовала себя немножко важнее — много ли феечек может похвастаться, что у них есть собственное деревце? На летних танцах феечек она стала петь чуточку громче, летать чуточку выше и в первый раз в жизни взяла второе пирожное с блюдечка с угощением. Она полюбила дремать под деревцем днём, а потом рассказывать другим феечкам, как чудесно отдыхать в тени _своего_ сада. Осенью она заказала у мадам Паучихи с соседнего чердака уютный гамачок, чтобы на будущий год подвесить его между ветвей. И конечно же не забыла укутать клен на зиму.
Снежные месяцы она провела, мечтая о будущем лете. На новый год нарядила деревце, словно принца — и все обитатели крыши водили вокруг него хоровод, распевая «На крыше рос веселый клен». Потом феечка угостила всех чудесными булочками с облачными сливками. И феечку долго благодарили за праздник.
Весной оказалось, что деревце растет медленно. Феечка стала за ним ухаживать — поливала из леечки, пела песенки, попросила знакомых крыс принести для клена свежей земли из парка. И как по волшебству, ствол потянулся ввысь. В июле феечка смогла повесить между веток свой гамачок и качаться в нем вволю. Она не жадничала — когда ей самой не хотелось нежиться под солнышком, она пускала и кошек и крыс (предварительно окатив их из леечки и велев хорошенько вытереться) и даже ворон. И потихоньку к феечке каждый солнечный день стали ходить гости. Феечка радовалась — но и дождливые дни стали для неё ещё милее. Они оставались вдвоем с деревцем и вместе слушали тихие песни и громкие марши воды в водосточной трубе. А потом феечка засыпала счастливая…
Дело шло к сентябрю. Феечка уже начала вязать для клена зимний плед из голубиного пуха — её одежки деревцу давным-давно стали малы. Как-то раз поутру, обследуя свою трубу, феечка обнаружила, что верхний раструб, у самой крыши, перекосился. Она стала смотреть, в чем дело — и оказалось, что клен дотянулся корнями до самой трубы, начав её разрушать. И сам тоже перекосился — достаточно осенней бури, чтобы сдуть подросшее деревце с крыши.
Феечка убежала к себе в домик, бросилась на постельку и целый день плакала. Потом встала, заварила себе чай из жасминовых лепестков и начала думать. Вы не поверите — все феечки умеют думать, просто очень не любят это показывать. Истина, которую она от себя прятала, открылась во всей неприглядной красе — дереву на крыше совсем не место. Можно было, конечно, придумать какое-нибудь уменьшающее волшебство и навсегда оставить клен маленьким, но феечка понимала — так нечестно. Значит, пришла пора расставаться.
Феечка быстро-быстро расправила крылышки и полетела решать проблему. Сначала она договорилась с крысами, чтобы те вырыли ямку в ближайшем сквере. Потом выменяла в мясном магазине большую косточку и уговорила дворового пса Геннадия, чтобы тот сторожил деревце, не позволял собакам поднимать у клена ножку, котам — точить о кору когти, а мальчишкам — обрывать ветки. И, наконец, (это было самое сложное) собрала всех знакомых феечек и уговорила их прийти к ней на крышу в четко назначенный день (точнее ночь).
И вот, при свете луны, убедившись сперва, что ни один припозднившийся гуляка не шатается по двору, феечки дружно надели переднички и начали операцию по спасению. Сперва они осторожненько выкопали деревце, потом обхватили его десятками маленьких ручек и нежно-нежно понесли вниз. Наша феечка самолично присыпала свежей землей тонкие корешки, полила клен из леечки (слезами тоже полила), сказала «спасибо», «до свидания» и улетела.
Всю долгую зиму наша феечка очень грустила. Живи она не на крыше, а в какой-нибудь из роскошных квартир, логично было бы предположить, что рыдала б она одна, но обитатели крыш своих не бросают. Крысы таскали нашей феечке обрезки шелка из модного ателье и чудесные засахаренные фрукты. Кошки приходили мурчать колыбельные и грели домик в конце декабря, когда у феечки сломалось отопление. Чердачные вороны тоже приходили петь песни — и ни у кого не хватило духу намекнуть, что их ор неуместен. И прочие феечки стали чаще навещать подружку. Но до самой весны бедняжка была неутешна.
С первыми теплыми днями, она стала каждый день летать вниз, проверяя — как там клен. Вдруг?... Но к счастью никакого «вдруг» не случилось. Деревце распустилось чуть позже остальных во дворе, и первый год росло капельку хуже, но вскоре выправилось. Если будете в том сквере — полюбуйтесь, такого высокого, красивого, раскидистого и уютно шуршащего листьями клена вы не найдете и в Ботаническом саду. Старушки во дворе до сих пор удивляются — с какой волшебной быстротой он из саженца превратился в высокое дерево. И сидеть на скамейке под ним, попивая холодное пиво или поедая мороженное очень приятно.
Клен помнит про свою феечку, и когда она пролетает над кроной по своим феечковым делам, всегда приветственно машет ей ветками. И феечка ему радуется — если б не это дерево, она так и осталась бы одинокой и никому, кроме водосточной трубы не нужной. У неё много-много друзей, свой собственный маленький горшочек с пестрой геранью и другой — с маленькой елочкой из магазина. А когда над крышами собирается ливень, феечка сидит на краю водосточной трубы, болтает ногами и улыбается, зная, что клен слышит тот же стук капель и вода несет силу его корням.
…Мы можем быть далеко, но над нами общее небо…
Откуда на крыше завелся лис — не знал никто. Феечки говорили, что птица Ох принесла его в когтях из дикого леса и забыла съесть. Кошки были уверены, что какая-то глупая феечка баловалась на чердаке с живой водой и случайно (случайно ли?) полила воротник старой шубы. Крысы опасливо поджимали хвосты, уверенные, что рыжая бестия послана им в наказание за съеденный невзначай свиток Торы (а не надо приносить на чердак вкусную кожу). Но факт остается фактом — на крыше жил лис.
Разговаривать он не умел — или притворялся, что не умеет. Спал, где придется — на теплых трубах, у кирпичных перегородок, а то и прямо в снегу. Спал, как правило, днем, а ночью бродил по крышам и лестницам, рылся на чердаках, скреб когтями по жести и пронзительно лаял. Ел, что найдет и кого поймает — феечки не давались, с кошками он не связывался, а вот птичкам и мелким грызунам грозила несказочная опасность. Лис совал везде любопытный нос, подслушивал, подглядывал и подкрадывался. Обожал утащить у кого-нибудь нужную вещь, извалять в пыли, обгрызть, перепачкать и бросить совсем в другом месте. В общем, был докучным и неприятным соседом. И невзирая на редкую красоту — пушистый хвостище, снежно-белую грудку и янтарные умные глаза, — любовью у соседей не пользовался.
