Но сильнее всех изменился Натан. Вообще-то он любил цивилизацию, старался реже бывать на улице и всегда одевался очень аккуратно — ни морщинки, ни пятна на форме. Но в этот раз Натан встал пораньше и еще до рассвета пошел с Беном ловить рыбу. Ни крючка, ни лески у ребят не было — Джейк смущенно признался, что потерял их, когда впервые отправился на рыбалку. Бен и Натан решили ловить рыбу старым способом островитян.
Один из мозамбикских моряков рассказал Бену, что если у рыбаков на острове нет лески, они рвут на мелкие кусочки пальмовые листья, кладут получившуюся смесь в маленькую бухту, отгороженную от моря камнями, и ждут, пока рыба запьянеет. Затем перекрывают ей проход на глубину, мажут руки песком, чтобы не порезаться о жабры, и ловят ее сетями.
Мальчики не знали точно, листья какой пальмы нужны, поэтому сорвали по одному с каждой.
— Сетей у нас нет, — сказал Бен, лукаво взглянув на Ниэди. — Но Натан предложил воспользоваться его футболкой!
Раздался негодующий вопль африканца. Мартина отмахнулась от мальчиков и вернулась к Клавдию, который все еще был без сознания. Ночь выдалась тяжелая. Бен больше часа искал в темноте подарок Грейс — когда девочка закапывала растение, Кумало был на маяке. Потом Мартина не решалась капать сок листьев на ожоги. Уговорил ее Натан — предложил ребятам взять девочку за руку и вместе смазать раны. Если что-то случится, ответственность будет лежать на всех. Так и поступили.
А случилось страшное. Рубцы приобрели ужасный цвет, Клавдий скорчился от боли и закричал. Мартина была уверена, что убила несчастного. Однако через десять минут яркий цвет пропал, рубцы уменьшились, а дыхание выровнялось. Но в сознание Рейпьер так и не пришел.
Мартина осталась с ним наедине. Люси и Шерилин спали, Бен и Натан готовились к рыбалке, а неугомонный Джейк пошел на вышку: Клавдия пока трогать нельзя, а вдруг что потребуется на берегу? Ребята храбрились, но было заметно, что они в отчаянии. Ведь они на острове пять дней, и пока не встретили ни рыбаков, ни туристов, ни спасателей. К тому же так тяжело заболел Клавдий. Неудивительно, что Мартина и Бен решили не рассказывать одноклассникам про подводные мины и водолазов с гарпунами.
«Что же будет дальше? — подумала девочка. — Ребята так уверены, что их спасут… А вдруг нет? Вдруг первым на остров приплывет арабское судно? Или вдруг Клавдий так и не очнется? Слишком много „вдруг“, и все недобрые».
И тут Клавдий открыл глаза и удивленно огляделся.
— Мама! — выдал он. — Мам!
— Клавдий, это я, Мартина. Ты все еще на острове.
Рейпьер оглядел крышу из тростника, белый песок, пальмы и устало вздохнул.
— Я плавал, а он в воде такой красивый! Я его поймал. Как будто дотронулся до огня! Только убежать не мог — запутался в щупальцах. Такое впечатление, что сжигают заживо. Я орал, звал на помощь Джейка, но он так испугался, что ничего не мог сделать. А потом отнялись ноги.
— Все хорошо, — успокоила Мартина. — Все позади. У тебя аллергия на португальский кораблик. Но сейчас она уже прошла. Скоро поправишься.
Она натянуто улыбнулась и спросила:
— Хочешь пить?
Не думала Мартина, что когда-нибудь улыбнется Клавдию.
Рейпьер кивнул. Девочка принесла воды и придержала голову, пока он пил. Клавдий снова лег и долгое время молчал. Мартина решила, что он уснул, и сама задремала. Разбудил ее вопрос:
— Зачем?
— Что зачем? — сонно спросила Мартина, хотя прекрасно поняла, о чем спрашивает Клавдий.
— Зачем ты мне помогаешь? Я столько раз обижал тебя и Бена.
Вопрос не из легких.
— Тебе было очень плохо, — ответила Мартина. — И потом помогла не я, а Грейс. Она — целительница, подарила мне растение, которое тебя спасло.
— Зачем она его только подарила?! — воскликнул Клавдий. — И ты меня зачем лечила?! Я не заслужил! Ну зачем меня спасли дельфины? Лучше бы я погиб! Ты же видела на корабле нас с Беном! Я — трус!
В общем-то, Мартина тоже так думала, но, услышав признание от Клавдия, поняла: Бен прав. Рейпьер заслуживает жалости, а не презрения.
— Все в прошлом, — соврала она, качая головой. Ничего, иногда ложь бывает во благо. Например, сейчас. — Ты испугался. Поэтому и сглупил. И ты не трус! Не испугался шторма. Я случайно услышала, как ты говорил Люку, что будешь смотреть фильм в комнате отдыха и не побежишь на палубу вместе с остальными. А еще ты помогал папе управлять яхтой во время урагана. Мужественный, значит.
— Я врал насчет яхты, — судорожно выговорил Клавдий.
— У тебя нет яхты?
— Яхта-то как раз есть. И не простая. Она когда-то принадлежала самому богатому человеку в Греции. Я врал про ураган и про то, что отец попросил меня помочь порулить. Папа в яхтах вообще ничего не понимает. Даже если бы понимал, мне бы точно не доверил. Когда я был на Каймановых островах, то действительно видел ураган. В новостях по телевизору. Он разразился в пятидесяти милях от нас. Показали отца и сына. Они в шторм плыли на маленькой лодке. Отец сыном так гордился! Вот я и соврал, что похожее случилось со мной.
Клавдий отвернулся.
— Я в отелях очень много времени смотрю телевизор. Мама с папой обычно на вечеринках пропадают. Со своими богатыми и знаменитыми друзьями. Такие люди не очень любят детей, особенно толстых.
Мартина вспомнила свою жизнь в Савубоне. Завтраки у костра с Тендаи, легенды зулусов, рассказы о том, как выжить в саванне. Запах свежескошенной травы, прикосновение морды Джемми. Уютные вечера с бабушкой, веселые праздники, африканские ужины. Как же Мартине все-таки повезло! Да, она недолго жила с родителями, но зато они любили ее куда сильнее, чем другие своих детей. И бабушка тоже любила. И всегда это показывала, не словом, так делом.
— Так ты поэтому себя с нами так… так нехорошо вел? — спросила Мартина. — Потому что ты несчастлив?
— Почему я вас задирал? Называй вещи своими именами. Нет, не поэтому. Просто вы — моя полная противоположность. Я завидую. В вашей жизни все просто: тебе ничего не нужно, кроме белого жирафа и друзей в Савубоне. И еще, хоть Бен и не разговаривает, все равно понятно, вы всегда придете друг другу на помощь. Вы друг другу не безразличны.
— Слушай, Клавдий, — ошеломленно сказала Мартина. — Может, моя жизнь и кажется тебе идеальной, но ты не представляешь, сколько людей я обидела всего за пару недель. Даже Бена, а ведь лучше его вообще никого нет. Но полгода назад, когда по моей вине похитили белого жирафа, кое-кто сказал: никогда не поздно все исправить.
Клавдий устало усмехнулся.
— Вряд ли. В любом случае, теперь ты знаешь, какой я на самом деле трус. Если всем расскажешь, отомстишь.
В шалаш заглянул Натан.
— Тарарарам-папам! — протрубил он и показал бамбуковый багор, на который было нанизано пять рыбин. Мальчик увидел, что Клавдий пришел в себя: — Как ты?
— Все замечательно, — успокоила Мартина. — Клавдий только что очнулся и сразу же спросил, не сбегали ли вы случайно в «Макдоналдс»? Если нет, то так и быть, он съест жареную рыбу и выпьет кокосового молока.
После выздоровления Клавдия все изменилось. Ребята держались вместе, больше никто не хотел отделяться. Спали на берегу — Клавдий был слишком слаб и не мог забраться на дюну. Когда он наберется сил, они все вместе поселяться на маяке.
В школе Мартина ни с кем не общалась и никогда не участвовала в школьных соревнованиях (когда она просила взять ее в баскетбольную или хоккейную команду, все места таинственным образом оказывались заняты). Теперь она стала частью коллектива, причем очень уважаемой частью — ведь она спасла Клавдия.
— Причем здесь я? Благодарите Грейс! — не уставала повторять Мартина. — Она дала мне растение.
— Правильно, она, — ответила как-то Шерилин. — Но ты же догадалась для чего оно нужно. Убрала в бутылку в нашей каюте, сохранила. Я думала, у тебя с головой не в порядке.
Наблюдая за ребятами, Мартина сделала для себя первое открытие. В школе ты встречаешься с людьми каждый день и думаешь, что изучил их вдоль и поперек, но это не так. Чтобы по-настоящему узнать кого-то, нужно пожить с ним бок о бок.
Вот, например, Шерилин. Милая, но недалекая. Наверное, из благополучной образцово-показательной семьи. Живет в охраняемом доме где-нибудь в пригороде, соседствует с такими же образцово-показательными людьми. Но все оказалось совсем не так. На самом деле мама Шерилин — актриса. Она бросила семью, когда девочке был всего годик, ее брату два, а сестренке три. И с тех пор Шерилин живет с отцом и мачехой-тайкой в богемном районе, где обитают самые разные люди.
Мачеха научила Шерилин готовить. До сих пор девочке не удавалось проявить свои кулинарные таланты, поскольку большую часть времени на острове она провела в слезах, скучая по дому и спасаясь от крабов и насекомых. К тому же не было ни еды, ни огня — теперь же появилось и то и другое. После болезни Клавдия Шерилин взяла себя в руки и сказала, что тоже хочет чем-то помочь другим. Еды на острове было немного, но девочка творила настоящие чудеса. Например, сразу же поняла, что серые клубни в шкафу на маяке съедобны. Называются они маниокой — это такие корнеплоды. Джейк из абажуров соорудил горшок, Шерилин сварила в нем маниоку, помяла, завернула в банановые листья, пожарила рыбу в кокосовом молоке, посыпала ее перцем, травами и заправила лимонным соком. Кулинарное чудо ели руками, и от этого оно казалось еще вкуснее.
