— Мудрейшая рассказывала, что Перволес где-то здесь.
Рапунцель измерила путь расставленными пальцами. Оказалось, что он в три раза длиннее, чем тот, что они уже прошли.
— Придется столько идти? — уныло уточнила она.
— Зеленое содружество — страна большая, — сказал Джек. — Раньше была провинцией Розовой империи, а сейчас сама по себе.
— Розовая империя?
— Вот здесь. — Джек тронул самую северную страну, обширное пятно, названное Новой Розовой страной. — Они больше не воюют, — сообщил он. — С тех пор, как почили старые правители.
Рапунцель слушала вполуха. Она отыскала надпись «Фиолетовые горы», потерла ее пальцем, проведя по горной цепи, служившей восточной границей Времии и тянувшейся с севера на юг.
— Ты с Фиолетовых гор, — обратилась она к Джеку. — Ты ведь так говорил?
— Смотри-ка, помнишь, — удивился Джек, и Рапунцель зарумянилась от удовольствия.
— Ты живешь в башне? — спросила она.
Джек хмыкнул.
— Ты серьезно? — спросил он, но не стал дожидаться ответа. — Нет. Люди живут в домах и всяком таком, что стоит на земле, — вроде тех сельских домишек, мимо которых мы проходили. Моя семья живет в… коттедже.
— Коттедже?
Джек пожал плечами.
— Если его можно так назвать. — Он потеребил потрепанный угол карты. — А тебе не скучно было жить одной в башне? — спросил он. — Не страшно?
— С чего бы?
— Ну, не знаю. Ведьма всегда жила с тобой?
— Нет.
— И сестер с братьями у тебя нет. Или, на худой конец, собаки или кошки.
Рапунцель пожала плечами.
— Полагаю, нет.
Вообще-то, неплохо бы иметь какого-нибудь питомца. Она заберет с собой Принца-лягушонка, когда вернется домой. Наверняка Ведьма не станет возражать.
— Я бы свихнулся, если бы все время торчал наедине с собой в одной комнате, — признался Джек. — Чем ты занималась целый день?
— Гуляла на балконе, читала книги. Меняла наряды, собирала головоломки и играла в другие игры.
— Сама с собой?
Рапунцель кивнула.
— А ты разве никогда не играл сам с собой?
Джек свернул в трубочку уголок карты.
— Да я играю с Тесс по большей части, — сказал он. — Я обязан за ней присматривать, поэтому учил ее читать, играть в бабки и всякую такую чепуху.
— Ты умеешь играть в бабки? — изумившись, воскликнула Рапунцель. — И я тоже!
Джек улыбнулся:
— Мы с Тесс придумали игру с этой картой. Закрываешь глаза и тычешь куда-нибудь на карте — угадываешь место, где будешь жить, когда вырастешь.
— Правда? И сбывается?
— Ну, вообще-то нет. Это понарошку. Знаешь, как дети себе представляют. Моей сестренке нравилось.
— А мы можем поиграть? — спросила Рапунцель.
— Конечно. Закрой глаза. Не подглядывай, — добавил он.
— Я не подглядываю!
Рапунцель поборола искушение подсмотреть и крепко зажмурила глаза.
— А теперь берешь и чертишь в воздухе пальцем круг.
Она провела указательным пальцем круг и ощутила, как Джек взял ее за руку и направляет пальцем вниз.
— Теперь ты над картой, — сообщил он. — Опускай палец!
Рапунцель ткнула пальцем в карту и открыла глаза.
Она приземлилась на Кленовую долину. В Зеленом содружестве недалеко от столицы. Рапунцель убрала руку. Она не знала, что и думать. Понимала, что игра понарошку, и все же почувствовала вдруг, словно все по-настоящему и серьезно. Она никогда не представляла себе, где будет жить, когда вырастет. Не видела себя нигде, кроме башни.
А на карте столько разных мест.
— Моя очередь, — сказал Джек, закрыл глаза, прочертил пальцем круг, приземлился на Основграде и заметно обрадовался, когда узрел место. Рапунцель же пояснил, что это — столица Синего царства, огромный, важный город, где стоит величественный дворец. — Когда-нибудь я туда отправлюсь, — сообщил он. — Всегда хотел его увидеть.
Принц-лягушонок прыгнул прямо на карту и шлепнулся на Оливковые острова, похожие на несколько крошечных территорий, расположенных в самой середине голубой местности.
— Эти острова, — уточнил Джек, — часть Времии, а вся страна окружена Спокойным морем.
— Что такое Спокойное море?
— Соленая вода, — ответил Джек. — Куда ни глянь — без конца и края. Воды, которые простираются до горизонта. Наверно, это красиво.
Принц-лягушонок квакнул и посмотрел на нарисованное море под своими лапками.
— Принцу-лягушонку мерещится настоящая вода, — сказала Рапунцель, снимая питомца с карты и засовывая в карман, где было влажно. Она мочила карман при каждой возможности. — Или ты можешь дальше играть под дождем, — сказала она Принцу-лягушонку, погладив его поверх кармана.
— Когда мы окажемся в Зеленом содружестве, ты уже посетишь три страны из тринадцати, — сказал Джек.
— Целых три страны по дороге домой.
Рапунцель воодушевляли такие виды на будущее.
Джек поднял брови.
— По дороге домой? — переспросил он. — Ты вернешься жить в башню, повидав столько всего?
— Конечно, — ответила Рапунцель.
Ее взгляд блуждал по карте и отмечал то, на что натыкался. Оранжария. Алое королевство. Коричневая республика.
— Как ты можешь теперь жить там, когда выбралась на свет? — настойчиво допытывался Джек. — Как сможешь дальше оставаться затворницей?
— Я не затворница, — отвечала она. — Ведьма позволяет мне все, что хочу. Мне самой не хотелось покидать башню.
— Но ведь есть столько мест, куда можно отправиться, — возразил Джек. — Сиреневые озера, рудники драгоценных камней в Алом королевстве, пляжи Оранжарии, где на вольном просторе барды пишут поэмы... Разве ты не хочешь все это повидать?
Рапунцель не могла представить то, что он описывал.
— А что там? — спросила она, описав круг за пределами карты. — За Фиолетовыми горами и Спокойным морем?
— Запределье.
— Что там?
— Все гадают, только никто не знает, — ответил Джек. — Так отец говорил.
Рапунцель сочла ответ странным, но вынуждена была им довольствоваться. А когда попросила Джека разъяснить подробнее, ему нечего было сказать.
— Почему на карте только двенадцать стран? — спросила она. — Ты же ведь говорил, их тринадцать?
— Тринадцатая страна Гегууль.
Рапунцель повернулась к нему.
— Ты же посылал меня туда! Что это за страна?
— Страна на небе, где живет Белая Фея.
— На небе! — повторила Рапунцель. — Там красиво?
— Нет, — ответил Джек.
— Откуда ты знаешь?
— Я там бывал.
Принц-лягушонок вылез из кармана, прыгнул на колено Джеку и уставился на него круглыми, как блюдца, глазами.
— Расскажи, — обрадовавшись, воскликнула Рапунцель. Это напоминало те истории, которые Ведьма могла бы поместить в книжку для нее. — Как ты попал на небо? Там были чудовища? Может, какие великаны-людоеды?
— Я не хочу об этом говорить.
— Ну, пожалуйста! Ты должен рассказать!
Джек начал издалека.
— Еще сорок семь дней назад я жил вот здесь. — Он снова раскатал карту и ткнул в написанное мелкими буковками слово где-то среди северных хребтов Фиолетовых гор. «Нехватаево». — Я помогал маме на нашей ферме: просто пас нескольких коров и овец.
— Как те, что мы видели на фермах, мимо которых проходили?
— Угу. Только не таких откормленных, как мы видели, — уточнил Джек. — Там, откуда я, дела идут не ахти. После того, как год назад наша скотина заболела, дела и вовсе стали никудышные. Ту скотину, что осталась, никто не стал покупать, мы даже обменять ее не могли. Люди знали, что животные наши больные. — Джек провел ладонью по вихрам. — Мы всегда жили в бедности, — признался он. — Я уж и привык. Правда, пока не умер отец, мы сроду не голодали.
— Купить? — переспросила Рапунцель, не совсем понимая. — Обменять?
Джек чуть тряхнул головой.
— Счастливица ты, — сказал он, гладя большим пальцем Принца-лягушонка. — Всегда все получала по волшебству. Всем другим нужны деньги. Видишь ли, платишь людям деньги, а они тебе дают то, что ты хочешь. А деньги можно получить, если можешь что-то продать — это значит, в обмен на деньги дать какую-то вещь, — или заработать своим трудом.
— Звучит просто.
Джек засмеялся, но как-то невесело.
— Увидишь, когда доберемся до Изобилии.
— Почему? Нам придется там менять или покупать вещи?
— Если мы хотим есть, то да.
— Что ты имеешь ввиду? — встревоженно спросила Рапунцель. Она приподнялась на локтях. — Конечно же мы хотим есть.
— Ну так еда стоит денег.
— А они у тебя есть?
— Нет. Было у меня золотое яйцо, но я обменял его на припасы для путешествия в Красноземье. А с тех пор, как мы путешествуем с тобой вместе, то тратим запасы в два раза быстрее. И я не собирался идти в Перволес. Думал, что пойду прямо домой после того, как повидаю фей. Завтра с утра мы доедим последний хлеб.
Рапунцель снова легла и стала напряженно думать. Перейти на хлеб и воду последние четыре дня — уже ничего хорошего. А остаться совсем без еды было страшно.
