Слава Богу – не в кипяток. Но в кипение и бурление радостной толпы. Авка и Лучик оказались в ней, едва "носик" выбросил их внутрь гигантского чайника.
Множество рук подхватило мальчишек, понесло, завертело и под крики ура доставило на широкое, покрытое синим бархатом возвышение. Здесь стояли четверо толстых мужчин в белых париках и золотых мундирах с алыми лентами через плечо. Они аплодировали.
Толпа тоже аплодировала. Тысячи людей стояли на кольцевых ярусах, и Авка понял наконец, что он в громадном цирке. Сквозь прозрачный купол хрустально сияло солнце. "А сверху казалось, что медный", – мелькнуло у Авки.
– Да здравствует наш избавитель от мрака!.. Слава юному зажигателю солнца!.. – слышно было среди общего гула!
– Вляпались, – шепнул Авке на ухо Лучик. (Он так и не выпустил Авкину руку. Настоящий друг!) – Откуда они узнали?
– Может шароглот разнюхал и разболтал? – Авке вспомнились черные ноздри над круглой шароглотовой губой.
– Может быть…
– Что делать? Мне же надо к Дву… к Половинкусу…
– Попробую перехватить инициативу… – Да, Лучик был находчивый малый! Он поправил бант и вскинул руки.
– Господа! Почтенные и уважаемые жители Глубинного мира! Мы просим тишины!.. – Видно, Лучику было не впервой выступать перед массой слушателей. Голос его звеняще врезался в беспорядочный гвалт. – Да! Мы просим тишины! Ну, успокойтесь же, пожалуйста, ёлки-палки, черт побери!!
Последний вопль возымел действие. Шум стал угасать, и скоро внутри цирка-чайника прекратилось всякое бурление. Лучик помахал воздетыми руками.
– Господа! Я автор многих стихов Лучезар Крылатый! Мне посчастливилось первым встретить того, кто принес нам долгожданный солнечный свет! И это дает мне право от имени всех нас обратиться к нашему другу и герою с поэтическим приветствием!
Левую руку Лучик заложил за спину, а правую устремил к слушателям. И закричал звонче прежнего:
О, здравствуй, Август наш Головка!
Самоотверженно и ловко,
И даже не жалея глаза,
Ты солнце подарил нам разом!
И дальше – то, что Авка уже слышал при знакомстве:
Мечтал наш весь Глубинный мир,
Чтоб вместо маленьких светил
Взгорелось новое светило
И чтоб на всех его хватило!
И вот пришел сей светлый пир!
Секунды три многотысячное собрание молчало. Видимо, от восхищения. Потом гигантский чайник забурлил с новой силой. Рукоплескания и восторженные вопли достигли такого кипения, что запросто могла сорваться и улететь прозрачная крышка.
Лучик не растерялся. Он раскланивался, поворачиваясь вокруг оси и прижимая левую руку к банту. А правой толкнул Авку в поясницу:
– Кланяйся тоже…
Авке что делать? Он деревянно растопырил локти и равномерно, как игрушечная лошадка, нагибал голову. И при этом понимал, что все это ужасно: никакой он вовсе не героический, а нелепый, встрепанный, с перемазанными болотный грязью ногами, в жеваных штанах с перекрученной лямкой, в растерзанной рубахе и с клочьями сена в волосах…
"Как я до сих пор не помер от всего, что случилось?"
Один из четырех мужчин – самый полный, в самом пышном парике и с самой широкой лентой через плечо шагнул к Авке и Лучику. Его лицо с пухлыми щеками и тремя подбородками излучало восторг, счастье и благодарность. Было видно, что он по-настоящему, без всяких подвохов, добрый дядька. Голос его радостно булькал:
– Блистательные наши юные друзья!.. Благороднейший маэстро Лучемор…
– Лучезар, ваше превосходительство… – деликатно сказал Лучик.
– Да-да! Талантливейший Лучезар Окрылённый! Вы своими стихами выразили наши общие чувства и настроения. Ваша поэтическая речь войдет в летописи! Будучи восхищен ею, я, мэр Глубинной столицы Полупомпилий Квадратус, считаю необходимым вручить вам от имени всего нашего населения Большую серебряную медаль "Поэтический глас народа"!
– О, ваше превосходительство… – выдохнул обомлевший от счастья стихотворец Лучезар. И на его белой курточке засверкало что-то похожее на монету с атласным голубым бантом.
– А вы, несравненный Август Головка… – счастливый мэр обратил сияющее лицо к Авке. – Вы, наш несравненный друг, свершили такое, что достойны самой высочайшей награды Глубинного мира! И я считаю за честь вручить вам ее. Это Орден Всех Созвездий! Он таинственными путями попал в наши края из Верхних стран и долгие годы хранился в столичной сокровищнице. А ныне нашел своего достойного кавалера!..
У Авки гудело в ушах. Стыд какой! Ведь ничего же он не сделал героического, только разок треснул себя по глазу! Надо немедленно объяснить это, иначе – полновесная гугнига!
Но объяснить ему не дали. Три напудренных золоченых чиновника столпились перед Авкой и – под восторженный вой зрителей – прицепили к нему орден. Это была большущая звезда со множеством переливчатых камешков и золотой штуковиной посередке. Она увесисто оттянула вниз рубаху (от которой пахло болотом и сеном).
– Но ваше превосходительство…
– Не надо! Не надо благодарить! Ваш подвиг выше всяких наград!..
"Провалиться бы куда-нибудь…" – хныкнуло внутри у Авки. И даже Звенкин образ исчез из памяти.
– Господин мэр… – Это негромко, но внятно вмешался Лучик. – Прошу прощения, но в протоколе встречи возникла неточность. Вначале я должен был сопроводить Августа Головку к его высокоучености господину Уко Двуполовинусу. Ведь это он отвечает за способы сообщения между разными пространствами. Будет весьма неловко, если мы заставим его ждать.
– Да! Да! Ни в коем случае! Сию минуту!.. Только попрощайтесь с массами! – Его превосходительство Полупомпилий Квадратус помахал массам руками. Лучик тоже. Пришлось так же поступить и Авке (при этом орден царапал булавкой кожу под рубашкой). После чего мэр что-то шепнул ближнему чиновнику. Тот кивнул. Топнул блестящей туфлей. Бархатная площадка шевельнулась и плавно пошла вниз.
"Вот и проваливаемся", – с облегчением подумал Авка. Арена оказалась на уровне глаз и уплыла вверх. Мэр со свитой и Авка с Лучиком оказались в круглой комнате. Светили пузатые фонари. Освещали широкий выход с лестницей.
– Юные друзья, представители мэрии проводят вас!
– Нет-нет! Не беспокойтесь! – Лучик ухватил Авку за рукав. – Я знаю дорогу! Здесь недалеко!
– Но не забывайте, что в семь часов вечера во дворце Городского собрания торжественный банкет!
– Да-да! Благодарим! – И Лучик потянул Авку к лестнице. Мэр и чиновники махали им вслед пухлыми ладонями в кружевных манжетах.
Лестница вывела в сад с густой желтой акацией. Авка бухнулся на ближнюю скамейку.
– Лучик, подожди. Я… как разбитая бутылка, у которой перемешали все осколки…
– Какой замечательный поэтический образ!
– Да ну тебя с образами… Надо отдышаться.
– Надо, – послушно сказал Лучик. И с минуту смирно сидел рядом. А потом:
– Можно я посмотрю орден? – И придвинул лицо к сверкающей звезде. Авка тоже скосил на нее глаза. В центре звезды блестел золотой знак Цветущей императорской тыквы. А лучи были усыпаны разноцветными кристалликами. Неужели драгоценные?
– Какая прелесть, – шепотом восхитился Лучик.
– Надо как-то вернуть. Мне его по ошибке дали.
– С чего ты взял, что по ошибке! Ты зажег солнце!
– Я нечаянно…
– Это неважно! Не выдумывай! А то получится, что и мне… по ошибке…
– Что?
– Медаль. Ведь мне ее дали за то, что я т е б я приветствовал! – И Лучик прижал серебряный кругляк к курточке. Не хотелось ему отдавать.
– Тебе дали за талант!
– Не просто за талант, а за стихи про т е б я!
Авка нерешительно посопел. Обижать Лучика было никак нельзя. Вон сколько раз уже он выручал Авку! С дружеским бесстрашием! Ну и, кроме того, Лучик… он, наверно, немножко прав. Потому что солнышко-то вон оно, светит в точности как в тыквогонском небе…
– Ладно… Только я его все-таки сниму. – Авка отцепил и затолкал колючий орден в карман. – Его надо на парадном камзоле носить, а я как чучело на тыквенных грядках…
– Если хочешь, зайдем ко мне, у меня найдется костюм и башмаки. Конечно, брюки и курточка тебе широковаты, но мама ушьет…
– Бедная мама! Вот обрадуется, когда увидит такого оборванца!
– Мама будет счастлива!.. Только мы живем за Северным мостом, на другом краю города.
– Это снова через всякие горки-чайники? Я помру на полпути…
– Тогда пошли так! Все равно ты герой!
– Подожди…
Рядом булькал струями маленький фонтан. Авка поболтал в мраморном бассейне ногами, смыл остатки болотной грязи. Прохлада вернула силы. Не все, правда,. а частичку. Авка вытянул из волос несколько соломин.
– Лучик, у тебя есть гребешок?
– Разумеется!
Авка расчесал кудлатую голову. Поддернул штаны, раскрутил лямку, заправил рубашку. Лучик наблюдал с одобрением. Потом спросил:
– А помнишь, что сказал его превосходительство?
