«И Гариб, услышав слова Садана, спросил его: «Совершил ли ты с царицей Фахр-Тадж грех?» И Садан отвечал: «Нет, клянусь жизнью твоей головы, клянусь той верой, которую я принял!» – «Ты поступил хорошо, о Садан, – сказал Гариб, – её отец-царь земли, и он обязательно соберёт и пошлёт за ней войска и разрушит страну тех, кто её захватил. А кто не обдумывает последствий, тому судьба не друг. Где же эта девушка, о Садан?» – отвёл ей и её невольницам отдельный дворец», – ответил Садан. «Покажи мне это место», – сказал Гариб. И Садан ответил: «Слушаю и повинуюсь!» И Гариб с Садан-гулем встали и шли, пока не пришли ко дворцу царевны Фахр-Тадж. И они нашли её печальной, униженной и плачущей после величия и изнеженности. И когда взглянул на неё Гариб, он подумал, что месяц от него близко, и он возвеличил Аллаха, всеслышащего, премудрого, а Фахр-Тадж, взглянув на Гариба, увидела, что это могучий витязь, и доблесть блистала меж его глаз, свидетельствуя за него, а не против него. И царевна поднялась перед ним и поцеловала ему руки, а после рук припала к его ногам и сказала: «О богатырь нашего времени, я под твоей защитой! Защити меня от этого гуля; Я боюсь, что он уничтожит мою девственность и после этого съест меня. Возьми меня служить твоим рабыням». – «Ты в безопасности, пока не достигнешь страны твоего отца и места твоего величия», – сказал. Гариб. И царевна пожелала ему долгой жизни и славного возвышения.
И Гариб велел развязать персов, и их развязали а потом он обратился к Фахр-Тадж и спросил её: «Что привело тебя из твоего дворца в эти пустыни и степи, так что тебя взяли разбойники?» – «О владыка, – ответила царевна, – мой отец и жители его царства и стран турокдейлемитов и магов поклоняются огню, вместо всевластного владыки. У нас, в нашем царстве, есть монастырь, называемый Монастырём Огня. И в каждый праздник там собираются дочери магов и огнепоклонников и остаются там месяц, на все время праздника, а потом возвращаются в свои земли. И я выехала по обычаю с моими невольницами, и отец послал со мною две тысячи всадников, чтобы меня охранять, и на нас напал этот гуль и убил часть моих людей, а остальных взял в плен и заточил в этой крепости. Вот что случилось, о доблестный храбрец, да избавит тебя Аллах от превратностей времени». – «Не бойся, я доставлю тебя во дворец, к месту твоего величия», – сказал Гариб. И девушка благословила его и поцеловала ему руки и ноги.
А потом Гариб вышел от неё и велел оказывать ей уважение. И он проспал эту ночь, а когда настало утро, он поднялся и совершил омовение и молитву в два раката согласно вере отца нашего, друга Аллаха, Ибрахима – мир с ним! И то же сделали гуль и его сыновья, и все люди Гариба помолились за ним. А потом Гариб обратился к Садану и сказал ему: «О Садан, не покажешь ли ты мне Долину Цветов?» – «Хорошо, о владыка», – отвечал Садан. И потом Садан с сыновьями, и Гариб со своими людьми, и царевна Фахр-Тадж со своими невольницами поднялись и все вышли, и Садан приказал своим рабам и рабыням резать животных и стряпать обед и подать его среди деревьев. (А у него было сто пятьдесят невольниц и тысяча рабов, которые пасли верблюдов, коров и баранов.) И Гариб со своими людьми поехал в Долину Цветов, и, увидав её, Гариб нашёл в ней редкостные растения, росшие купами и отдельно, и птиц на ветвях, распевавших разные напевы, и соловей повторял звуки напевов, и горлинка, создание всемилостивого, наполняла своим голосом местность…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Ночь, дополняющая до шестисот тридцати
Когда же настала ночь, дополняющая до шестисот тридцати, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Гариб со своими людьми и гуль со своими людьми отправились в Долину Цветов, Гариб увидел там птиц и в числе их – горлинку, создание всемилостивого, которая наполняла своими песнями местность, и соловья, щебетавшего прекрасным голосом, как человек, и дрозда, описывать которого устанет язык, и вяхиря, что волнует своими звуками человека, и голубя, которому отвечает ясным голосом попугай, и плодоносные деревья, имевшие всякого плода по паре, и гранаты на ветвях – кислые и сладкие, и абрикосы – миндальные и камфарные, и хорасанский миндаль, и сливы, ветки которых переплетались с ветками ивы, и апельсины, подобные огненным факелам, и толстокожие лимоны, сгибающие ветки, лимоны сладкие – лекарство для всякого, кто не ест, и кислые, что излечивают от желтухи, и финики – красные и жёлтые – создание Аллаха, великого саном. И о подобном этому говорит стихотворец, безумно влюблённый:
Когда птица там заливается своей песенкой,
Влечёт туда влюблённого с зарёю.
Ведь подобен он саду райскому, благовонному –
Там тень, плоды и струи вод текучих.
И Гарибу понравилась эта долина, и он приказал поставить там шатёр Фахр-Тадж, дочери Хосроев, и его поставили среди деревьев и устлали роскошными коврами.
И Гариб сел, и им принесли кушанье, и они ели, пока не насытились, а потом Гариб сказал: «О Садан!» И когда тот ответил: «Я здесь, о владыка!» – он спросил: «Есть у тебя какое-нибудь вино?» – «Да, у меня полный водоём старого вина», – ответил Садан. «Принеси нам сколько-нибудь», – сказал Гариб. И Садан послал десять рабов, и они принесли много вина, и все стали пить и наслаждаться и веселиться.
И Гариб пришёл в восторг и вспомнил Махдию и произнёс такие стихи:
«Я вспомнил день близости, когда возле вас я был,
И сердце взволновано огнём увлеченья.
Аллахом клянусь, что вас покинул не волей я.
Превратности времени поистине дивны.
Привет от меня и мир, и тысячу раз привет!
Поистине изнурён я ныне и скорбен».
И они ели, и пили, и развлекались три дня, а потом вернулись в крепость, и Гариб позвал Сахима, своего брата, и когда тот явился, сказал ему: «Возьми с собою сотню всадников и отправляйся к твоему отцу, матери и родичам – сынам Кахтана, и приведи их сюда, чтобы они здесь жили всю остальную жизнь. А я поеду в земли персов с царевной Фахр-Тадж к её отцу. А ты, о Садан, оставайся с твоими сыновьями в этой крепости, пока мы к тебе не вернёмся». – «А почему ты не берёшь меня с собою в земли персов?» – спросил Садан. И Гариб сказал: «Потому что ты взял в плен дочь Сабура, царя персов, и когда упадёт на тебя его глаз, он поест твоего мяса и попьёт твоей крови».
И, услышав это, Садан, гуль с горы, засмеялся громким смехом, подобным грохочущему грому, и воскликнул: «О владыка, клянусь жизнью твоей головы, если б собрались против меня персы и дейлемиты, я бы, право, напоил их напитком гибели» – «Это так, как ты говоришь, но сиди в своей крепости», пока я к тебе не вернусь», – сказал Гариб. И Садан ответил: «Слушаю и повинуюсь!»
И Сахим уехал, а Гариб отправился в страну персов, и с ним были его люди из; сынов Кахтана. И он поехал с царевной Фахр-Тадж и её людьми, и они двинулись, направляясь в города Сабура, царя персов, и вот что было с ними.
Что же касается царя Сабура, то он ожидал приезда своей дочери из Монастыря Огня, но она не вернулась, и обычный срок прошёл, и запылал в его сердце огонь. А у него было сорок везирей, и самым старым, знающим и сведущим из них был везирь по имени Дидан, и царь сказал ему: «О везирь, моя дочь задержалась, и не дошло до нас о ней сведения, а срок прибытия миновал. Пошли гонца в Монастырь Огня, чтобы он узнал причину задержки». И везирь отвечал: «Слушаю и повинуюсь!» А потом он вышел и, позвав начальника гонцов, сказал ему: «Отправляйся сейчас же в Монастырь Огня».
И гонец выехал и ехал, пока не достиг Монастыря Огня. Он стал расспрашивать монахов о царской дочери, и те сказали: «Мы не видели её в этом году». И тогда гонец вернулся по своим следам и, достигнув города Исбанира[32], вошёл к везирю и осведомил его о том, что было. И везирь вошёл к царю Сабуру и доложил ему, и перед царём поднялось воскресение, и он бросил свой венец на землю, выщипал себе бороду и упал на землю без чувств. И на него побрызгали водой, и он очнулся с плачущими глазами и опечаленным сердцем и произнёс такие стихи:
«Когда я призвал терпенье после тебя и плач,
Охотно ответ дал плач, терпенье же не дало.
И если заставила судьба разлучиться нас.
Обычай судьбы таков, измена – черта её».
А затем царь призвал десять эмиров и велел им сесть на коней с десятью тысячами всадников и чтобы каждый отправился в один из климатов искать царевну ФахрТадж. И они сели на коней, и отправились со своими людьми в один из климатов. Что же касается матери Фахр-Тадж, то она и её невольницы облачились в чёрное, рассыпали пепел и сидели, плача и причитая.
Вот что было с этими…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Шестьсот тридцать первая ночь
Когда же настала шестьсот тридцать первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Сабур послал своих воинов искать свою дочь, а её мать со своими невольницами облачилась в чёрное. Что же касается до Гариба и до того, что случилось с ним в дороге удивительного, то он ехал десять дней, а на одиннадцатый день перед ним появилась пыль и поднялась до облаков небесных. И Гариб позвал эмира, который властвовал над персами, и, когда тот явился, сказал ему: «Узнай для нас верные сведения, в чем причина этой пыли, что окутала небо». И эмир сказал: «Слушаю и повинуюсь!» И погнал своего коня, пока не въехал в облако пыли. И он увидал людей и спросил их, и один из них сказал: «Мы из племени Бену Хиталь, и эмир наш – ас-Самсам ибн аль-Джаррах. Мы ищем, чего бы пограбить, и нас пять тысяч всадников».
