— Сможешь, — заявила Магма.
— Это не сложно, если ты, конечно, правда, умеешь петь. Правда! — сказал Дима. — Нам просто необходим еще солист для новой песни, будь она неладна!
— Дим, совсем что ли! Ты чего говоришь! Как неладна? — возмутился Мирк.
— Да это я так, — отмахнулся Дима. — Алекса, нам, правда, очень нужен новый голос. Ты ведь не будешь петь одна, ты будешь в дуэте с Виком.
— Алекса, соглашайся, — потребовала Магма.
Мишель и Ян закивали.
— Ну, хорошо, только не знаю, подойду ли я вам, — пожала плечами Алекса.
— Если умеешь петь, подойдешь! В общем, у нас завтра в пять репетиция на третьем этаже астрономической башни, считая сверху. Приходи, послушаешь, споешь, а там и решишь!
— Хорошо, — кивнула Алекса, сама не зная, зачем согласилась.
Дима и Мирк пошли дальше.
— Я же тебе говорил!
— Что ты мне говорил?
— Мы найдем солиста!
— Еще неизвестно…
— Молодец! Школьная группа — это здорово! — похвалила Магма.
— Пока неуверенна, — покачала головой Алекса.
— Не, «Под прицелом» — классная группа! Не было еще года, чтобы она, в разном составе, конечно, не выступала на новогодних концертах.
Алекса только вздохнула.
Воскресенье прошло за уроками и постоянным поиском информации для сочинения по боевой магии. Им задали написать об одном из самых старых боевых заклинаний, а найти что-либо о такой древности было проблематично даже в огромной школьной библиотеке. О репетиции она вспомнила только за пятнадцать минут до ее начала. Побросав все как есть, Алекса в скором темпе отправилась к астрономической башне искать третий этаж сверху. К ее удивлению, долго искать не пришлось. Почти от самого основания башни и, наверняка, до самого шпиля были слышны звуки инструментов, которые бренчали ни в склад, ни в лад. Видимо, каждый считал своим долгом как следует разыграться перед репетицией, а уж что играть, каждый решал сам. У каждого была любимая мелодия, которая никак не сочеталась с другими.
Оставшиеся десять минут Алекса только и делала, что поднималась. Наконец, она переступила через последнюю ступеньку, завернула за угол и оказалась в небольшом зале, выходящем прямо на лестницу. Круглые окна, сводчатый потолок («так вот откуда такая акустика, что на всю башню слышно»), небольшой помостик, на котором хорошо выступать как на сцене, а можно и просто посидеть поболтать. Напротив несколько мягких кресел — небольшой зрительный зал. В одном из них сидел Вик, которого Алекса помнила с прошлого Нового Года, солист группы. Каштановые кудри до плеч сейчас были убраны в хвост, привычную долгополую мантию сменили спортивные штаны и футболка. На помосте стояли ударная установка и фортепиано. Барабаны были совсем новые, современные, а вот фортепиано — раритетное. Гнутые ножки, резной узор по красному дереву, все тщательно покрыто лаком. За ним сидела маленькая девушка довольно пухлого телосложения, но такая миленька, что на ее маленький недостаток никто не посмел бы обратить внимания. А мягкие волны волос, обрамлявшие ее лицо, вообще делали ее похожей на куклу. За барабанами сидел Мирк. Кто сказал, что рыжие, солнечные люди не могут быть темными? На самом помосте гитарист и что-то тренькал. Это был сурового вида парень, сплошь заросший щетиной и давно нестрижеными, да, наверное, и немытыми волосами. У одного из окон Алекса увидела Диму и Лену, скрипка лежала тут же. Они о чем-то увлеченно спорили.
— Привет, — сказала Алекса, все тут же на нее уставились.
— А, Алекса! Рад, что ты все же пришла. Знакомься — это Лидия, наша пианистка, а это Джек — лучший гитарист.
— Ну, ты загнул, — пробасил Джек.
— А что такого? Что правда, то правда! Это Вик, наше соло, ну теперь уже должен быть дуэт. Так, а с Мирком, мной и Леной ты уже знакома. Для всех — это Александра Сильмэ, да, та самая, и да, она эмпат, так что следите за тем, какие у вас эмоции, она будет нашим вторым солистом, точнее, солисткой.
— Сразу? Даже слушать не будешь? — Алекса была ему благодарна за представление, избавившее от назойливого переспрашивания.
— Да, сразу, если ты, конечно, не против. Потому что даже если ты не умеешь петь вообще, больше никого мы уже подобрать не сможем.
— Еще же две недели? — удивилась Алекса.
— А это нашему Вику не интересно. Ему, видите ли, подавай Алексу Сильмэ, — было понятно, что это он сказал в отместку привередливому солисту, хотя тот нисколько не смутился, а встал и подошел к Алексе.
— Рад с вами познакомиться лично, — сказал он.
«А голос и правда приятный, понятно, почему его все Колдумнеи слушают», — подумала Алекса.
— И я счастлива познакомиться с вами и несказанно польщена, — решила подыграть ему Алекса.
— Так, ну ладно, все любезности в перерыв, мы, собственно, только тебя и ждали.
— Извини, я просто заучилась и чуть не забыла вообще! — покаялась Алекса, не любившая заставлять себя ждать.
— Да не ты одна, частенько такое бывает, — Дима глянул на Лидию, девушка уткнулась в ноты, стоящие перед ней.
Но Дима уже и думать обо всем забыл, он подхватил скрипку и заиграл. К нему тут же присоединилась гитара, своими немного рваными и немонотонными звуками только подчеркивая мелодичность скрипки. Тут же стали вкрапляться звуки фортепиано, музыка лилась рекой и, наконец, Мирк ударил по тарелкам (да перестарался чуток). Звук всех оглушил, и музыка оборвалась на полутоне.
— Мирк! — в один голос завопили все, потирая ближнее к барабанщику ухо.
— Простите, не рассчитал, — покаялся ударник.
— Здорово, — невпопад сказала Алекса. — Ну, я о музыке…
Все засмеялись.
— Ну что, хочешь с нами петь?
— Шутишь? Конечно, хочу, только…
— Что только? — насторожила Дима.
— Ну, во-первых, я не знаю, подхожу ли я вам, во-вторых… я просто боюсь, — наконец признала Алекса.
— Петь? — удивился Вик.
— Нет, сцены!
— Первый же концерт, и все пройдет, — уверенно заявил солист.
— Ага, но его еще надо пережить!
— Это не так сложно! — пожал плечами Вик.
— Смотря для кого.
— Ладно, не будем спорить. Ты попробуй, а потом уж посмотрим, — решил Дима, сразу чувствовалось, что он в группе лидер.
— Я готова, только я ваших песен не знаю.
— И не надо, скажи свою, мы сыграем, — уверенно сказал Дима.
Алекса растерялась. На ум приходила давно уже избитая в нончармском мире, но очень красивая и любимая Алексой песня из кинофильма «Титаник», которую она когда-то пела под гитару с Магмой.
— Ну, неужели ни одной песни не знаешь? — удивился Вик.
— Знаю, много, но ни одну вспомнить не могу…. нет, одну могу.
— Ну?
— Из «Титаника», Селин Дион «My heart will go on», — сказала Алекса.
Все кроме Мирка задумались.
— Я знаю эту песню, только что проку? — усмехнулся он.
— Ты можешь напеть? — спросил Дима.
— Могу даже сыграть, она мне так нравится, что я ее когда-то подобрала.
— На чем?
— На фоно.
— На чем? — в один голос просили все, опять же, кроме Мирка.
— Это так фортепиано сокращается, — пояснил он и хохотнул.
— Пожалуйста, — Лида вспорхнула с табуретки.
Алекса села за старинное фортепиано, да, фоном его не назовешь, ей было как-то неловко. Но пальцы ее коснулись клавиш, и давно знакомая мелодия зазвучала под сводами астрономической башни, а, конкретно, третьего этажа сверху. В памяти Алексы стали всплывать кадры из фильма, и она запела. В последний раз так вдохновенно она пела только на берегу моря, когда была русалкой. Неожиданно она услышала, как в музыку фортепиано стала вклиниваться мелодия скрипки. Вслед за ней в мелодию влилась и гитара, а к ней подключился и отрывистый барабанный бой. Этот странный оркестр удивительно точно подхватил настроение мелодии, казалось, все пело вместе с Алексой… Последний аккорд еще долго летал по башне, отражаясь от гладких стен, и вылетел в открытое окно, расположенное на самом верху.
— Замечательная песня, — мечтательно сказала Лида.
— Да, — согласилась Лена, которая залезла снова в кресло и с прикрытыми глазами слушала.
— Алекса, даже не думай отказываться. Я хотел бы кроме дуэта сделать еще несколько твоих сольных песен, — сказал Дима.
— Что? — одновременно спросил Вик и Алекса.
— Поверь, это будет что-то!
— Я не смогу, — покачала головой Алекса.
— Сможешь.
— Зачем ты ее заставляешь? — удивился Вик.
— Ты сам был недавно не против, — удивился Дима.
— А, ну да, — кивнул Вик, вздохнув.
Алекса удивленно переводила взгляд с Димы на Вика. Она никак не могла решить, кто из них больший сумасшедший.
— Я не могу петь на сцене!
— Это не так сложно! — уже не впервой раз повторил Дима.
— И за две недели я не успею выучить ничего.
