Древневосточная литература - Тысяча и одна ночь. Том XI

И невольница открыла ей ворота, и Камар вошла и увидела Али, и когда Али увидел её, он воскликнул: «Что привело тебя, о дочь пса?» И Камар сказала: «Я свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха, и свидетельствую, что Мухаммед – посол Аллаха». И она приняла ислам и спросила Али: «Мужчины ли, по вере ислама, дают приданое женщинам, или женщины дают приданое мужчинам?» И Али ответил ей: «Мужчины дают приданое женщинам». И тогда она сказала: «А я пришла, чтобы дать тебе за себя в приданое одежду, трость, и цепочки, и голову моего отца – твоего врага и врага Аллаха».

И она бросила перед ним голову своего отца и воскликнула: «Вот голова моего отца – твоего врага и врага Аллаха!»

А причиною убийства ею своего отца было то, что, когда еврей превратил Али в пса, она увидела во сне говорящего, который говорил ей: «Прими ислам!» И она приняла ислам, а проснувшись, предложила ислам своему отцу, но тот отказался; и когда он отказался принять ислам, Камар одурманила его банджем и убила.

И Али взял вещи и сказал старьёвщику: «Завтра мы встретимся у халифа, чтобы я женился на твоей дочери и на невольнице». И он вышел, радуясь, и направился в казарму, неся с собой вещи. И вдруг он увидел продавца сладостями, который бил рукой об руку и восклицал: «Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Труд людей стал беззаконием и идёт только на подделку. Прошу тебя, ради Аллаха, попробуй этих гадостей!» И Али взял у него кусочек и съел его, и вдруг в нем оказался бандж. И торговец одурманил Али, и взял у него одежду, трость и цепочки, и положил их в сундук со сластями, и пошёл. И вдруг один кади закричал ему и сказал: «Подойди, эй торговец!» И торговец остановился и поставил подставку, на которой стоял поднос, и спросил: «Что ты потребуешь?» – «Халвы и конфет, – сказал кади, и потом он взял немного халвы в руку и сказал: – эта халва и конфеты с примесью».

И кади вынул из-за пазухи кусок халвы и сказал торговцу: «Посмотри, как прекрасно она приготовлена! Поешь её и сделай такую же!» Торговец взял халву и съел её, и вдруг в ней оказался бандж, и кади одурманил торговца и взял подставку, и сундук, и одежду, и другое.

И он положил торговца внутрь подставки, и понёс все это, и отправился в казарму, где жил Ахмед-ад-Данаф.

А этот кади был Хасан-Шуман, и причиной всего этого было вот что. Когда Али обязался взять одежду и вышел её искать, никто не услышал про него вестей, и Ахмед-ад-Данаф сказал: «О молодцы, выходите, ищите вашего брата Али каирского!»

И они вышли и стали искать его в городе; и ХасанШуман тоже вышел в облике кади, и встретил того торговца сладостями и узнал, что это Ахмед-аль-Лакит.

И он одурманил его банджем и взял его вместе с одеждой и пошёл с ним в казарму, а что касается тех сорока, то они ходили, ища Али, по улицам города.

Али-Катф-аль-Джамаль отделился от своих товарищей и увидел толпу и направился к столпившимся людям и заметил среди них Али каирского, который был одурманен банджем. И Али-Катф-аль-Джамаль разбудил Али каирского после банджа, и Али, очнувшись, увидел, что около него собрались люди.

«Приди в себя», – сказал Али-Катф-аль-Джамаль. И Али спросил: «Где я?» И Али-Катф-аль-Джамаль и его люди ответили: «Мы увидели тебя одурманенным и не знаем, кто тебя одурманил?» – «Меня одурманил один торговец сластями и взял вещи. Но куда он ушёл?» – спросил Али. И ему ответили: «Мы никого не видали, но пойдём с нами в казарму».

И они отправились в казарму и вошли и увидели Ахмеда-ад-Данафа, и тот приветствовал их и спросил: «О Али, принёс ты одежду?» – «Я нёс и её и другое и нёс голову еврея, – ответил Али, – но меня встретил торговец сластями и одурманил и взял у меня все это». И он рассказал Ахмеду обо всем, что случилось, и сказал: «Если бы я увидел этого торговца, я бы отплатил ему». И вдруг Хасан-Шуман вышел из одной комнаты и спросил: «Принёс ли ты вещи, о Али?» – «Я нёс их и нёс голову еврея, но меня встретил торговец сладостями и одурманил меня и взял одежду и другое, и я не знаю, куда он ушёл. Если бы я знал, где он, я бы ему насолил, – ответил Али. – Не знаешь ли ты, куда ушёл этот торговец?» – «Я знаю, где он», – ответил Хасан, и затем он поднялся и открыл дверь в комнату, и Али увидел в ней торговца, одурманенного банджем.

И Али разбудил его после банджа, и он открыл глаза и увидел перед собой Али каирского, Ахмеда-ад-Данафа и сорок его приближённых и обмер и спросил: «Где я и кто схватил меня?» – «Это я тебя схватил», – сказал Шуман. И Али воскликнул: «О злокозненный, ты делаешь такие дела!» – и хотел зарезать торговца.

И Хасан-Шуман сказал ему: «Не поднимай руку, он стал твоим свойственником». И Али спросил: «Моим свойственником? Откуда?» И Хасан сказал ему: «Это Ахмедаль-Лакит, сын сестры Зейнаб». – «Почему же ты сделал все это, о Лакит?» – спросил его Али. И мальчик сказал: «Мне так приказала моя бабка Далила-Хитрица, и случилось это только потому, что Зурбейк-рыбник встретился с моей бабкой Далилой-Хитрицей и сказал ей: «Али каирский – ловкач редкой ловкости, и он неизбежно убьёт еврея и принесёт одежду». И тогда она позвала меня и спросила: «О Ахмед, знаешь ли ты Али каирского?» И я ответил: «Я его знаю и привёл его к казарме Ахмеда-ад-Данафа». И тогда она сказала мне: «Пойди расставь ему твои сети, и если он принёс вещи, сыграй с ним штуку и отбери у него вещи». И я пошёл ходить по улицам города и увидел торговца сластями и дал ему десять динаров и взял у него его одежду, сласти и принадлежности, и случилось то, что случилось».

И тогда Али каирский сказал Ахмеду-аль-Лакиту: «Пойди к твоей бабке и к Зурейку-рыбнику и осведоми их о том, что я принёс вещи и голову еврея, и скажи им: «Завтра встречайте его в диване халифа и берите у него приданое Зейнаб!»

И Ахмед-ад-Данаф обрадовался этому и воскликнул: «Не обмануло меня твоё воспитание, о Али!»

А когда наступило утро, Али каирский взял одежду, блюдо, трость, и золотые цепочки, и голову Азры еврея на дротике и отправился в диван со своим дядей и его молодцами, и они поцеловали землю меж рук халифа…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала семьсот девятнадцатая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Али каирский пошёл в диван вместе со своим дядей Ахмедом-ад-Данафом и его молодцами, они поцеловали землю меж рук халифа, и халиф посмотрел и увидел красивого юношу, доблестней которого не было среди мужей.

И он спросил про него людей, и Ахмед-ад-Данаф сказал ему: «О повелитель правоверных, это Али-Зейбак каирский, глава молодцов Египта, и он первый среди моих молодцов». И когда халиф увидел его, он его полюбил, так как увидел, что меж глаз у него блещет доблесть, свидетельствуя за него, а не против него.

И Али поднялся и бросил голову еврея перед халифом и сказал: «Твой враг таков, как этот, о повелитель правоверных!» – «Чья это голова?» – спросил халиф. И Али ответил: «Голова Азры еврея»; и халиф спросил: «А кто убил его?»

И Али каирский рассказал ему обо всем, что с ним случилось, от начала до конца, и халиф сказал: «Я не думаю, чтобы ты убил его, так как он был колдун». – «О повелитель правоверных, дал мне власть мой господь убить его», – сказал Али.

И Халиф послал вали во дворец еврея, и тот увидел еврея без головы. И его положили в ящик и принесли к халифу, и тот велел его сжечь; и вдруг Камар, дочь еврея, пришла и поцеловала халифу руки и осведомила его, что она дочь Азры еврея и стала мусульманкой.

И она снова приняла ислам перед халифом и сказала ему: «Ты мой ходатай перед ловкачом Али-Зейбаком каирским, чтобы он женился на мне».

И она уполномочила халифа заключить её брак с Али, и халиф подарил Али каирскому дворец еврея со всем, что в нем было, и сказал ему: «Пожелай чего-нибудь от теня!» – «Я желаю, – сказал Али, – чтобы я мог стоять на твоём ковре и есть с твоего стола». И халиф спросил его: «О Али, есть у тебя молодцы?» – «У меня сорок молодцов, но они в Каире», – ответил Али. И халиф сказал: «Пошли за ними, чтобы они пришли из Каира. О Али, – спросил потом халиф, – а есть у тебя казарма?» И Али ответил: «Нет». И тогда Хасан-Шуман сказал: «Я дарю ему мою казарму с тем, что в ней есть, о повелитель правоверных!» – «Твоя казарма будет тебе, о Хасан», – сказал халиф и велел, чтобы казначей дал строителю десять тысяч динаров, и тот построил для Али казарму с четырьмя портиками и сорока комнатами для молодцов. «О Али, – спросил потом халиф, – осталась ли у тебя какая-нибудь просьба, которую мы прикажем для тебя исполнить?» Али ответил: «О царь времени, чтобы ты был ходатаем перед Далилой-Хитрицей и она выдала бы за меня свою дочь Зейнаб и взяла одежду дочери еврея и её вещи за Зейнаб в приданое».

И Далила приняла ходатайство халифа и взяла блюдо, одежду, и трость, и золотые цепочки, и написала договор Зейнаб с Али, и написали также договор с ним дочь старьёвщика, и невольница, и Камар, дочь еврея.