— Смотри, какую они вывеску повесили, — шепнул Роджер, подавая мальчику пилу.
Посмотрев туда, куда показывал Роджер, Тенди увидел неподалеку от воздушной клетки свисающую с небольшого подводного деревца громадную раковину, на которой тонкие стебли водорослей так были уложены, что получилась надпись:
ТОЛЬКО У НАС!
СПЕШИТЕ ПОСМОТРЕТЬ
НА НЕВИДАННОЕ ВОЗДУШНОЕ ЧУДОВИЩЕ.
Входной билет — одна жемчужина, пять кораллов и ракушка.
Увидев эту надпись, Тенди ужасно рассердился. Потерев ладони, он схватил пилу и изо всей силы ударил по прозрачной стене. Шум удара привлёк внимание Несалаги. Капитан замахал руками и возбуждённо стал выкрикивать команды и распоряжения. Мальчик, во-первых, ничего не мог разобрать, а во-вторых, он не сомневался, что капитан приказывает немедленно покинуть воздушный столб, пока морландцы и их не заключили в камеру. Поэтому Тенди, сжав зубы и не глядя по сторонам, молча делал своё дело, а Роджер изо всех сил помогал ему, ковыряя плёнку когтями и клювом.
Минуты казались очень долгими. Сначала усилия мальчика и птицы не приносили никаких видимых результатов, но вот наконец на плёнке показалась трещинка, которая мгновенно удлинилась. Тенди просунул пилу в узкую щель и начал пилить как сумасшедший, потому что в эту минуту Неду бросили новую порцию моллюсков и крабов и воды в камере прибавилось. Теперь вода доходила Несалаге до подбородка, и он начал плавать по кругу, увертываясь от пилы, которая ходила туда-сюда у него над головой.
— Ох! — выдохнул Тенди, ни на секунду не переставая пилить и дуя себе на пальцы. — Нет, я не справлюсь, я не смогу пропилить большое отверстие, я не успею! Смотри, Роджер, они открывают свою дверь-ловушку. Они нас поймают!
— На помощь! На помощь! — завопила Грамотная Птица, с отчаянием глядя вверх. — Помогите! Ради любви к соли морской, помогите терпящим бедствие морякам!
Крики Роджера, многократно усиленные сжатым воздухом столба, громовыми раскатами донеслись до ушей встревоженных Ахта и Никобо. Гиппопотамиха немедленно, не думая об опасности, грозящей Ахту и ей самой, бросилась в пропасть.
Роджер, который по-прежнему глядел вверх, рассмотрел только, что по воздушному столбу падает какое-то громадное тело. Когда же он понял, что произошло, то еле успел схватить Тенди за руку и оттащить его в сторону. Никобо рухнула, как метеорит, проломила плёнку, ворвалась в камеру, пробила противоположную стенку и выскочила прямо на перепуганных до смерти морландцев. Только не думайте, что Тенди, Роджер или сам Несалага это видели. Когда Никобо ударилась в стенку, они вообще перестали что-либо видеть, потому что океанские воды ринулись в отверстие и поднялась мощнейшая волна, которая подхватила и понесла их всех.
Никобо так и вынырнула с опутанным водорослями Ахтом на спине. Бедный кок цепко держался за её верёвочную упряжь. Слишком напуганные и ошарашенные, чтобы плыть, пятеро путешественников подпрыгивали на волнах, словно бутылочные пробки. Наконец Роджер кое-как расправил свои мокрые и ослабевшие крылья и, непрестанно кашляя, потому что наглотался солёной воды, с кружащейся головой тяжело полетел к «Полумесяцу». У Никобо на боку краснело несколько глубоких царапин — стенки воздушной камеры были так прочны, что прорезали её толстую кожу. Гиппопотамша, собрав последние силы, улыбнулась Тенди.
— Я обронил пилу, — пробормотал измученный мальчик, с трудом залезая ей на спину.
— Неважно! Пила — дело наживное! Главное, моя записная книжка цела! — проговорил капитан, карабкаясь на спину гиппопотамши с другой стороны. — Посмотрите, кого я поймал! Ты только глянь, приятель: живой и здоровый детёныш человека-медузы! — Подняв на обеих руках свой трофей, Несалага просиял победной улыбкой, успев, очевидно, позабыть перенесённые ужас и опасность.
— Матушки мои ненаглядные, дедушки мои долготерпеливые! — запричитал Ахт, убирая с лица водоросли, мешающие ему видеть. — Ради этого уродца мы скребли носом по океанскому дну?
Несалага весело кивнул и пихнул под воду вырывающегося прозрачного мальчика, придерживая его там, пока Никобо медленно плыла к кораблю.
Глава шестнадцатая. Шторм
Тенди был так измучен ужасным приключением на дне морской пропасти, что остаток утра бессильно провалялся на палубе, делая по памяти красивейшие наброски морландского подводного города. А от пропасти на поверхности океана не осталось ни малейшего следа. Вода обрушилась в щель, проделанную Никобо, и заполнила всё пространство воздушного столба.
Ахт велел Роджеру принести на гиппопотамий плот бинты и целебные травяные мази и целых два часа занимался лечением Никобо — смазывал и бинтовал её царапины. Потом, устало взобравшись по верёвочной лестнице на палубу, он ещё целый час сам натирался мазями, мрачно ругая оголтелых и безмозглых коллекционеров, которые мало того что сами попадают в коллекции, но и загоняют туда товарищей по команде.
— А если бы ты так и остался в этой воздушной камере? — ворчал он, угрожающе тыча баночкой с мазью в капитана, который в это время невозмутимо переодевался в сухое. — Что бы с нами тогда было? Ты же знаешь, что мы ничего не смыслим в навигаций и грот от шкота не отличаем!
— Зато ты лучший знаток соусов на весь Небывалый Океан! — отвечал капитан. — Конечно, я понимаю, от кулинарных способностей в кораблевождении толку мало. Ну что же, если бы дело обернулось худо, ты мог бы бросить в море записку и привязаться к мачте. Ха-ха! Чем плохо?
Надев сапоги, Нед послал воздушный поцелуй ничуть не смягчившемуся коку и направился в трюм устраивать мальчика-медузу в самый большой аквариум.
Подводный мальчик ростом был Тенди до пояса. На вид он был забавный, но всё время открывал и закрывал рот, как рыба, и беспокойно переводил глаза с капитана на Мормышку, сидящую в клетке напротив. Весело насвистывая и не обращая ни малейшего внимания на свои синяки и царапины, Несалага насыпал на дно аквариума ракушек и камешков, положил водорослей, и скоро маленький морландец был устроен очень удобно. И он, и Мормышка получили по миске рыбьего корма.
После этого королевский исследователь пошёл на палубу взглянуть, как там погода, потому что ему не нравилась качка.
Оказалось, что путешественников ждали новые испытания, как будто мало было такого бурного утра. Небо заволокли густые тёмно-сизые тучи и угрожающе нависли над водой. Море волновалось, и барашки волн белели в угрюмом сумраке. Плот с Никобо подбрасывало во все стороны, и он метался, словно строптивый мустанг. Бедную гиппопотамшу кидало о борт корабля то с одной стороны, то с другой, и ей оставалось только жалобно вскрикивать. Тревожась за её безопасность, Несалага с помощью Тенди смастерил у бизань-мачты временный подъёмный кран, лёг в дрейф, велел Никобо подплыть к борту и, подцепив крюком за упряжь, используя сложную систему блоков, умудрился втащить её на палубу. Никобо перенесла это совершенно спокойно, а попав наконец на палубу вздохнула с облегчением. Она была рада, что ей больше не надо оставаться одной в круговерти вздымающейся серой воды и белых бурунов. В такое время лучше быть поближе к друзьям.
Ветер усилился, теперь это был настоящий ураган. Несалага убрал все паруса, оставив только клочок брезента на гроте, и приготовился встретить шторм. Ахт, всегда готовый помочь и поддержать в трудную минуту, бегал туда-сюда по мокрой палубе с вёдрами горячего супа и кофе. Поспешно перекусив, команда принялась задраивать иллюминаторы и люки. Кроме того, надо было убрать с палубы всё оборудование, которое было там свалено. Поскольку было невозможно приютить Никобо в кают-компании — она просто не пролезла бы в дверь, — капитан прочным канатом привязал её к бизань-мачте и укрыл куском парусины. Никобо со страхом смотрела на перекатывающиеся волны, которые, разбиваясь о нос корабля, окатывали палубу.
Для Тенди, ни разу не попадавшему в шторм, всё было необыкновенно интересно, и он упросил капитана разрешить ему остаться на палубе. Несалага в конце концов неохотно уступил просьбам мальчика, но привязал его к бизани и к Никобо. Если корабль не выдержит, думал он, возвращаясь к штурвалу, гиппопотамша, по крайней мере, не даст мальчику утонуть и позаботится о нём.
Ахт и Роджер, присутствия которых на палубе не требовалось, и штормов они не любили, засели в кают-компании за шашки. Но и шашки, и доска скоро полетели в воздух, а игрокам пришлось изо всех сил цепляться за стулья. «Полумесяц» то взлетал на гребне громадной, высотой с гору, волны, то низвергался в пропасть.
Глава семнадцатая. Лесной Старец
В роскошном беломраморном дворце великолепного Белого Города Озамастана, сидели, совещаясь, девять озамандаринов.
